Уже закрывая дверь, она услышала голос Радмира:

— Ты уж не серчай на девку, не со зла она.

На девку? Не серчай на девку?! Белава вспыхнула и почти бегом кинулась в баню. Только домываясь она начала успокаиваться. Благостная чистота была не только на теле, но и на душе. Девушка вытерлась приготовленным полотном и вышла в предбанник. Одевать старую одежду не хотелось, и она зашептала альвийское заклинание, с радостью следя за искрами, мельтешившими вокруг нее, кроившими новый костюм. Потом подсушила волосы, расчесалась и распахнула дверь.

Там стоял Радмир. Он улыбнулся ей и втолкнул обратно в баню, закрывая за собой дверь. Девушка зарделась, но промолчала, ожидая, что он скажет.

— Ты совсем что ли? — вопросил воин, и Белава почувствовала, что кровь отхлынула от лица.

— А ты чего на нее так смотрел? — набросилась она на мужчину.

— На кого? — не понял он.

— На Доляну эту! Чуть дыру в ней не протер. Подумаешь синеглазка какая, — насупилась чародейка.

— Да о чем ты? — Радмир был искренне удивлен. Он обнял девушку, но та вырвалась из его рук и зло блеснула глазами.

— Не тронь меня! — крикнула она. — Никогда меня больше не трогай!

Воин какое-то время ошарашено смотрел на нее, потом рассмеялся и притянул вырывающуюся девушку к себе, не давая сбежать.

— Глупышка, какая глупышка, — заговорил он. — Ты ревнуешь? Пустое, никого я кроме тебя не вижу.

— А что тогда толкаешь меня и ругаешься? — она хмуро посмотрела на мужчину.

— Так ты глянь, в чем ты? Приехала в зеленом, а выходишь в красном, включая сапоги. Где у нас мешки с одеждой? Еще рубашка новая, ладно, а откуда это все взялось? — отчитывал ее Радмир. — Переоденься в тот же. Заклинание очищения прочти, оно мелкое. Да и людей мы этих не знаем. Ежели б не ты, вообще бы не стали заезжать.

— Так я еще и виновата? — возмутилась она.

— Ну вот что с тобой делать, — улыбнулся он. — Ведь сама понимаешь, что прав я, а все равно ругаешься. Переоденься, солнышко мое ясное. А это платье сможешь убрать?

— Смогу, — ответила Белава. — Зеленое-то убрала уже.

Она зашептала, и вновь ворох искорок взметнулся, окутывая ее и меняя красный цвет на зеленый. Покрой был тот же самый, потому мельтешение в этот раз закончилось гораздо быстрей.

— И волосы намочи, — сказал воин. — Не могли они у тебя так быстро высохнуть.

Белава вздохнула и пошла к кадушке с водой. Намочила, отжала и вернулась к мужчине.

— А то, что ты сюда вошел? — спросила она с усмешкой.

— Ничего страшного. Я опять сказал, что ты моя жена, — засмеялся он.

— Смотри, — подмигнула Белава. — Привыкнешь, понравится.

— Так я же не против, — улыбнулся он. — Коли бы согласилась, я бы с радостью.

Потом привлек ее к себе и поцеловал, пока она не успела что-либо ответить. Ответ-то итак известен был — слово дала. Зачем лишний раз бередить, еще поймет… лишь бы выбраться живыми из всего из этого. Настроение тут же испортилось, но мужчина не показал вновь проснувшуюся тревогу. Они вышли из бани и вернулись в избу лесника. Косняты не было. Доляна объяснила, что муж пошел силки проверять. Потом показала путникам, где они лечь могут и занялась уборкой посуды. Девушка бросила взгляд на Радмира, он подмигнул ей и пошел вслед за Дареем в баню.

Белава взялась помогать хозяйке. Женщина благодарно улыбнулась и показала добровольной помощнице, что ей делать. Они убрали со стола, намыли и вытерли посуду. Доляна раздула угли в самоваре, приглашая гостью пить чай, пока мужики разошлись по своим делам. Девушка расслабилась и теперь даже с симпатией смотрела на лесную красавицу.

— А мужик у тебя справный, — подмигнула Доляна, и девушка опять напряглась. — И на тебя так смотрит, аж душа радуется, что так смотреть могут, — и Белава зарделась.

— Мой Косенька так же на меня смотрит. Вот еще бы ребеночка нам, и желать более нечего было бы.

Девушка с жалостью взглянула в грустные глаза женщины. Все-таки хорошая она, подумала Белава. И мужик ее ничего. И ведь можно помочь… И вдруг шальная мысль мелькнула в голове чародейки. Никого рядом нет, ну совсем никого. Вот если потихонечку, то никто и не узнает. Девушка подсела поближе к Доляне, прикрыла глаза, пытаясь понять, ей ли нужна помощь. И увидела. Такая красивая женщина действительно имела небольшой изъян. Белава обняла жену лесника, второй провела по животу и отдала немного жизненной силы, исправляя то, что не захотела дать Доляне мать-природа.

Лесничиха изумленно взглянула на девушку, ощутив тепло, струящееся по телу. Потом глаза ее округлились окончательно, и она бросилась к окну. Выглянула на улицу, прислушалась и зашептала:

— Ты чародейка?

— Д-да, — кивнула Белава, чувствуя, как краска стыда перед учителем и Радмиром заливает ее лицо.

— Ты меня вылечила? — Доляна подсела к столу и взялась за руку девушки, та молча кивнула.

— Спасибо! — жарко заговорила женщина. — Спасибо, чародеюшка! Ты не бойся, я никому не скажу, что ты сделала. Даже Косеньке не скажу… пока. Я ведь так давно страдаю, что не могу милому моему дитятю родить. Даже повеситься как-то хотела, да он успел, из петли вытащил. Свет совсем не мил был. А в Семиречье ехать страшно. Ведь боярина нашего люди на границе стоят, а он меня так давно ищет. И вдруг такой подарочек. Спасибо, девица милая, — и заплакала на плече чародейки.

— И моим спутникам не говори, — попросила Белава. — нельзя у вас силой пользоваться.

— Не скажу, ей-ей не скажу, рыбонька, — прижала к груди руки женщина.

Тут скрипнула дверь, и в дом вернулись чародей с воином. Доляна радостно пропела:

— С легким паром, люди добрые. А мы тут вам чайку согрели.

— Благодарствуй, хозяюшка, — поклонился Радмир и подмигнул все еще красной Белаве.

Она улыбнулась в ответ и попыталась взять себя в руки, а то вон оба приглядываются. За чаем было гораздо веселей, чем за ужином. Хозяйка много смеялась, и гости с удовольствием поддерживали ее веселье. За окном совсем стемнело, а Косняты все не было. Доляна все чаще поглядывала в окно, и все больше тревожилась.

— Что-то Косенька мой задерживается, — сказала она.

— Может поискать его? — спросил Радмир, но лесничиха покачала головой.

— Не надо. Мой Косенька в лесу как рыба в воде. Объявится. Ложитесь-ка почевать.

Путники не стали спорить, лишь попросили, коль долго не появится, позвать их, они поищут. Женщина согласно кивнула, и гости легли. Первым уснул Дарей, следом за ним задремала Белава, держась за руку воина, который сел рядом. Радмир посидел с ней, пока девушка не уснула, а потом пошел к Доляне, которая засела у окна в ожидании мужа. Коснята вернулся ближе к полуночи, хмурый и уставший. Он мельком глянул на жену с гостем, тихо переговаривающихся перед лучиной и поше л спать. Доляна разом успокоилась, кивнула Радмиру и поспешила за мужем, а воин вернулся к мирно спящей Белаве. Некоторое время было слышно, что хозяева переговариваются о чем-то, потом дом затих, погрузившись в сон.

Утро пришло вместе с веселым щебетанием жены лесника. Коснята сидел рядом с женой и рассеяно улыбался ей.

— Да что с тобой, любый мой? — спросила женщина и села рядом с мужем.

— Что-то не выспался, — ответил тот и поцеловал ее в щеку.

Она солнечно улыбнулась мужу и продолжила вертеться у печи. Вскоре к ним присоединились гости.

— Я выведу вас, — сказал им лесник. — Дальше опять болото. Так что без меня не выйдете.

— Благодарствуем, — поклонился чародей.

Они позавтракали и пошли седлать коней. Доляна вышла попрощаться с ними и сунула свежеиспеченный хлеб. Путники сердечно попрощались с женщиной и двинулись за ожидавшим их Коснятой. Тот шел молча, даже не оглядываясь, и путники с удивлением переглядывались, так не похож он сейчас был на вчерашнего радушного хозяина.

Болото встало на пути через версту. Коснята обернулся к ним первый раз за всю дорогу:

— Идите за мной, никуда не сворачивайте, здесь почти везде топь.