— Хотите кофе?

— Нет, спасибо, — отозвался Фотис из-под крышки капота.

— Может, камень под колеса подложить?

— Если вас не затруднит…

Макс вылил остатки кофе из крышки-стаканчика, нашел подходящий камень и понес его к автомобилю. И в мозгу Фотиса словно вспыхнуло что-то. Убитый лежал на камне… И кофе! Пролитый на дорогу кофе…

Максу, направлявшемуся к машине, тоже вспомнился Аристидис. На какой-то миг он остановился и взглянул на Фотиса, который молча наблюдал за ним, держа свечу зажигания в руке.

Макс с улыбкой подошел и подложил камень под колесо. Мог ли он вообразить, что и водитель «фиата» мысленно воспроизводит сцену убийства? Однако же этот тип вызывал у него подозрения. Немногословность… И взгляд, словно фотографирующий его.

Неисправность была устранена, и они продолжили путь в молчании. Оба хорошо умели скрывать свои мысли, но каждый из них инстинктивно чувствовал напряжение другого.

Фотис уже сделал для себя вывод: сидящий рядом с ним человек и есть «другой»! Противник, с которым он ведет игру с самого утра.

Послышался гудок паровоза. Оба резко повернули головы. И у обоих вырвался вздох облегчения.

— Наверное, тот самый, — предположил Макс.

— Точно! Потому и тороплюсь. Я должен оставить машину в Платамоне и пересесть на него.

— Так вы тоже в Салоники? Мне вы этого не сказали, — заметил Макс, глядя ему в глаза.

Фотис выдержал этот взгляд.

— А вы не спрашивали. Потому я и сказал, что могу довезти вас только до Платамона…

Макс, конечно, не располагал такой информацией, как Фотис, но и он пришел к выводу, что водитель «фиата» — это «другой», то есть Антонис Канакис. Тут сыграла свою роль прежде всего подозрительность Макса. Он решил снова все вычислить и взвесить, чтобы убедиться в правильности своей догадки. Итак, сколько времени потребовалось бы «другому» с того момента, как произошел телефонный разговор на вокзале? Прикинув время на все задержки, как свои, так и «другого», Макс рассчитал вероятность их встречи. К тому же Фотис, как и он сам, собирался оставить автомобиль в Платамоне и продолжать путь на поезде.

На последнем контрольном пункте перед въездом в Платамон Макс в первый раз вышел из машины, чтобы предъявить документы. До этого он только высовывал руку из окна. Пройдя проверку, они вместе вернулись к машине. И тут Макс произнес:

— Минутку!

И снова подошел к офицеру у шлагбаума. Фотис уже сел за руль и краем глаза наблюдал за ним. «Наверняка спрашивает про мои документы», — подумал он. Быстренько прокрутив в памяти все свои разговоры с немцем, он успокоился: противоречий быть не должно.

Действительно, Максу практически ничего не удалось узнать. Да он ничего особенного и не ожидал. Просто так, для порядка проверил. Зовут его не Антонисом, да и возраст не тот, но это еще ничего не доказывает.

«Фиат» снова покатил к станции.

— А билет до Салоник у вас есть? — спросил Макс.

— Никогда не покупаю билет заранее, — беззаботно ответил Фотис. — Достаточно иметь в запасе блок приличных сигарет, и место в любом поезде обеспечено!

— Тогда идем сразу к поезду… — предложил Макс (они уже приехали).

— Сперва мне надо передать машину! — И Фотис почти бегом удалился.

Макс глядел ему вслед.

Фотис вошел в здание станции через пять минут после прибытия поезда. Маленькая приморская станция. На площади перед ней выстроились пролетки и в ожидании клиентов тележки с разноцветными надписями: «Выполняются перевозки». Чуть поодаль от них два немецких мотоцикла напоминали о том, что на свете существуют и иные виды транспорта.

Фотис вошел в кабинет начальника станции в тот самый момент, когда электрик передавал ему записку от Марианны.

— Есть что-нибудь для Спекулянта? — обратился он к начальнику.

Тот недоуменно посмотрел на Фотиса.

— Молодец! — похвалил Фотис. — Всегда думай, прежде чем отвечать! Я — Спекулянт, жду сведений из четвертого вагона от девушки, которая сопровождает немецкого полковника. Этого достаточно?

— Да. — Начальник станции дружески улыбнулся. — Вот записка. Только что электрик принес.

В записке Марианна сообщала об опасности, нависшей над Йоганном, а также советовала обратить внимание на сундуки в последнем вагоне.

— Ладно… Что девушка? — спросил Фотис у электрика.

— Нервничает.

— Так… Во-первых, мне нужна железнодорожная форма, достаньте и спрячьте в спальном вагоне артистов. И во-вторых, видимо, понадобится надежное укрытие вблизи одной из станций.

— О форме позаботится электрик, — ответил начальник. — По любому вопросу обращайся к нему. Что же касается укрытия — все побережье в твоем распоряжении! Как раз в эти дни в «наших водах» находится капитан Фуртунас с парусниками ЭЛАН.

— Конкретнее…

— Изволь… Не доезжая Катерини, в Дионе, есть соляные разработки. Там около пятидесяти человек рабочих и склад разных материалов — рельсы, шпалы, ну и все такое. Еще есть старый паровоз. Немцы считают, что он не годен, мы же можем привести его в рабочее состояние за десять минут. Там найдешь старика, Козмас его зовут. Я его предупрежу.

Фотис купил билет и поспешил на перрон. Макс поджидал его.

— Решил с вами не расставаться!

— Но ведь у нас наверняка разные вагоны.

— Вы — мой гость. Должен же я хоть чем-то вас отблагодарить.

— А в каком вы вагоне?

— В четвертом, — ответил Макс.

— О, нет, я не рискну сесть в вагон «Только для немецких оккупационных властей».

— Со мной вы ничем не рискуете!

— Ах, ну да, как это я забыл?

Оба рассмеялись и, довольные, направились к четвертому вагону. Каждый считал, что лучше, если противник будет рядом, чтобы следить за ним и предугадывать его действия…

Марианне удалось ненадолго вырваться из-под неусыпной опеки майора и написать записку, которую электрик и передал Фотису в Платамоне. Как только поезд подошел к станции, она сразу же встала у окна в ожидании новостей.

Увидев Фотиса, она с трудом удержалась, чтобы не сделать ему знак. На мгновение их взгляды встретились, но он ни единым движением не показал, что они знакомы. Его спутника Марианна видела впервые, но мгновенно сообразила: надо делать вид, будто Фотиса она не знает. Поэтому она отошла от окна и вернулась в купе, чтобы собраться с мыслями.

С того момента, как Марианна рассказала своим спутникам об импресарио, Отто и оба офицера были постоянно начеку. Герман больше не показывался в их вагоне, и это служило лишним подтверждением того, что дело нечисто.

Появление в своем купе Макса и Фотиса они встретили настороженно. Максу пришлось предъявить полковнику документы в доказательство своего права ехать в офицерском купе.

Фотис приветствовал их по-немецки. Макс узнал Марианну по фотографии, но, как ни старался уловить хоть малейший признак того, что она знакома с Фотисом, ничего заметить не удалось. Он засомневался: а вдруг этот человек не имеет никакого отношения к его делу?

Фотис же думал о том, что все эти факты, на первый взгляд кажущиеся совпадениями, на самом деле представляют собой естественный результат действий двух противоборствующих сил.

Его спутник направился прямо в купе Крайсмана и Марианны — значит, его догадка верна. К тому же немец настоял, чтобы они ехали вместе; здесь может быть только одно логическое объяснение: противник также понял, с кем имеет дело. Однако он не может знать обо всем, что известно Фотису.