— Может, ты все-таки скажешь, зачем тебе понадобился господин Дендринос?

— Видите ли… — Апостолис смущенно опустил глаза. — Мне очень нужна работа. Не могли бы вы мне помочь.

Робость молодого парня заставила швейцара почувствовать себя важной персоной, а это обычно очень располагает.

— И какую же работу ты хочешь?

— Любую. Писаря, курьера, сторожа. Я ведь безработный.

— У нас вакансии нет, — заявил швейцар с категоричностью по крайней мере директора компании.

— А если я попрошу лично господина Дендриноса?

— Я объяснил тебе ситуацию. Коли ты после этого еще на что-то рассчитываешь — жди.

— Спасибо.

Он вышел за дверь, сделав вид, что не хочет мешать занятому важными делами швейцару, и стал внимательно следить за входом в здание.

Появился высокий представительный господин. Апостолис видел, как швейцар почтительно склонился перед ним. Господин направился к лифту, а швейцар сделал знак Апостолису. Тот мигом очутился рядом.

— Пришел, — сказал швейцар.

— Это он?

— Да, хозяин, господин Дендринос.

Прежде чем Дендринос успел войти в лифт, наметанный глаз бывшего полицейского уловил все детали его внешности.

— Как вы считаете? Рискнуть? — спросил он швейцара.

— А что ты теряешь? — сказал тот. Он явно симпатизировал юноше, который выказал ему должное уважение. — Но только действуй с умом. Сперва постарайся понравиться его секретарше. Она баба вздорная.

— А на каком этаже его кабинет?

— На втором.

— Спасибо.

Швейцар заметил, что Апостолис не воспользовался лифтом, а пошел пешком. Да, сразу видно, почтительный молодой человек. Через несколько минут он уже спустился вниз.

— Ну как? — спросил швейцар.

— Занят. Приду завтра. Спасибо вам.

Он выбрал себе наблюдательный пункт на углу улицы; швейцар его здесь не мог видеть. С этой минуты он не спустит глаз с Дендриноса. Полицейский Бекас никогда не раскается, что обратился к нему.

В ту же ночь, как было условлено по телефону, Апостолис встретился с бывшим начальником в кафе у Антониадиса. Было уже четверть второго, а официанты начали убирать столики с улицы.

— Ну? — спросил Бекас.

— Я не выпускал его из виду ни на минуту. Ходил за ним как тень.

— Но, я надеюсь, он не заметил эту тень?

— Боже сохрани! Сначала я околачивался возле его конторы. Около часу…

Апостолис сделал подробнейший доклад, а Бекас, слушая, принял свой обычный скучающий и даже сонный вид. Однако же он не пропустил мимо ушей ни одного слова.

Итак, около часу дня Дендринос вышел из конторы, сел в свой черный «мерседес» и поехал к Марине Розину. Потом они вместе отправились обедать в ресторан «Серафино». Вернулись примерно в три. Он оставил ее дома, а сам поехал в «Хилтон».

— В «Хилтон»? А зачем?

— Я вошел в отель следом за ним. Он взял у портье ключи и поднялся в номер девяносто восемь.

— Так Дендринос живет в «Хилтоне»?

— Выходит, что так.

Ага, значит, после семейной сцены муженек домой не вернулся, решил перебраться в гостиницу.

— Что дальше?

— Из отеля он вышел в шесть и вернулся в контору.

Итак, Дендринос вернулся в контору и пробыл там до девяти вечера. После чего провел несколько часов в баре гостиницы «Великобритания» в компании мужчин. В двенадцать пятнадцать покинул бар, отправился к театру «Атинаико» и там на углу подождал актрису. Она вышла и села к нему в машину…

— В настоящий момент они ужинают в «Эротокритосе».

Стало быть, после вчерашней ссоры с женой Дендринос решил играть в открытую. Он больше не скрывает своих отношений с молодой актрисой.

— У меня все, — закончил свой отчет Апостолис. — Если я вам не нужен, еду в «Эротокритос». Думаю, они там еще не закончили.

— Вряд ли в этом есть необходимость. Из «Эротокритоса» они наверняка поедут домой к малышке.

— Да, но не грех в этом убедиться. — Он улыбнулся.

Похоже, для парня все это — детская игра.

— Так я вам больше не нужен? — спросил Апостолис, поднимаясь.

— Нет, погоди, — сказал Бекас. — Говоришь, из конторы Дендринос уехал на черном «мерседесе». Из театра в «Эротокритос» они тоже ехали на машине. Как же ты за ними следил?

— На такси.

— Вот именно. Но ведь в такси есть счетчик. А это значит, ты заплатил деньги. Сколько?

— Так вы же утром дали мне тысячу…

— То был аванс за работу. Расходы оплачиваются отдельно.

— Но, хозяин… — запротестовал Апостолис.

— Я же тебе сказал, что плачу не из своего кармана.

Он вынул из портмоне вторую тысячу, таким образом, сумма, выданная ему госпожой Дендрину, несколько уменьшилась. Что ж, тем лучше — не так совесть будет мучить из-за этих даром доставшихся ста тысяч. Он вложил бумажку в ладонь Апостолису.

— Завтра утром, если будут новости, позвонишь мне.

Новости не заставили себя ждать, однако сообщил их не Апостолис. Бекасу позвонила из Суниона сама госпожа Дендрину.

— Ну что, нашли вы покой, который был вам так нужен? — спросил Бекас.

— Нет.

— Почему?

— Он узнал, что я здесь, и требует встречи.

— Вам звонил муж?

— Да. Вчера вечером. Сказал, что ему нужно срочно со мной повидаться. Я, естественно, отказалась: пускай, если он имеет мне что-то сообщить, встретится сегодня с моим адвокатом. А у вас есть новости?

— Я держу его под наблюдением.

— Он виделся с этой?..

— Да, — поколебавшись, ответил Бекас.

С другого конца провода до него донеслось клокотание ненависти, и ему опять стало не по себе. Он согласился защитить испуганную женщину, но информировать ревнивую жену об изменах супруга — увольте!

— И спал у нее? — все так же злобно продолжала Дженни Дендрину.

— Поговорим об этом при встрече. Во всяком случае, беспокоиться вам не о чем. Я не выпускаю его из виду. Если он снова будет звонить, сообщите мне.

Едва он повесил трубку, как телефон снова зазвонил. Теперь это был Апостолис. Как Бекас и предвидел, после ресторана любовники отправились на улицу Заимиса, где жила актриса. В семь утра Дендринос вернулся в гостиницу и оттуда поехал в контору.

— Совсем спятил! — проворчал Бекас, почувствовав легкий укол совести. — Ты что, всю ночь не спал?

— Не волнуйтесь, хозяин, — со смехом сказал Апостолис. — Я до этого отоспался.

Бекас с напускной строгостью предупредил Апостолиса, чтобы впредь не вздумал повторять таких выходок.

— Но, хозяин, я же…

— Я тебе запрещаю, слышишь? Я не за тебя волнуюсь, а за дело. Через три дня такой работы ты будешь ни на что не годен.

Повесив трубку, он невольно улыбнулся. Что ни говори, а этот Апостолис хороший парень. Надо будет непременно подыскать ему работу, когда закончится эта история.

Много раз Бекас анализировал события двух последних дней перед тем, как страхи Дженни Дендрину стали свершившимся фактом. Он снова и снова выстраивал в памяти эти события, и — что самое подозрительное — картина была четкой и ясной.

Но все это произошло уже потом, когда Дженни Дендрину, глядя на Бекаса неподвижными, остекленевшими глазами, заставила его мучиться угрызениями совести, а записка, найденная у нее на комоде, развеяла все сомнения в том, кто был убийцей.

Но пока Дженни была еще жива, Бекас, хотя и начал расследовать несостоявшееся преступление, не верил в вероятность ее смерти.

Первым событием этих двух дней был вечерний звонок Дженни, когда она сообщила Бекасу, что ее адвокат встретился с мужем.

— И как он себя вел?

— Отвратительно.

— Что, отказался дать развод?

— Сначала хотел, но мой адвокат заткнул ему рот, сообщив, что у него в руках бесспорные доказательства неверности. После чего тот изменил тактику. Он, мол, ничего не имеет против.

— Тогда, если вы действительно хотите развода, все улаживается, и у вас нет причин для беспокойства.