— Лево тридцать!

Они бежали по дуге, держась таежной чащи, уходили в сторону, пытаясь сбить преследователей со следа. Место, откуда «вулканологи» вышли на дорогу, осталось за спиной. Впереди, в километре от них, была видна гора, подножие которой густо заросло деревьями и кустарниками.

— Стоп!

Хруст ветвей под ногами за спиной Владимира стих. Не дожидаясь тычка в спину, он остановился тоже. Минуту Владимир слышал только шумное дыхание «вулканологов» и туканье собственного пульса в голове. Преследователи, видимо, отстали.

Владимира похлопали по плечу. Он обернулся. Бывшие почти что друзья до гроба стояли рядом. Лина по-прежнему не сводила с него горящих глаз, и автомат в ее руках смертельно строго смотрел на нежного любовника единственным глазом. Больше на Владимира никто не обращал внимания. Леонид и Андрей стояли за деревьями, всматриваясь в просвет между стволами. Татьяна подстраховывала группу, пройдя чуть вперед и выше. «Священник» разглядывал окружающий ландшафт в бинокль. У всех в руках были такие же автоматы, как у Лины.

— Оторвались? — спросил Андрей.

— Нет. Обходят цепью справа. Ввязываться не будем. Отойдем… — «Священник» обернулся и указал на гору: — В то ущелье. Потом выше и перевалим за склон.

— Уйдем, — уверенно сказала рыжая Татьяна. — Похоже, это не профи. Так, солдатня с «Калашниковыми». Напоролись на нас случайно. Если бы Вовочка не размахался на вертушку, прошли бы своей дорогой.

«Священник» будто только что вспомнил про пленника.

— Вот что, мой дорогой, — сказал он, подойдя ближе. — Власть переменилась. Будешь делать только то, что скажу я. С первого слова. Второго не будет. Лина хорошо обращается с этой игрушкой.

— Зачем я вам? — угрюмо спросил Владимир. — В заложники не гожусь — личность малоценная. Отпустите меня и идите своей дорогой.

— Не твое собачье дело, — зло сказал «священник». — Лично мне ты на хрен не нужен. И вопросов больше не задавать. Ясно?

— Ясно.

— Вперед.

«Вулканологи» быстрым шагом двинулись к ущелью. Теперь впереди шел полуяпонец-полуиндеец, за ним — Владимир, по обе стороны его — Лина с рыжей. Замыкали группу «священник» и Андрей.

«Врезать бы тебе по башке хорошенько, чтобы побелел, метис засранный, — думал Владимир, едва поспевая за Леонидом. — Выхватить автомат — и по очереди одного за другим. Нет, не получится. Не супермен я. А вот они… Кто же все-таки эти говнюки? Бандиты? Не похоже. Жаргон не тот, повадки. Скорее, диверсионная группа. Но я-то им зачем — вот вопрос. А если?!.»

Мысль о том, что весь этот маскарад — от случайной встречи в «боинге» до падения «ЛИ-2» как-то связан с целью его поездки на Камчатку — так поразила Владимира, что он, несмотря на угрозы «священника», невольно притормозил. И тотчас получил стволом по спине.

«Нет, не может быть, — усомнился Владимир, — чтобы через два с лишним десятилетия кто-то смог узнать о моей находке в тайге?»

Ведь не было не единого человека, которому бы он хоть намекнул об этом. В чтение мыслей он не верил. И как связать игру этой компании с атакой истребителя на их самолет? Так не сыграешь.

Ему стало тоскливо. Он не любил неожиданностей и загадок, потому что в большинстве случаев они оказывались дерьмом, приносящим одни неприятности.

Они приблизились к широкому устью ущелья и втянулись в него, как вода в воронку. Этот склон горы был обращен к югу, и покатые, но высокие стены ущелья хорошо прогревались солнцем. Здесь было темно, березы и ели росли плотно, высоко вырываясь к солнцу из густой подстилки из трав и кустарников.

Владимир наступил на растение со звездчатыми ломкими веточками, и в нос ему ударил резкий запах огурца. Память снова замкнулась в кольцо, и мысль — это было в прошлом — ворохнулась в голове.

Метров через двести дно ущелья плавно полезло вверх — к далекой вершине горы. Встретился первый каменный выступ — предвестник того, что земляное ложе, питающее растительность, скоро станет тоньше и придется карабкаться среди каменных скал.

Через полчаса «священник» отрывисто скомандовал:

— Отдых. Пятнадцать минут.

Владимир устало повалился на траву. Лина остановилась в двух метрах и швырнула ему на колени крошечные наручники, похожие на брелок от ключей.

— Чтобы не было соблазнов.

Владимир видел однажды по телевизору такие браслеты. Они защелкивались на больших пальцах рук и так же, как и запястные, надежно ограничивали свободу движений.

Он начал нехотя прилаживать наручники на суставы пальцев.

— Руки за спиной, — уточнила Лина.

Лежать на боку было удобнее, чем на спине, но от земли шел глубинный холод, и Владимир перевернулся на стянутые браслетами руки.

«Вулканологи» расположились поодаль и принялись что-то вполголоса обсуждать. Сначала Владимир пытался прислушиваться, но не разобрал ни слова и прекратил попытки. Он устроил голову на камень и принялся следить, как высоко в кронах деревьев мелькают быстрые пестрые птички. Понемногу он успокоился. Ведь не угрохали же сразу, в самом деле, хотя он — обуза для них. Поэтому бояться расправы нечего. Можно даже немного поерепениться. Сказать, что подвернул ногу — пусть дальше тащат на себе.

«На пинках», — добавил мысленно Владимир. Нет уж, убить, может, не убьют, а яйца отобьют точно. И еще — нельзя изменить приказ, но, возможно, у них есть инструкции насчет ситуации, подобной этой. Например — убрать в самом крайнем случае. И сам не ам, и вам не дам.

Владимиру стало знобко. К тому же какой-то камешек уперся в поясницу, сбивая весь кайф лежать связанным в глубине полуострова Камчатка в сыром ущелье в плену у бандитов. Владимир осторожно ощупал камень и, изогнувшись дугой, вытолкнул его из-под себя. Скосил глаза, разглядывая предмет, и дернулся, будто его пробил электрический разряд. Рядом с ним лежал старый-престарый, истрескавшийся от дождей, зноя и снега, облепленный землей каблук от солдатского сапога.

— Романов, какой хрен понес тебя на эту х…?! За порчу имущества два наряда вне очереди!

Эту типично солдафонскую фразу произнес двадцать пять лет назад малохольный и злобный сержант Кислов. И сказал он как раз на этом месте, в тот момент, когда первогодок Романов полез вот на этот каменный бугор и, спрыгивая с него, сбил каблук со своего сапога.

Точно! Он был здесь, и причуды памяти ни при чем. Повалились и сгнили деревья вокруг, выросли новые, но каменная глыба и каблук стоимостью в два наряда вне очереди остались. Теперь Владимир вспомнил это ущелье и знал, что их ждет дальше. Он злорадно ухмыльнулся. Обсуждайте, голубчики, свои проблемы, скоро вы столкнетесь с такими сложностями, что нынешние покажутся вам цветочками.

«Вулканологи» наговорились, и Лина снова подошла к нему. Схватив Владимира за шкирку, она перевернула его на живот и сняла наручники.

— Встать! Вперед!

Они снова пошли по ущелью вверх. Каменные выступы стали появляться все чаще. Ущелье сжимало стены, дно становилось круче. Под ногами захлюпало, потом появился ручей. Впереди послышался шум падающей воды. Деревья расступились, и небольшой водопадик в два метра высотой заискрил струями талой воды. Он стекал с плоского камня, разлегшегося поперек ущелья, а над ним до самой вершины горы переливался под солнцем ослепительно белый снежный язык.

«Здесь у нас была ночевка после первого дня, — вспоминал Владимир, — вон там, справа, поставили палатку офицеры, раздавили бутылочку и потом вместе с нами купались под этим водопадом. А мы были чуть ниже, наша палатка стояла вот здесь. Стирали портянки и загорали рядом с этим плоским камнем. Было, было».

Он первым вскарабкался на камень. Вода текла по камню ровным слоем, без завихрений, и казалось, что камень облит жидким стеклом. Следом поднялись «вулканологи».

— Хорошо, — сказал «священник», оглядывая снег, — еще немного вверх и — на противоположный склон. Туда они не пойдут.

«Хрен тебе, а не склон», — злорадно подумал Владимир. Они вступили на зернистый, изъеденный солнечными лучами снег ледника. Идти сразу стало труднее. Крупные ледяные кристаллы скатывались по склону под тяжестью идущих, и каждый шаг стоил трех. Ущелье вновь стало расширяться, гранитные стены его поднимались выше. Прямо по курсу замаячила вмерзшая в ледник огромная каменная глыба.