Ничего нового из рассказа Вартан не услышал. Обычные сплетни, в которых грамм правды перемешан с тонной вымысла. Он вздохнул. Начнется штурм — начнется бардак. Необходимо успеть до «времени x».

Вертолет перевалил через Валагинский хребет и стал снижаться.

— Говори, начальник, где садиться будем, — сказал летчик.

— Чем ближе к Калчам, тем лучше.

Летчик озабоченно покачал головой, но все же, приняв трудное для себя решение, стал снова набирать высоту.

— Все, дальше не полечу, — решительно сказал он, когда за каменным склоном мелькнула далекая ленточка Камчатки. — Черт знает, что у них на уме. Собьют еще. Говорят, было такое.

— Ладно, сажай, — согласился Вартан.

Летчики, поглядывая на небо, быстренько свалили на траву все их пожитки и, пообещав вернуться, улетели.

И наступила тишина. После воя самолетных турбин, рева вертолетного двигателя уши отказывались слышать шелест листьев на каменных березах, шорох схватившихся друг за друга веток. Гульнара подошла к речке и опустила в воду ладонь. Поплескалась немного и, вскрикнув, отскочила.

— Рыба, — сказала она, показывая пальцем на речку. — Чуть не укусила. Вон ее сколько.

Вартан засмеялся:

— Она не кусается, Гульнара. Просто ее так много, что ты случайно задела одну из них. Будем устраиваться.

Место Вартан выбрал со всей осмотрительностью — с одной стороны крутой склон Шивелуча, справа речка, слева открытое, хорошо просматриваемое пространство. Из-за деревьев нападающих, если таковые появятся, будет видно издалека. На палатку он набросал сломанные ветки. Потом зарядил карабин и сказал Гульнаре:

— Стереги очаг, хозяйка. Я хочу осмотреть места, в которые нас забросил Аллах.

И зашагал по каменистому склону Шивелуча вверх.

Склон был неровный, «рваный». Попадались гладкие, словно биллиардный стол, площадки, следом за ними громоздились похожие на гребни костяных пластин на хребте доисторической рептилии ряды выдавленных из толщи земли землетрясениями плоских, торчащих дыбом камней. Растительности на склоне, кроме чахлой травы, не было — очевидно, во время извержений сверху текли потоки лавы, оставляя после себя ядовитые серные соединения.

Дорогу Вартану преградила глубокая трещина, и он решил — достаточно. Нашел выступ повыше и взобрался на его верхушку.

Перед ним лежала освещенная солнцем долина. Ближний край ее начинался от склона Шивелуча, обрастал лесом и уходил далеко за горизонт, оканчиваясь сахарными горами Срединного хребта. Пологие сопки и холмы не портили общей картины, придавая пейзажу объем и завершенность. Вартан посмотрел вниз, достал бинокль, но сколько он ни изощрялся, так и не смог увидеть в листве замаскированную палатку — все было сделано на совесть. Он перенес внимание на другую от долины сторону — за Шивелуч. Лента реки сквозь оптику сразу придвинулась ближе. На противоположном берегу Вартан увидел одноэтажные дома, двумя рядами стоявшие вдоль реки, еще дальше — дорогу, белые столбики по обрезу тайги — видимо, «колючка», — и расставленные в правильном порядке одинаковые двухэтажные дома-казармы.

Опершись о камень локтями, Вартан жадно впитывал необходимую информацию — расстояние от части до Калчей, размеры поселка, число и типы машин на аэродроме. Тренированный мозг привычно переводил поток информации в необходимое русло. Время, необходимое для форсирования реки на плоту, составляет… Чтобы скрытно пройти из поселка в часть, нужно… Лучшее место для наблюдений находится…

Солнце понемногу клонилось на закат. Вартан на секунду закрыл усталые глаза. Вроде бы предварительных данных достаточно. Теперь надо идти в Калчи. От Шивелуча до поселка километров тридцать, сутки пути. Гульнаре придется остаться здесь с подругой — «Сайгой». Не тащить же ее за собой.

Остаться Гульнара, как ее ни уговаривал Вартан, отказалась наотрез.

— Я умру со страху, если ко мне ночью заявится медведь, — выложила она последний аргумент. — Ты хочешь, чтобы твоя дочь умерла?

— Тридцать километров по тайге — это шестьдесят по ровной дороге, — сдался Вартан. — Пройдешь?

— А ты когда-нибудь проводил ночь на дискотеке нон-стоп? — прищурилась дочь. — Это почище твоей тайги.

«Может, она и права, — подумал Вартан, укладываясь спать. — Дитя на глазах — все-таки спокойнее».

Растолкал он ее раным-рано.

— Еще ночь! — удивилась Гульнара.

— Самое время для темных дел, — отозвался Вартан. — Вперед!

Каким легким кажется предстоящий путь, когда свежее после сна тело вздрагивает от утренней прохлады!

— В какую сторону идем? — спросила Гульнара.

— Прямо.

И она как козочка запрыгала по густой траве. К Камчатке они вышли глубокой ночью. Вартан осторожно снял с плеч Гульнару и стал устанавливать палатку.

— Если бы я ноги не натерла… — сказала Гульнара сонным голосом и засопела, прислонившись к стволу.

Вартан отнес ее в палатку и пошел на берег — искать место для переправы. К утру он был уже в поселке.

Поселок был пуст — это Вартан определил с ходу. Он зашел в несколько домов в поисках продовольствия. Набрал сухарей, в которые превратился хлеб, вяленой рыбы и немного консервов.

Продовольствие было необходимо, но еще более необходим был «язык», чтобы из первых уст услышать о последних событиях в Калчах. Не до жиру — для начала сгодился бы первый встречный. Зацепиться за его рассказ, оттолкнуться от него и искать более целенаправленно. Вартан предполагал, что поселок покинули не все жители — так не бывает, чтобы в пустом поселке не прятались несколько человек. Помотались по тайге, помаялись, да и возвратились — будь что будет.

Вартан занялся подвалами домов, показавшимися ему наиболее подходящими для проживания, и понял, что днем ему тут делать нечего — напуганные жители посещали свое жилище по ночам. Он подумал и решил, что пора возвращаться и немного отдохнуть. Следующая ночь снова обещала быть бессонной.

Вартан уже подходил к реке Камчатке, как вдруг из-за кустов раздался громкий быстрый шепот:

— Мужик, а мужик, закурить есть?

Вартан замер лишь на мгновение, сообразив, что враг с такими вопросами не обращается. Он неторопливо обернулся, одновременно вытряхивая из рукава в ладонь пластиковую ручку ножа. Возле куста стоял и пританцовывал, словно ему страх как хотелось до ветру, невысокий мужичонка с красно-коричневым лицом.

Вартан развел руками:

— Не курю я, дорогой. Бросил.

— Во, молоток! — затанцевал еще быстрее мужичок. — А вообще-то хреново. Курить хочу. Тут, блин, такая херня была сегодня!

Видно было, что еще больше, чем курить, ему хочется поделиться с Вартаном.

— Опять стреляли? — подтолкнул его вопросом Вартан.

— Тут, блин, каждый день палят, — махнул рукой мужик. — Тут такое землетрясение было… Или не землетрясение?.. Или… Да ты слушай.

И он рассказал.

«Придется убить, — подумал Вартан, когда тот смолк. — Знает про шахту, знает про меня. Слишком много знает, а говорит еще больше. Никуда не денешься».

— В какой стороне эта яма? — спросил он. — Далеко?

— Да не! — возопил тот, возбужденный собственным рассказом. — Вон там. Пошли, отведу. Ты, я вижу, мужик крутой. Давай вместе держаться? Одному тут боязно.

Вартан посмотрел на небо:

— Вертолеты часто летают?

— Каждый день. Сегодня что-то не видать.

— Вон один, — сказал Вартан и ткнул пальцем вверх.

Мужик задрал голову. Удар под заросший бородой кадык бросил его на землю. Вартан уперся коленом в плечи мужика, просунул руки под подбородок и рванул вверх. Хрустнули шейные позвонки. Вартан коротко вздохнул. Работа.

«Вон там» оказалось далеко в стороне от направления, указанного бомжем, и Вартану пришлось немало поплутать между холмами в поисках нужного места.

Вначале он увидел забрызганные подсохшей на солнце кровью кусты, потом растертое крышкой тело еще одного бомжа, и, наконец, приоткрытую ракетную шахту. Он подошел к краю узкой лунообразной щели и осторожно заглянул внутрь. Темнота и тишина. Ловушка? Слишком хитро. И — кто кого ловит? Неужели найдется дурак, который по доброй воле полезет в эту пропасть? Скорее всего — пытались привлечь внимание.