Он сделал шаг ей навстречу.

— Знаю, что ты понимаешь меня. Я наблюдал за тобой. Я знаю тебя и знаю, что ты понимаешь, в каком положении я нахожусь. Ты одна из тех, кто не может жить без блогов и соцсетей. Ты все понимаешь. — Он отошел и направился к двери. — Поэтому я поддерживаю тебя, Кэндис. Я хочу, чтобы ты выжила.

— Почему ты сказал, что я просила об этом?

Он в растерянности взглянул на нее.

— Не понимаю.

— По телефону ты сказал, что я просила об этом.

— Но ты действительно просила.

— Когда?

Он расправил руки.

— Все об этом просят. Все, кто отравлен упадком Америки, умоляют об этом каждый день. Но ты просила о том, чтобы выиграть эту игру.

Она встала.

— Расскажи мне.

Он наклонил голову.

— Что рассказать?

— Об игре.

Он несколько секунд пристально на нее смотрел, затем улыбнулся и медленно кивнул.

— Я знал, что ты согласишься. — Он сделал шаг ей навстречу. — Что ты хочешь узнать?

— В чем состоит игра?

— Я не могу тебе этого сказать.

— Почему?

— Тогда тебя невозможно будет застать врасплох. Я хочу, чтобы все выглядело реально на камеру. Если ты будешь знать о предстоящих событиях, то не будешь действовать естественно.

— Я могу подыграть.

Ангус рассмеялся.

— Нет, не сможешь. Такую естественность невозможно сыграть, уж поверь мне. Я сотрудничал с достаточным числом актеров и знаю, что никто не сможет сыграть это правдоподобно. Разве ты не понимаешь, что именно поэтому реалити-шоу такие популярные? Людям нравятся, когда кого-то застают врасплох вопреки сценарию. Даже если это вольная интерпретация, все равно сцена остается правдоподобной только в своем первоначальном состоянии. Людям это нравится, потому что они думают, что могли бы оказаться на месте героев. И именно это, Кэндис, трогает до глубины души.

— А что, если все умрут? Или если никто не будет играть?

— Тогда эта игра станет очередным фестивалем снафф-видео. Но, мне кажется, что необходимость спасаться бегством всех растормошит.

Он вышел и запер за собой двери. Кэндис опять плюхнулась на кровать.

Он открыл глаза в темноту и, как обычно, не смог дышать. Бил озноб, сильные конвульсии и судороги сотрясали его тело, пока он судорожно рыл землю и выкарабкивался из неглубокой могилы.

Когда он упал на колени, его охватила тошнота и кашель, но, наконец, смог вдохнуть и ожил. Перевернулся на спину. Всё плыло перед глазами. Он снова вернулся.

Винс Марко был мертв. Кем именно он стал сейчас, он не знал. Никогда не знал. Выяснение его новой личности всегда проходило сложно и было переполнено ожиданием. Это была игра, в которую он не хотел играть, но у него никогда не было выбора.

До сих пор он не понял до конца, как это работает. И не знал, почему его внешность остается прежней, но все принимают его за другого человека. Он был Винсом Марко почти год.

Он разрушил репутацию очень хорошего офицера Нью-Йоркской полиции. Настоящий Винс Марко погиб во время ареста наркокартеля. Однако для всего мира он был жив, пока Рина не выстрелила ему в голову.

На данный момент у него не было личности, он существовал только тогда, когда хотел. Предстать перед людьми было нелегкой задачей, но иногда это удавалось.

Был жив, но застрял в другом, необъяснимо сложном, измерении. Он всегда выбирался из неглубокой могилы, но похоже это не имело никакого значения. Возможно, это был просто символический ритуал.

Только надеялся, что в этот раз быстро найдет свою новую личность. Он не мог выбирать. Просто проходило время и она появлялась сама.

К сожалению, сейчас у него не было времени. Он был близок к истине, как никогда, и не мог ждать. Он кое-что выяснил там, и теперь был уверен, что Ангус — это ключ к его прошлому

К тому же, оставалось ещё одно незавершенное дело — Кэндис Лагуна. Это его вина, что она в этой дыре. Он преподнес её на блюдечке с голубой каемочкой. Ему не хотелось этого делать, но это была единственная возможность подобраться к правде. Они бы никогда не впустили его в эту дверь, если бы не Кэндис. Теперь он чувствовал себя ужасно. В первую очередь нужно было добраться до Айрон Стоуна, чтобы по возможности всё объяснить.

У переходного состояния было одно преимущество — мгновенное перемещение. Стоило только подумать — и он уже входил в дверь за тысячу миль отсюда. Середина леса рядом с неглубокой могилой, мерцание в пространстве, и вот он уже входит в дверь заброшенной психиатрической больницы на краю площади Морристауна.

Прямо перед тем, как Рина застрелила его, он узнал, откуда Ангус собирается транслировать свою игру. Увидел монитор и узнал пейзаж. Он не был уверен, как ему это удалось и где мог видеть его раньше. Но теперь точно знал.

Он осмотрелся в фойе с высокими потолками, которое вело в приемную. Сводчатые потолки открывали взору два ряда перил второго и третьего этажей. Небольшого количества ночников вполне хватало.

Никого не было вокруг. Впрочем, они бы не смогли увидеть его, даже если бы захотели. Находясь в переходном состоянии, он был как призрак, хотя и не был им. Всё было не так просто.

Прошёл по коридору, заглядывая в камеры. Большинство из них были пусты, но не все. Если бы у него были ключи, он мог бы освободить их прямо сейчас, но Ангус не был так глуп, и замки были надежно защищены от взлома.

В прошлом, это был объект высокого класса. Это было ясно. Они, видимо, не пожалели денег, чтобы обеспечить охрану этого крыла здания. Вся больница казалась минимально охраняемой. Вся, кроме этого этажа.

Он знал об этом месте. Все знали. Оно было известно по всему миру. Айрон Стоун Моунтейн была построена в 1930-х. Она получила известность и дурную славу, когда здесь снимали кино в 1960-х. Два актера были убиты одним из психиатров-консультантов.

Когда несколько лет назад рухнула экономика, государство продало здание частной фирме, которая закрыла лечебницу, планируя перестроить здание из старого серого камня в шикарные квартиры.

Через некоторое время, он нашёл палату Кэндис и шагнул через массивную дверь, задержав дыхание. Он пожелал стать видимым.

Спящей она казалась ещё красивее. Ужасное чувство вины за то, что он втянул её в это, вспыхнуло с новой силой. Он должен был всё исправить ради неё. Но идея объяснить ей все казалась просто невыполнимой. Один раз в жизни он попытался объяснить свою ситуацию девушке, но она не прожила достаточно долго, чтобы понять.

Подошёл к кровати и наклонился.

— Кэндис, — прошептал он.

Она открыла глаза. В них промелькнул испуг, который быстро сменился недоумением. Она села, оглядела его, затем комнату.

— Привет.

— Винс? — Она вздрогнула. — Что за…как…?

Он приподнял руку в успокаивающем жесте.

— Не паникуй.

— Я видела, как ты умер.

— Я знаю, и мне жаль, что тебе пришлось это увидеть. Я не ожидал, что они сделают это на твоих глазах.

— Это сон?

— Нет.

Она сглотнула.

— Я…я тоже умерла?

— Нет.

— Что за…ладно, я сошла с ума. Так ведь? Точно, я помешалась.

— Нет, ты не сумасшедшая.

Она изумленно посмотрела на него.

— Если я не сумасшедшая, тогда объясни мне всё.

Он глубоко вздохнул.

— Я не уверен, что смогу.

— Попытайся.

Он присел рядом с ней на кровать.

— Когда я был молод, со мной произошла трагедия. Думаю, что меня убили. Но каким-то образом я пришёл в себя, совершенно не помня, кто я такой. Я шатался повсюду, потерянный и одинокий. Только несколько человек могли видеть меня, а большинство просто игнорировали. Я не понимал, что происходит. Потом случилось кое-что ещё более странное. Я очнулся в незнакомом месте, в незнакомом доме, окруженный незнакомцами. Они называли меня Пол и спрашивали, не ушибся ли я. Я ничего не помнил. Хотя внешне я остался самим собой, все думали, что я — этот Пол Джевик, и я смирился. Я старался стать Полом изо всех сил. Поначалу это работало, но я стал просто одержим идеей выяснить, кто же я такой на самом деле. Прошло немного времени, и у меня начались проблемы. Как и Пол я охотился за призраками. Потом что-то случилось. Меня убили и я очнулся другим человеком. Пока семья Пола хоронила его, я уже стал Яковом Йоргеном. Это продолжалось бесконечно. Через какое-то время, уже был Винсом Марко, знаменитым в Нью-Йорке. И так же, как раньше, я разрушил его репутацию, потому что мог быть только собой.