— Слышите, господин барсук? — вскричал разъяренный король. — Зачем еще тратить попусту слова? — И, обратившись к петуху Хеннигу, он сказал: — Ваша дочь была хорошей несушкой. А потому ее следует похоронить со всеми почестями, возле ее могилы петь песнопения и поставить ей памятник! После этого я посовещаюсь с моими советниками, как покарать лиса за убийство.

Вслед за тем все затянули скорбную песню и понесли курицу на кладбище. Камнерезы тем временем изготовили надгробие. Они выбрали для него кусок наилучшего мрамора, высекли ровный четырехгранник, отполировали его до зеркального блеска и выбили буквы, так что каждый мог прочесть следующую надпись:

Когда памятник был водружен на могиле, король стал совещаться со своими приближенными о том, как наказать лиса за его злодеяния. Общее мнение было, что за Рейнеке надо послать гонца и призвать его на суд к королю, чтобы он держал перед ним ответ. Гонцом же король назначил Брауна-медведя.

— Послушайте, — сказал король Брауну. — Это поручение я хочу возложить на вас. Но я приказываю: будьте осмотрительны, говорите обдуманно и взвешивайте каждое свое слово, ибо Рейнеке — малый лживый и его хитростям несть числа. Он станет расточать вам любезности, но при этом наплетет небылиц и постарается обмануть.

— О нет, государь, — отвечал Браун-медведь. — Можете быть спокойны: коварство Рейнеке мне известно; пусть он только попробует меня облапошить, ему это выйдет боком.

Итак, Браун-медведь, исполненный горделивой отваги и уверенный в себе, пустился в путь к крепости Мальпартаус. Сперва он пересек две пустыни, потом перебрался через две горные вершины и тогда только подошел к убежищу Рейнеке-лиса. Мальпартаус был не единственный замок, принадлежавший Рейнеке, зато самый любимый, и Браун знал, что лис возвращается туда всякий раз, когда его гнетут заботы или он вынашивает какие-нибудь злодейские планы.

Так было и на сей раз! Браун-медведь стоял перед воротами, куда обычно входил и откуда выходил Рейнеке. Но ворота были на запоре, и Браун постучал.

— Друг Рейнеке, вы дома? — крикнул он. — Послушайте меня! Я — Браун-медведь и пришел к вам с посланием от короля. Король Нобель поклялся всеми клятвами, что, ежели вы не явитесь к нему на суд, вам не сносить головы. А посему послушайтесь доброго совета: пойдемте со мной, не то вас ждет виселица!

Слушая эту речь, Рейнеке скрежетал зубами от злости и думал про себя: как бы мне расквитаться с медведем за эти надменные слова! Я должен что-нибудь изобрести! Медведь все стоял у ворот, а лис принялся в задумчивости бродить по извилистым коридорам своего замка. Надо сказать, что Мальпартаус по праву назывался замком-ловушкой, это было причудливое, запутанное строение: тут дыра, там пещера, вдоль и поперек шли узкие ходы и переходы, которые лис мог отпирать и запирать по своему усмотрению, так что у него всегда находилось убежище, если он хотел спрятаться сам или спрятать свою разбойничью добычу. Случалось и так, что иные простодушные звери попадали здесь в западню, не могли найти выход, и Рейнеке их убивал.

Рейнеке заподозрил было: медведь вызывает его к воротам, чтобы заманить в засаду. Однако, когда он убедился, что Браун стоит там один, его тревога развеялась. Он вышел за ворота и поздоровался с медведем.

— Добро пожаловать в мой дом, дядюшка Браун, — льстиво сказал он. — Я как раз творил молитву и потому не мог тотчас к вам выйти. Уж извините, дядюшка, ведь я, конечно же, во всякое время от души вам рад! Благодарю вас за то, что именно вы, кого я так люблю, принесли мне послание от короля, — но что я вижу: вы так вспотели, что весь мех у вас влажный! Путешествие, наверное, было утомительным! Боже мой, неужто король не нашел кого послать в такую-дальнюю дорогу, кроме вас, самого солидного и самого благородного из всех придворных? Но благодарю вас еще раз за то, что вы пришли, ваш мудрый совет всегда мне помогал, наверняка поможет и на этот раз. Я и сам уже собирался завтра пуститься в путь к королевскому двору. Собственно говоря, я хотел это сделать еще сегодня, да только вот набил себе брюхо дрянью. Глядите, как оно у меня вздулось!

Браун-медведь, и сам не дурак поесть, тотчас спросил, что же это за пища, которой Рейнеке так объелся, а хитрый лис продолжал:

— Ах, дядюшка Браун, эта еда не про вас! Я-то ведь горемычный бедняк и довольствуюсь самой простой пищей, а когда ничего лучшего нет, ем даже мед. Сегодня утром я опять с голодухи наелся этой дряни, и теперь живот у меня вздулся и мне до того худо, что и сказать нельзя!

Вот что говорил лис. А дело в том, что медведь ничего на свете так не любит, как свежий, золотистый, ароматный мед, вот почему Браун удивленно спросил:

— Что это я слышу от вас, Рейнеке? Вы и впрямь не жалуете мед? Но тут вы не правы. Мед — это чудеснейшая вещь, я больше всякой еды люблю мед. Так что, племянник Рейнеке, ежели меда у вас в избытке, то поделитесь со мной этим лакомством, а уж я у вас в долгу не останусь!

— Но, дядюшка Браун, — сказал Рейнеке, притворившись удивленным, — вы, должно быть, шутите и насмехаетесь надо мной, бедным малым?

— Клянусь Богом, — отвечал Браун-медведь, — мне и в голову не приходило над вами насмехаться!

Рейнеке потер руки от удовольствия и сказал:

— Ежели вы серьезно это говорите, дядюшка, то меда вы сможете поесть вволю! Здесь поблизости живет крестьянин по имени Рюстефиль Всего Вдоволь, у него меда столько, что хватит досыта накормить медведей со всего света.

— Скорей, скорей покажите мне к нему дорогу! — воскликнул Браун-медведь. — Коли я и вправду смогу досыта наесться меду, то с удовольствием окажу вам любую услугу!

— Тогда пошли! — отвечал Рейнеке медведю. — Я, правда, ходок плохой, но раз вы мой дядюшка и к тому же посланец короля, я вас туда провожу. Вы получите столько, что больше вам и не захочется!

Итак, Рейнеке засеменил вперед, а медведь топал за ним следом… Лис думал про себя: «Я тебя, дурень, провожу к бочке с таким медом, о котором ты век будешь помнить!»

А у медведя при мысли о меде уже слюнки текли. Вскоре они дошли до дома Рюстефиля, а там стали дожидаться, пока стемнеет.

Наступил вечер; Рейнеке, подглядев, что Рюстефиль лег в кровать, повел медведя к лежавшему посреди Рюстефилева двора дубовому бревну, расщепленному в длину. Дело в том, что Рюстефиль был еще и знаменитым плотником, этот дуб он выбрал, чтобы сработать из него мебель. Бревно было расщеплено уже до половины, и Рюстефиль вогнал в щель с обеих сторон по клину, чтобы она не сомкнулась.

— Глядите, дядюшка Браун, — сказал Рейнеке, — в этом полом стволе больше меду, чем вы в состоянии съесть. Суньте туда голову, да поглубже, но от души вам советую не объедаться, не то будете маяться животом, как я.

Браун, вообразивший, что он уже достиг желанной цели, сказал только:

— Не тревожься, братец Рейнеке, я знаю: во всяком деле надобно-соблюдать меру. — И, едва произнеся эти слова, медведь алчно сунул морду до самых ушей в щель бревна, да еще влез туда передними лапами.

Рейнеке немедля сотворил злое дело: одним ударом вышиб оба клина. Щель сомкнулась, Браун-медведь оказался зажатым в бревне, и как ни был он силен, дуб оказался сильнее. Медведь принялся выть и реветь, скреб задними ногами песок и поднял такой тарарам, что Рюстефиль поспешно выскочил из дома с топором в руках.

Когда Рейнеке увидал Рюстефиля, он крикнул Брауну, почти обезумевшему от боли и страха:

— Как делишки, мастер Браун? По вкусу ли вам пришелся мед? Смотрите, не обожритесь, прошу вас! A-а, я вижу, Рюстефиль выходит из дома, наверно, он хочет сказать вам «Добро пожаловать!» и вдобавок хорошенько угостить! — И, произнеся эти насмешливые слова, Рейнеке пустился наутек к своему любимому замку, крепости-ловушке Мальпартаус.