Он сомкнул ее губы и медленно кивнул.

— Я обещаю.

Кэндис посмотрела вверх на чистое небо. Солнце было настолько ярким, что почти ослепило ее. Она хотела попросить Бога, но над голубой пустотой ничего не было.

Лукас протянул руку и взял ее за руку.

— Знаешь, мы в этом вместе. Я обязан тебе всем. Ты спасла мне жизнь — я искренне верю в это. Я верю в своем сердце, что ты была причиной, по которой я вернулся. Не из-за Ангуса, не из-за какой-то судьбы, которую я не мог определить. Я вернулся, потому что ты была той, кого я искал все это время. И я не оставлю тебя. Прости. Я дурак, что предложил это.

— Но это не справедливо. Ты страдал так долго, и я не могу просить тебя…

Она не смогла закончить фразу, прежде чем ощущение агонии не прошло через нее.

— Мы просто должны держаться вместе, Кэндис. Мы не можем позволить ему победить нас. Мы прошли слишком далеко, чтобы повернуть назад. Он снова втянул тебя в это. Мы выиграли в последней игре, мы можем выиграть и в этой тоже.

Она глубоко вздохнула.

— Так что же мы будем делать?

Лукас медленно кивнул и сделал глубокий вдох и выдох.

— Мы разрушим его. Навсегда.

Кристин Лагуна знала, что её дочь ввязалась в какое-то дело, но такого она не ожидала. Когда она проснулась среди ночи и увидела стоящего рядом мужчину, она испугалась. А его разговоры о колдовстве и вуду, и о том, что Кэндис изменила реальность, окончательно выбили её из колеи.

Она была уверена, что он её свяжет; Он собрался это сделать, но больше пока ничего не делал, а просто смотрел. Его взгляд был жутким, как у сумасшедшего, каким он, возможно, и был. Сейчас он находился на краю пропасти.

Он дважды проверил узлы на желтой нейлоновой веревке, которой она была привязана к компьютерному стулу, и выкатил ее на кухню. Там он еще раз подергал узлы на веревке, стягивающей ее лодыжки.

— Вот так, это не даст тебе сбежать.

— Почему ты делаешь это?

Он покосился на нее.

— Ты отсталая? Или не слышала, что я говорил? — Его поведение было, как у подростка, но Кристин знала, что он намного старше. Он прошел через кухню, на пути к мойке захватив со столешницы стакан. Наполнив его водой, он вернулся к Кристин и выплеснул его на нее. Она охнула от неожиданности.

— Ты ведьма? — спросил он. — Кэндис твоя дочь. Одна породила другую.

Она смотрела на него широко открытыми глазами, не зная. что сказать.

— Я не знаю, что твоя дочь сделала, но она меня одурачила. Меня! Я обманывал людей с десяти лет, но она каким-то образом меня обыграла. Как?

Агнус наклонился ближе, легонько провёл рукой по щеке и затылку Кристин.

— Как она это сделала? Есть ли что-то, что я должен о ней знать?

Он смотрел на неё так, будто изучал произведение искусства. Через несколько секунд Агнус убрал руку и поднялся.

— Я не знаю, — сказала Кристин сквозь слёзы. Она понимала, что этот человек неуравновешен. И с каждым часом было всё очевиднее, что он слетал с катушек.

Он принялся расхаживать по комнате, разговаривая сам с собой.

— В общем, это не так уж и важно. Но как?.. Этого… не может быть… должно быть… не могла… это просто…

Его бормотание не имело смысла, но она не заботилась о том, чтобы понять его. Она просто хотела выйти из этого затруднительного положения. Кэндис кратко упоминала, что она жила с другом во Флориде, чтобы сбежать на некоторое время, после этого безумия в Нью-Джерси. Это было по всему телевидению. Похищения и отвратительные вещи в заброшенном убежище, все вещалось по всему миру в реальном времени. Это было ужасно. Кристин знала, что человек, который совершал те зверства, был тот же самый человек, стоящий перед ней и разговаривающий сам с собой как псих. Его изображение была во всех новостях.

Она знала, Кэндис была не одна, кто лжет, но в то же время, Кристин подумала, может быть, она не знала всю историю. Кэндис всегда волновалась о предоставлении ей слишком большого количества информации. Она всегда чувствовала необходимость сдерживать правду, и позволяла ей выплывать постепенно чтобы не свалить все сразу на свою мать. Это было глупо, потому что Кристин была сильнее, чем знала ее дочь.

Теперь все, что она могла сделать, это ждать, когда случится что-то плохое.

Лукас много размышлял во время полёта. С каждым пройденным часом к нему возвращалась его старая жизнь. Он понял, что успел соскучится по настоящей жизни. Не было смысла оглядываться в прошлое. Это было не в его стиле, к тому же не было прошлого, в которое он бы захотел вернуться. Он привык к всеобщему признанию и одобрению.

Жизнь складывается из поступков, которые ты совершаешь сейчас. Переживания прошлого ничем не помогут ему в настоящем и будущем. Сейчас ему надо помочь разобраться Кэндис со всем этим раз и навсегда, и отправить Ангуса в ад, где ему самое место.

Они приземлились в Роли и взяли машину на прокат. У Лукаса был план, но вот сработает он или нет, он не знал. Он привык так жить, постоянно рискуя. Он не боялся смерти, ведь уже столько раз умирал. Он с удовольствием встал на линию огня и ничуть не переживал по этому поводу.

Кэндис, наоборот, очень волновалась. Её страх был вполне оправдан; она считала, что если Лукаса убьют сейчас, когда он является собой, он уже не вернётся. Сперва Лукас отверг эту мысль, но Кэндис была так уверена, что он начал беспокоиться.

Самое главное, он не хотел нарушать обещание и оставлять её одну, особенно сейчас, когда что-то может произойти с её матерью. К тому же, он не хотел совершить какую-нибудь глупость и подставить под удар Кэндис либо её мать.

Лукас посмотрел на нее и сел на пассажирское сиденье.

— Ты в порядке?

Она пожала плечами.

— Думаю да.

— Он не собирается бить нас.

Она не могла скрыть гнев и печаль, промелькнувшие в этот момент в её глазах. Золотистые тени на верхних веках фосфоресцировали ярче, чем обычно, кода они попали в луч света от уличных фонарей.

— Хотела бы я быть уверена в этом.

Она отвернулась.

— Царствование Ангуса закончилось.

— Но он перед этим помучил тебя.

— Нет, я сам себя мучил, потому что мне пришлось. Я был безрассудным, бегая с желанием умереть. Он не так хорош, как думает.

— Ты не должен был умирать все те разы, ты мог бы уже жить своей жизнью, как любой из этих людей.

Лукас вздохнул.

— Меня заставили. Я пытался прожить их жизнь так как они или их любимые хотели бы того. Пытался каждый раз. Но когда я стал Винсом, я понял, что это невозможно. Я стал копом, неплохим копом. Я делал всё, что мог. Старался держаться от всего подальше. Но расследование исчезновения сестры Алексис привело меня к Ангусу. Всё происходило снова, вне зависимости от того, что я делал.

— Когда ты был моложе, был подростком, ты все еще преследовал Ангуса?

— Нет.

— Ты по-прежнему умирал?

— Нет, тогда я просто просыпался в новом теле. В большинстве случаев дело было связано со смертью, но о ней я узнавал позже. Преследовать Ангуса я стал только пару лет назад.

— Когда он вышел из тюрьмы.

— Но не кажется ли тебе, что это достаточно долго?

Кэндис вздохнула, откинула голову на сиденье.

— Я не знаю.

— Как и я. Но я знаю, что бы я ни делал, я закончил бы здесь, играя в его игры. И вот я снова здесь, делаю то же самое.

— Из-за меня.

— Нет, Кэндис, не из-за тебя. Из-за меня … из-за него. И это будет продолжаться вечно, пока я не положу этому конец. Пока я не выиграю.

Кэндис отвернулась.

— Может быть там нет победителей.

Лукас припарковал машину в конце дороги и вышел. Покров темноты приветствовал. Он был готов.

Кэндис стояла рядом с ним вне автомобиля.

— Я надеюсь, это сработает.

— Должно.

Лукас зарядил пистолет и сунул его в карман.

Они направились к дому, не пытаясь прятаться. Лукас знал, что не было никакого другого способа сыграть в это. Либо деньги отвлекут Ангуса, либо нет.