Белава вскочила и бросилась на него, на ходу выкрикивая заклинания. Урята продолжал смеяться, в один миг вырастив огненный щит, об который разбились все заклинания юной чародейки. Потом щит изменился, вытягиваясь в меч, и чародей пошел на девушку. От скрестившихся мечей брызнули искры, и ближайший дом заполыхал. Белава с ужасом поняла, что она слабей возродившегося чародея, намного слабей. Даже змейка уступала его огненному мечу, казалось, что батюшкин подарок начал выдыхаться. Урята жал девушку к колодцу, зиявшему пустым провалом. Чародейка лихорадочно вспоминала все приемы, и заклинания, которым ее обучил Дарей, но все это не приносило противнику ощутимого вреда. Он несколько раз пропустил удары меча, несколько раз девушка достала его заклинаниями, но Урята только со смехом встречал их. И тут в ней начала закипать ярость, поднялась огненной лавой и хлынула через край, ослепляя Белаву. Ей показалось, что она стала выше ростом, потому что Урята сейчас был на пол головы ниже ее, хотя до этого она была ниже чародея на голову. Слух, зрение и обоняние обострились до предела. Урята смотрел на нее разинув рот. Девушка глухо зарычала и сделала длинный прыжок в сторону. Она вскинула руки и почувствовала, как ее наполняет сила из воздуха, опустилась на колено, и силы потекла из земли. В этот момент чародей пришел в себя от изумления и кинулся на нее. Белава обернулась к нему и оскалила зубы, почувствовав запах, который шел от Уряты: запах серы, смешивавшийся с запахом гнили. Чародей превратил меч в пламя и швырнул в девушку. Она протянула руку и… поймала огонь. Затем опустила к нему голову и выпила пламя, почувствовав, что и сила огня теперь наполняет. Чародей отскочил в сторону, потом развернулся и побежал прочь, взывая:

— Хозяин! Помоги мне, хозяин!

Но никто ему не ответил. Белава в несколько прыжков догнала его, и, взмахнув мечом, снесла Уряте голову. Дух чародея вновь покинул тело, но девушка поймала его в воронку, созданную ветром. Топнула, и земля разверзлась, открывая глубокую трещину, которую озаряли далеко внизу огненные всполохи. Ветряная воронка подползла к краю щели и вытолкнула туда, удерживаемый дух Уряты.

— Тебя ждет твой хозяин, — крикнула она и не узнала свой голос.

Трещина закрылась, и под ногами Белавы оказался труп чародея. Она вытянула из себя огонь и сплюнула на обезглавленное тело. Рядом возник призрак Брега, подкидывая голову в костер.

— Да простят тебя Великие духи, — сказал призрак.

Девушка постепенно успокоилась, она с некоторым удивлением смотрела на догорающее тело чародея, особо не веря, что она это сделала, и все закончилось.

— Ну ты, девонька, и даешь, — как-то даже восхищенно сказал призрак.

— Сама не понимаю, как получилось. — ответила девушка, ощущая, как усталость падает ей на плечи неудержимой тяжестью.

— И давно с тобой это? — спросил Брега.

— Что? — зевнула Белава, оседая на землю.

— Да то, что ты…

Остальное она уже не слышала, погружаясь то ли в сон, то ли в забытье. Снилась ей дорога, а впереди два всадника. Один ехал на вороном коне, а второй на дымчатом изящном жеребчике. «Уйдут, не догоню», — мелькнула мысль у Белавы, и она вскочила.

Рядом мирно посапывал Балбош, чему-то радуясь во сне. Она осмотрелась и узнала ту избу, в которую спрятала мужика. В окно пробивался серый рассвет.

— Проснулась? — услышала она, рядом сидел призрак Бреги.

— Проснулась. Мне надо собираться.

— Да, пора. — призрак глянул в окно.

— Как я здесь оказалась? — задала девушка, интересующий ее вопрос.

— Я принес. Ты ведь против призраков дом не запечатала, — и он тихо рассмеялся, глядя на вытянувшееся лицо чародейки.

Она спустила ноги с кровати и с удивлением взглянула на сапоги, потом на одежду.

— Это я так в драке разодралась что ли?

— Так ты сама не знаешь? — Брега как-то странно посмотрел на нее.

— Что не знаю? — она пристально посмотрела на призрака, тот лишь рукой махнул.

— Буди своего попутчика, сам не проснется.

Белава провела рукой над лицом Балбоша, и тот открыл глаза, ошарашено озираясь вокруг. Потом уставился на чародейку.

— Где я? И кто ты?

— Ну здрасти, дяденька. Ты в Калиновке, я Белава, ученица чародея. Сам меня просил вам помочь.

— В чем помочь? И где моя Драгия?

— В Новой Калиновке. Поехали, по дороге все вспомнишь, а у меня времени мало.

Балбош послушно вышел из избы вслед за девушкой. Она сращивала свою одежду и обувь, радуясь, что ей подвластно подобное. Ходить ранней весной в лохмотьях вовсе не хотелось. Лошади сонно озирались, они попали под чары вместе с Балбошем. Тот подошел к своему коняге и задумчиво потер лоб.

— Будто во сне был столько времени. Хорошо помню, как шли с Драгией в город и сбились с пути. Набрели на деревеньку, нас пустили переночевать, а потом будто сон снился, что жить остались, что сын у нас родился. И тебя вроде и помню, девица, а будто и во сне все было.

— Очень похоже на правду, — хмыкнула Белава. — И сын у тебя есть и жить тут остались. И наняли меня вчера всем селом. Только не сон это был. Я тебе в дороге все расскажу.

Уже отъезжая, она начала озираться по сторонам и поняла, что не видит вокруг ни одной косточки от скелета, и сожженное тело Уряты тоже исчезло. Возле одного из домов стоял призрак Бреги и махал ей рукой, хитро улыбаясь. Однако возле колодца девушка остановилась и рассмотрела странные следы на земле.

— Зверь какой-то большой тут топтался, — проследил за ее взглядом Балбош.

— Больше не будет, — ответила Белава, вспоминая, как погиб чародей, за спиной раздался смешок Бреги.

Белава рассердилась. Пусть себе хихикает, а ей спешить надо. Представив сколько времени они потратят на обратный путь, девушка остановилась.

— Что такое? — удивился Балбош.

— Хочу дорогу уменьшить. Пора опробовать самостоятельно пройти…

— Куда? — мужик с интересом смотрел на нее.

— Сейчас увидишь.

Девушка спешилась, встала перед мордами лошадей, и начертила на земле линию, стараясь четко представить себе село. Потом протянула руку, взялась за невидимую ручку и потянула воображаемую дверь. Сильный порыв ветра вырвался из проема, заставив взметнуться волосы людей и гривы испуганных лошадей.

— Ох, — выдохнул Балбош. В открытую дверь была видна Новая Калиновка.

— Заклинание перехода, — довольно улыбнулась чародейка. — Проходи, а то закроется и придется топать семь верст.

Злата пренебрежительно фыркнула, намекая, что кому-то топать, а кому-то сверху сидеть, и смело направилась в открывшийся проход. За ней потопал конек Балбоша, а за ними и сама Белава. Брега опять махнул ей рукой, и она успела услышать прежде, чем дверь закроется:

— Сильна-а.

В Новой Калиновке их ждала следующая картина. Между домов бродили потерянные жители, то шарахаясь друг от друга, то кидаясь с расспросами. Первым чародейку и Балбоша увидел Алабор. Он бросился к отцу. Тот неуверенно прижал пацана и встрепал ему белобрысые волосы.

— Наконец-то, тятя, — сказал мальчуган, — а у нас тут такое творится. Мамка меня утром еле признала. Сидит плачет сейчас. Остальные тоже бродят, как призраки.

— Сейчас я все объясню, — сказала за Белава и крикнула, — подойдите все ко мне!

Она забралась на Злату, чтобы ее лучше было видно. Люди подтянулись и остановились, выжидательно смотря на нее. Девушка окинула их взглядом и начала:

— Все началось тридцать лет назад…

Когда она закончила, люди продолжали стоять и смотреть на нее.

— Сейчас души тех, кто жил здесь оставили вас. Вы свободны и можете решать, что делать дальше.

— Ласка, — крикнул бородатый мужик, — собирай добро и детей, возвращаемся в Калиновку. Не нравится мне тут.

— И мы возвращаемся, — отозвался еще один мужик, — как раз поле успеем подготовить, дома подправить.

— Точно, — согласно загалдела толпа. — Надо уходить отсюда.

— И мы с ними что ль, Драгия, — Балбош глянул на жену. Хоть и плохо помню эти года, а все же привыкли к ним, да и Алабор всех знает.