Такой итог может показаться скудным для героя, занятого поисками смысла бытия, но он с полной достоверностью вытекает из слабохарактерности Ричарда, его приверженности к определенному комфорту, стилю жизни, от которого отказаться окончательно он не в силах.
В изображении отношений Ричарда и Дженис легко заметить влияние Д. Г. Лоуренса с его извечной «борьбой полов» и интерпретацией любви как необъяснимой и необоримой страсти. Однако любовный треугольник решен Брэггом иначе, чем это сделал бы Лоуренс, для которого единственным возможным вариантом была бы связь Дженис и Эдвина, ибо только в людях, не затронутых цивилизацией, видел Лоуренс способность любить по-настоящему. Брэгг же наделяет этой способностью и «цивилизованного» Ричарда.
Ричард настолько счастлив своей любовью, что после женитьбы на Дженис готов совершенно отгородиться от мира. Однако Мелвин Брэгг отнюдь не разделяет его идиллического настроения. Идиллию разрушает Дженис.
Образ Дженис, пожалуй, один из самых интересных и противоречивых в романе. Незаурядная, сильная натура, Дженис, подобно многим юным провинциалкам, стремится в город, как мотылек на свет. Город в ее представлении — средоточие богатой событиями и ощущениями жизни, так не похожей на то однообразное существование, которое долгие годы ведут ее родители. Словом, она рвется именно в тот мир, откуда с такой резвостью бежит Ричард. Так что зародыш конфликта заложен уже в самом несходстве их устремлений.
Дженис вовсе не та идеальная жена и мать, какую Ричард справедливо видит в Эгнис и какая так нужна ему самому. С ранней юности Дженис жаждет эмансипации, освобождения от любых уз, что определяет ее безразличие к дочери. Брэггу ясно, что подобная позиция безнравственна. Цель Дженис — достижение полной свободы, независимости от каких бы то ни было привязанностей. Она любит родителей, но в то же время не приемлет ни их образ жизни, ни их мораль. Она думает исключительно об удовлетворении своих бесконечных сиюминутных желаний. Впрочем, чувство свободы у Дженис вне Кроссбриджа, по существу, столь же ложно, сколь чувство свободы у Ричарда в Кроссбридже. Оба они — невольники своих умозрительных этических конструкций. Недаром мечты Дженис писатель называет «придуманной жизнью».
Нравственный релятивизм Дженис ведет к предельному эгоизму и индивидуализму: «То что она была сыта, одета и материально обеспечена трудами других, нимало ее не обязывало». Неправедно само ее стремление к свободе: «То, что эта свобода досталась ей за чужой счет, беспокоило ее временами, но не нарушало душевного равновесия».
Завоевав самостоятельность и независимость, она не видит, что с ними делать, ибо за душой у нее, кроме скудного запаса знаний и безграничных потребностей, нет ничего.
В Дженис нет никакого продуктивного творческого начала. Образ ее, быть может, еще более ярко, нежели образы героев книг Ж. Перека «Вещи» и Ж. Л. Кюртиса «Молодожены», вскрывает самую суть психологии типичного члена «общества потребления». Дженис живет, руководствуясь принципом «потреблять, ничего не производя». А для успокоения жалких остатков своей совести она подводит под откровенное потребительство современный нигилистический философский базис: «Она… начинала думать, что ничто в этом мире не имеет значения, что за спиной у каждого стоит смерть и все мы кружимся, кружимся, как в гигантской центрифуге…»
Вызов Дженис, носительницы «цивилизации», родителям с их вековой патриархальной мудростью оценивается автором явно негативно. Микрокосм традиционного крестьянского дома не выдерживает испытания на прочность. Как бы ни печалился Мелвин Брэгг, он сам понимает беззащитность Уифа и Эгнис и неизбежность их поражения. Сегодня сила на стороне Дженис, как диверсант, взрывающий старый уклад изнутри. Но нельзя не заметь и символически-роковую роль в гибели семьи Бити, доставшуюся Ричарду. Боготворящий Эгнис, именно он оказывается косвенным виновником ее смерти, что еще раз художественно подчеркивает обреченность традиционного образа жизни.
Однако роман «За городской стеной» не рождает пессимистического настроения. Писатель создал полнокровные, многогранные образы и, даже осудив своих героев, он вовсе не закрыл им путь к нравственному совершенствованию.
Важную роль в создании атмосферы романа играет природа. М. Брэгг, пожалуй, один из самых талантливых писателей-пейзажистов в современной английской литературе. Вот как вдохновенно говорит он о дожде: «Пошел дождь, несколько крупных капель упало им на голову; капли были тяжелые, длинные, долго вскармливаемые тучами; любимчики, они упали на землю первыми, и каждую было слышно в отдельности, каждая оставила свой след…»
Нельзя обойти вниманием и то, с каким мастерством Брэгг пишет портреты своих персонажей. Как живые встают перед нами отвратительная старуха миссис Кэсс, добродушная сплетница и немножко ханжа миссис Джексон, ее всему покорный супруг.
Смело вводя в свои книги развернутые портреты и обширные описания пейзажа, Брэгг подчеркнуто несовременен, чужд нарочитому лаконизму и «телеграфному» стилю. Его непосредственный предшественник и учитель как в выборе тем, так и в стиле — выдающийся английский романист Томас Гарди, значительно повлиявший на многих английских прозаиков. Именно у Гарди в английской прозе нового времени впервые по-настоящему остро был поставлен конфликт между городом и деревней, занимающий, волнующий и Мелвина Брэгга.
Подобно Гарди, создавшему «уэссекский» цикл романов, Брэгг пишет своеобразную сагу о графстве Камберленд, о крае, где он родился в 1939 году. Биография его не богата событиями. Изучал историю в Оксфорде. Работал на телевидении, вел документальные передачи и программы, посвященные искусству, писал сценарии. Первый роман, «…Не было гвоздя», вышел в свет в 1965 году. Это произведение очевидно незрелое: рыхлая композиция, характеры большинства персонажей только намечены, а не раскрыты. Уже в этом, романе возникают многие мотивы будущих произведений писателя: действие происходит в Камберленде, в сельской местности и маленьком городке; главный герой книги, юный Том Грэм, с восторгом наблюдает за тем, как работает фермер Норман Дальтон, сильный и веселый человек, — любое дело горит у него в руках.
В романе «Второе наследство» (1966) Брэгг высказывает свои претензии к современной литературе: «Редко приходится читать о том, как люди трудятся и зарабатывают себе на хлеб…» Брэгг пишет свою книгу как бы в полемике против подобных романов — большое место в ней уделено описанию тягот и поэзии крестьянского труда. Нельсон Фостер, в молодости батрак, потом арендатор, ценою тяжких усилий становится владельцем собственной фермы. Сын Нельсона Джон ищет иной жизни. Он сближается с детьми бывшего хозяина своего отца майора Лэнгли, имя которого мелькает в романе «За городской стеной», в одном из рассказов Уифа Бити. Сын майора Артур, стыдящийся того, что его отец — богатый помещик (время действия — 60-е годы XX века), снабжает тянущегося к знаниям Джона книгами из своей библиотеки. Но в их дружбу вторгается сестра Артура, Пэт, считающая, что Артур тратит на Джона слишком много времени. Чтобы досадить брату, она соблазняет Джона. В этой психологической коллизии снова можно обнаружить отголоски романов Лоуренса: склонный к рефлексии интеллигент Артур холодная и недобрая Пэт и охваченный настоящей большой страстью Джон, оказывающийся для Пэт очередной забавой.
Наряду с романом «За городской стеной» самыми значительными пока произведениями М. Брэгга являются книги «Батрак» (1969) и «Место в Англии» (1970), составляющие дилогию, в которой прослеживается судьба трех поколений семьи Таллентайр. Действие романа «Батрак» начинается в 1898 году и заканчивается в 30-е годы нашего столетия. В романе «Место в Англии» действие доведено до наших дней. В первой книге только что женившийся восемнадцатилетний Джон Таллентайр вступает в самостоятельную жизнь. Он — потомственный батрак и не хочет работать в городе, предпочитая труд на ферме, кстати, неподалеку от Кроссбриджа. Ему приходится быть и пахарем, и пастухом, работать от зари до зари, часто по воскресеньям. Но единение с землей позволяет ему сохранить нравственное здоровье, которое не поколебать никаким ударам судьбы.
