Он направился в ванную. Винс проверил маленькую комнату, в первую очередь, чтобы убедиться, что оттуда нет выхода, а также, что там нет оружия.

Затем посмотрел на неё и покачал головой.

— Всё-таки это ужасная идея.

Она собрала волосы в высокий хвост и изумленно подняла брови.

— Без шуток, у тебя что, есть идея получше?

— Я войду с тобой, — ответил он.

— Нет.

— Я не могут пустить тебя туда одну.

Она уперла руки в бока.

— Я не могу позволить тебе рисковать жизнью ради меня.

— Не только ради тебя, но и ради Алексис.

— Ты даже не знаешь, собирается ли этот псих позволить нам сделать это.

Стройная брюнетка с потрясающими глазами нефритового цвета вошла в комнату и сердито посмотрела на них.

— Кто, черт побери… — Она узнала Кэндис. — А, это ты. Будь я проклята, он был прав. — Она прошла мимо них к красной двери ванной и постучала. — Ангус, ты там?

Дверь открылась и Ангус вернулся в мрачную серую комнату.

— Рина, я вижу ты познакомилась с нашими новыми друзьями.

Рина обошла вокруг Винса, осматривая его с ног до головы.

— Кто это?

— Это Винс Марко, — ответил Ангус, прикасаясь пальцем к кончику носа.

Рина прищурилась, достала пистолет из своего кармана, и выстрелила Винсу в голову.

Кэндис закричала, когда увидела Винса, падающего на пол.

— Боже, нет! — Её сердце замерло. Она выдохнула, но вдохнуть уже не смогла. Ей казалось, что бомба взорвалась внутри её черепа и осколкам не было выхода. Она почти упала, но ей все-таки удалось сохранить контроль.

— Вот так, — сказал Ангус, глядя ей в лицо. — Если это не сломает тебя, то ничто не сломает.

Кэндис пыталась сдержать слезы. Она не хотела давать этому ублюдку удовлетворения, но чувствовала себя так, словно её переехал грузовик. Она старалась не смотреть на тело Винса.

— Почему? — она не могла сдержать дрожь.

— А почему бы и нет? — сказал Ангус. В этот самый момент крупный мужчина вошел через красную дверь. — Это Калеб. Он мой крепостной. — Калеб даже не взглянул на Кэндис, пока вытаскивал тело Винса в прихожую.

Ангус сел на свой стул.

— Надо было убедиться, что ты здесь надолго, а я видел, как он смотрел на тебя. Он был готов умереть ради тебя. Это могло испортить всю мою игру.

Рина встала перед Кэндис, обхватила рукой ее шею и поцеловала в губы.

Кэндис вывернулась и оттолкнула ее от себя.

Рина улыбнулась и вытерла губы.

— Спасибо, детка, — соблазнительным тоном сказала она, шлепая Кэндис чуть ниже спины.

Кэндис старалась дышать ровно. Ей хотелось сбежать так же сильно, как хотелось бороться. В любом случае, она знала, что пути назад нет, не сейчас. Она охотно поверила в их ложь как полная идиотка, ничего было не изменить. Они без сомнения найдут её даже без датчика во рту.

Ангус подошел к ней.

— Ты готова?

Она промолчала.

— Я спросил — ты готова?

— Разве у меня есть выбор?

Он рассмеялся.

— Даже если бы и был, я бы все равно не сказал тебе.

Она почувствовала укол в руку прежде, чем смогла придумать ответ. Увидела, как шприц пустеет, и тут же тьма поглотила её.

Кэндис пришла в себя в небольшой серой камере. Это была не тюремная камера, а крошечная, всего восемь на десять, мягкая комната. Хотя она никогда не былf в психиатрической лечебнице, но была уверена, что находится в похожем месте.

Она заметила, что кто-то обрезал её одежду. Её джинсы превратились в шорты, они были обрезаны так высоко, что передние карманы выглядывали из-под каймы. Её футболка тоже была обрезана до уровня пупка.

В комнате стояла жарища, градусов девяносто, наверное. В этом плане она была даже благодарной избавиться от длинных штанов. Подошла к двери и выглянула в зарешеченное окошко, но напротив была лишь светло-серая стена. Все в этом месте было окрашено в тусклый серый цвет.

Стены были обшарпаны, кое-где краска отслоилась от стены. Здесь воняло плесенью в сочетании с медицинским спиртом.

— Эй, вы! — крикнула она, стуча в дверь, но никто не ответил ей. Она вновь села на кровать, прислоняясь к стене все плотнее. Прижав колени к груди, боролась с желанием зареветь. Легкий гул видеокамеры в верхнем углу над дверью отвлек ее от слез.

Ей хотелось заорать на камеру, на своих похитителей и на саму себя. Она проклинала Винса, убедившего ее прийти сюда. Но сама ведь изъявила желание, устав от беготни и игры в кошки-мышки.

Хоть бы ей удалось понять смысл всего этого. Она беспокоилась о Зи, но ей было до смерти жаль Винса. Просто ужас. Как будто это происходит не с ней. Она никогда не видела, как кто-то умирает. Это было похуже, чем в кино. Это было до тошноты неожиданно. Секунду назад он был полон сил, а в следующую секунду свалился замертво как подкошенный.

Слезы заструились по ее лицу. Она недолго знала Винса, но ей было легко с ним. В вышедшей из-под контроля ситуации он оставался спокойным и хладнокровным, что заставляло и ее чувствовать себя спокойно.

Хотелось пожалеть себя, свернуться в клубочек и просто уснуть. Но для такой роскоши у нее не было времени. Она никогда раньше не ревела от злости, а теперь вот ревет.

По телу постоянно пробегали нервные спазмы. Как будто каждое нервное окончание корчилось в чане с электрически заряженной водой. Она уже однажды испытывала такое чувство, много лет назад, в больнице, ожидая новостей о состоянии брата. Это было то знакомое предвкушение того, что жизнь вот-вот изменится навсегда, но в этом случае, она уже изменилась.

По спине поползло безумие, пальпируя шею как лапы паука, в дьявольском поиске ее ствола мозга. Это было что-то, чего она никогда прежде не испытывала, потребность наброситься и убить, жажда крови и мести.

Кэндис сделала глубокий вдох. Надо держать себя в руках. Они хотят сломить ее, довести до безумия, заставить потерять самообладание и сморозить глупость. Она не пойдет у них на поводу. Ее мозги были единственным, чем она располагала сейчас, ее единственным оружием.

Знакомый звук вставляемого в замок ключа, и лязг открываемой двери отвлекли ее от мыслей. Она села и придвинулась к краю кровати. Ангус вошел в дверь.

— Моя сладкая конфетка. Как чувствует себя моя звезда сегодня?

— Где я?

— В Нью-Джерси.

Она обвела комнату взглядом.

— Что это за место?

— Айрон-Стоун-Маунтин.

— Старая психиатрическая больница?

Он улыбнулся и повертел в руке ключи.

— Ты слыхала о ней.

— О ней каждый слыхал.

— Тогда ты знаешь, что не стоит и пытаться сбежать отсюда.

Она засмеялась и встряхнула головой.

— Что это, Ангус? Я имею в виду, что это, черт возьми? Ты — психбольной? Твоя мамочка не долюбила тебя?

Ни один мускул не дрогнул на его лице, а ей так хотелось. Он лишь стер с лица улыбку.

— А, это, моя дорогая, звучит как обвинение. Это — символ вырождения Америки. Ты заходишь слишком далеко.

Она прищурилась.

— Что это вообще значит?

— О, Кэнди….Я думал ты поумнее будешь

— И что, это типа политического движения что-ли?

— Нет, это своего рода социологический эксперимент, то, чего хотят люди. Мы сами лишаем себя сырья. Это — самое дно. Это — сигнал к пробуждению реальности великой Америки.

Она смеялась дольше, чем того хотела. Это было совсем не смешно, но все же рассмешило ее.

— Итак, ты терпеть не можешь ТВ- Реалити-шоу, и решил разрушить парочку-другую невинных жизней. Я правильно понимаю? — Она вновь засмеялась. — Парниша, ну ты и лузер!

Наконец каменное лицо Ангуса сменило выражение. Она непреднамеренно задела его за живое.

— Я не лузер, дорогуша. — Он указал на стену. — Это они лузеры! Они! Они лузеры. Они лузеры, которые в настоящем мире тратят свою жизнь впустую на социальные сети и реалити-шоу, осмеливаясь на фантастические приключения в Интернете, в то время как реальная жизнь, самая что ни на есть настоящая, уходит у них из-под ног. Такие же лузеры на двадцать лет поместили меня в адские условия и говорили, что я ни на что не годен. Они посмели судить меня. — Он засмеялся, — Конечно же, меня выпустили раньше срока за хорошее поведение.