Вскоре рассвело, Липонька ушла, но вместо неё пришла Оли со своей гитарой. Она помогла Даше позавтракать. Йода и верные джедаи сидели на стеклянном шкафчике и ничего не делали. А потом начался обход.

— Нет-нет, Ливи, ты нам нисколько не мешаешь, — сухонький доктор замахал руками на «постороннюю». — Только не играй пока.

Медсестры поворачивали пациентку, снимая с неё компрессы. Врач бормотал что-то в диктофон на своём специальном языке — непохоже, что он был доволен. Однако, вскоре после его ухода больная встала и, опираясь на плечо сестры, сделала несколько шагов. Потом были физиопроцедуры и визит невропатолога с неизменным молоточком.

Ужинала Даша уже сидя. Боль ушла, но тело ещё плохо слушалось. Вечером через открытое окно в палату просунул свои усищи Юморист. Похоже — за неё сильно тревожились. На следующий день доктор с озабоченным видом сказал Юмористу, что он уже большой кузнечик и велел Йоде пройтись по палатам, причесать пациенток и персонал. Кажется, что-то прояснилось в состоянии Дашиного здоровья, и это была не чересчур добрая весть.

Вообще-то, если чувствуешь эмоции окружающих, которые знают, что ты эти самые эмоции чувствуешь… Захлебнуться можно сомнениями. Оказывается, люди способны быть неискренними даже внутри самих себя.

Приходили местные светила — фермик Доктор Врач, Риатор — это очень авторитетный медик Идалту. Таша навестила — после её ухода все вокруг вообще впали в тоску — Даша не переставала вслушиваться в чувства окружающих, и мир вокруг постоянно был наполнен чужими эмоциями. И, судя по всему, её хоронили. Во всяком случае, именно таким настроением веяло со всех сторон. Сама же она понемногу разминалась, шипя от тревожащих её ссадин и синяков, не понимая, что такого страшного нашли у неё медики?

Льюис прошелся по Овальному кабинету и задал вопрос: — Итак, два энтомолога с Прерии уничтожили сотню «обеспечителей справедливости»?

— Да, — кивнул секретарь. — Все шестьдесят семь участников поисковой операции были найдены мёртвыми с развороченной грудной клеткой, как будто в неё попал пушечный снаряд. Местные полицейские сумели извлечь из тел и несколько обычных пуль, выпущенных, как показала экспертиза, из стволов других бойцов этой же сотни. Но общей картины это не меняет — местный житель, охотившийся неподалеку, и группа кинологов со служебными собаками, шедшая по следу пришлых, слышали стрельбу из автоматического оружия. Они видели и падение вертолёта, взорвавшегося в воздухе.

Но всё закончилось до того, как они оказались на месте событий.

— А из-за чего возник конфликт?

— Из-за девушки. Обычная кабацкая драка.

— Прерия, насколько я помню, находится в Российском секторе. Не забудьте направить соответствующую ноту Петру Егоровичу.

— А, может быть, предъявить претензии непосредственно администрации самой этой планеты-колонии? У них с метрополией крайне непрозрачные отношения. Складывается впечатление, что Прерия давно уже неофициально независима. Вплоть до того, что послы многих государств прибыли в Новоплесецк и были приняты там совершенно официально. Причём, Москва на это никак не прореагировала.

— А что это за Новоплесецк такой?

— Единственный город планеты. Он же — столица. Впрочем, есть и другие довольно крупные населённые пункты, но ни один из них не дотягивает и до десяти тысяч. Всего же, по официальным данным… — секретарь посмотрел в справку и замолчал.

— Ну что там, Тедди? Не тяни время.

— Тут сообщается о восьми миллионах фермиков, пятистах тысячах Хомо и восьмидесяти тысячах мегакотов. Далее говорится об Идалту, которых невозможно сосчитать, и трёх саблезубых тиграх.

— Да-да, припоминаю, — рассеянно махнул рукой президент. — Были какие-то курьёзные слухи о разных чудаковатых инопланетянах. Кто у нас в госдепе отвечает за это направление?

— Кайл Брукс. Он ждёт в приёмной.

— Зови.

— Проходи, ма, — Фёдор Кириллович отворил дверь в палату и пропустил вперёд Лену Матвееву.

— Как ты себя чувствуешь, Дашенька? — главный психолог планеты, как всегда одета в военную форму, хотя на этот раз поверх камуфляжа накинут белый халат, какие дают посетителям.

— Да нормально, синяки сходят, ссадины заживают.

— Тогда ты наверняка сможешь мне рассказать о своих похождениях на Эдеме.

— Запросто, — Даша перешла с кровати на стул, устроилась на нём и всё подробно изложила. Лена только, время от времени, требовала дополнять рассказ воспоминаниями о том, какие оценки давала участница событий тем или иным поступкам, поэтому повествование несколько затянулось.

— Ну вот, а все подумали, что у тебя глубокая депрессия, — усмехнулась врач, когда разговор зашёл о причинах странного поведения жителей Эдема.

— Так я, действительно, в депрессии, потому что у меня просто в голове не укладывается, как можно думать правильно, а поступать, словно последние подонки. Это я про полицейских.

— Помнишь, в прошлый раз мы говорили о нежелании большинства людей соваться не в свои дела? Это неспроста, потому что их так специально учат через средства массовой информации. Все давно убеждены, что, если каждый делает своё дело, то будет обеспечен всем необходимым, потому что об остальном позаботится общество.

Нет, не абсолютно все таковы, но привычка ждать распоряжений сверху у населения вырабатывается неспроста — это один из важнейших элементов системы управления.

— А, разве у нас на Прерии иначе? Мне кажется, что и мы склонны выполнять команды тирана.

— Есть отличие, — улыбнулась женщина. — Вне Прерии государство сохраняет за собой исключительное право на насилие. А здесь это право делегируется вам начиная с момента осознания себя — с детского сада. Собственно, статус взрослых и получают те, кто оказывается способен контролировать в себе неосознанную агрессию, но готов напасть, если полагает это правильным. Говоря возвышенным языком, здесь воспитывают воинов, а в остальном мире — работников. Прериан трудно принудить к чему-либо. Их необходимо убеждать.

— Поэтому Степан Кузьмич и называет меня скотиной, — кивнул Фёдор Кириллович. — Основная масса управленческих приёмов, которые он так старательно изучал, тут работает плохо. Зато те, кого принято называть подчинёнными, на деле — сподвижники. А это огромный выигрыш в конечном итоге.

— То есть, до получения моих команд полицейские…

— …Выполняли ранее полученные распоряжения. Хотя, в глубине души могли их и не одобрять, — кивнул Нах-Нах. — А ты отменила предыдущие команды и отдала новые, исполнить которые им и без того хотелось. Этот толчок запустил формирование сопротивления режиму.

— Поняла! — во весь рот улыбнулась Даша. — Лен, я закончила депрессию. И вообще — у меня каникулы. Побегу, разыщу доктора — пора выписываться.

Едва девочка скрылась из виду, изображающий статуэтку Йода насмешливо проскрипел:

— Если ты, Фёдор Кириллович, полагаешь, будто сумел обмануть нашу царевну, то тебя ждут очень интересные открытия.

— Ну, я ведь должен был попытаться, — Нах-Нах изобразил церемонный поклон в сторону стеклянного шкафчика, на котором расположилась вся Дашина свита. — И вообще, не дело это, вмешиваться в события на Эдеме. Пусть сами решают свои проблемы.

— О чём вы? — повернулась в сторону говорящих главный психолог планеты. — Думаете, едва придя в себя, Даша отправится на Эдем и начнёт там организовывать борьбу против центральной власти?

— Ну… — шевельнул своими просунутыми в окно усищами Юморист. — Она действительно такая. Она может. Потому что маленькая и очень непосредственная. И, знаете, её никто не сможет остановить. Ни кто от слова вообще. Если только папа с ней поговорит… но он не станет, потому что сам точно такой же. Ах, Фёдор Кириллович, Фёдор Кириллович, навоспитывал ты, понимаешь, пассионариев! — и очень по-человечески, словно головой, покачал передним сегментом своего тела.

— Феденька не виноват, — по привычке вступилась за пасынка Елена Евгеньевна. — Это всё ваши с Матерью происки — ставите опыты на живых людях, а потом экспериментальным путём проверяете, что из этого получилось… Ой, Юморист! — улыбнулась она. — Я не поняла твоей шутки и попалась.