Падчерица энергично экспериментировала с формой тела и вскоре остановилась на варианте, приближенном к форме ящерицы с несколько длинноватыми лапами и хвостом, похожим на заднюю часть угря. Даже голова сделалась удлинённой — змеиных очертаний шлем уверенно резал воду. Вот в этом виде она и рассекала некоторое время, быстро переплывая озеро то вдоль, то поперёк.
Засмотревшись на эти метаморфозы, Эль не заметила, что рядышком присел ещё один зритель, покрытый густым коротким мехом человек с подвижными кошачьими ушами. Поняв, что его заметили, мужчина приветливо кивнул и представился: — Мыло.
— Эль, — ответила Эль.
После чего уже вдвоём они наблюдали за Дашей, вышедшей на берег — она не перестала пробовать разные варианты внешнего вида. Первым был примерен образ тираннозавра. Небольшого и очень симпатичного. Этот зверёк пробовал на прибрежном дереве разные виды ударов: сначала хвостом, а потом задней лапой, но с опорой на хвост.
Затем начались вариации передних конечностей: клешня, булава, копьё, пила, топор — как прилежная ученица, девочка исследовала свои возможности, проверяя их в действии. Наконец, видимо удовлетворившись боевыми образами, она перешла к летучим: стриж у неё не смог оторваться от земли и она попробовала орла — тоже не сумела подняться. Разогналась по суше и сиганула с берегового откоса — получилось долететь до воды, но плюхнулась в неё близко, на совсем мелком месте.
Начала проверку перепончатых крыльев копируя конструкции летучих мышей — однако они её не слушались и ни в какую не желали махать. Точнее, делали это вяло и неуклюже. Зато способ белки-летяги — с перепонкой, натянутой между руками и ногами — дал очень хороший результат — метров двадцать парения над водой и только потом нырок, но уже в теле ящерицы.
Наблюдая за упорными трудами падчерицы, Эль невольно задумалась и о кровиночках своих — Оли и Ками. А ведь и родные дочери стали в чём-то похожими на эту девочку. С каким упорством одна из них распевала голос! А вторая — составляла алгоритмы разгадывания головоломок! Не то, что раньше, когда всё выходило только из-под палки.
Ещё, изредка поглядывая на расположившегося по соседству Идалту, отмечала его бурные переживания за Дашу — он сочувствовал каждой неудаче и, порой, казалось, был готов вскочить и побежать помогать или подсказывать. Хлопал себя по коленке, прядал ушками и даже подскакивал прямо на том месте, которым сидят.
Ну вот — усталая естествоиспытательница очередной раз выбралась из воды, на этот раз в нормальном человеческом виде, и побрела к лежащему на берегу сарафану… волоча за собой намокший беличий хвост длиной метра полтора. Не иначе — с устатку забыла убрать. Выглядела она мокрой и озябшей. Эль прижала дрожащую девочку к себе, пытаясь согреть.
Тут на тропе между деревьев появился фермик — этакий «жук» размером с пони. Впрочем, между «появился» и «прибыл» прошли всего две-три секунды, настолько стремительно он двигался. Мыло со вздыбленной шерстью взлетел на то самое дерево, что служило для отработки ударов, а Солдат (как только он замер, стало ясно, к какой когорте принадлежит этот фермик) замотал царевну в огромное пушистое полотенце.
Тут же появился второй. Такого же размера, но иначе устроенный — менее колючий на вид и с хватательно устроенными передними конечностями. Этот доставил кружку горячего чая. Видно, что по дороге две трети напитка расплескались, но и оставшиеся глотки быстро пошли на пользу Даше — синева со скул пропала, и девочка, наконец-то убрала хвост.
Мыло со смущённым видом вернулся с ветвей на землю и подошел, непринуждённо насвистывая главную тему из «Лебединого озера». В этот момент примчался Юморист и доставил электрочайник, из которого в кружку добавили кипятка… и Даша совсем повеселела.
Эль уже стало понятно, что топчущийся неподалеку Идалту тоже что-то припас для падчерицы и только дожидается удобного момента, чтобы… вот ужасно интересно, чего такого «чтобы»? И почему это мохнатое существо выглядит столь нерешительным? А главное — почему они с Дашей не обменялись даже формальными приветствиями — только переглянулись и понимающе улыбнулись?
Вот Мыло вытянул руку ладонью вниз и замер. А девочка принялась озираться по сторонам, то ли прислушиваясь, то ли принюхиваясь. Больше ничего не происходило — фермики давно ретировались обратно в Пузиково, над горизонтом показался самый краешек Гаучо, и его ласковые лучи расцветили яркими красками всё вокруг.
— Вон там, — показала Даша в сторону крупных лиственных деревьев. — Осиное гнездо? — спросила она неуверенно.
— Нет, — ответил Мыло. — Это молодой рой седых пчёл. Их ещё иногда называют серебристыми.
— Они сейчас очень заняты, — добавила девочка. — Не будем их беспокоить.
Идалту кивнул:
— А ещё что вокруг интересного? Будь внимательней.
— Шесть стражей за нашими спинами выстроились дугой и четыре солдата в озере замкнули оцепление, — пожала плечами падчерица. — На другом берегу чем-то ужасно недоволен барсук. Тут вообще-то место довольно беспокойное от близости человеческого жилья, поэтому большинство зверей держится поодаль.
— Ты просто концентрируешься на знакомых тебе образах, — возразил Мыло. — На самом деле мир вокруг нас полон жизни, и каждое существо что-то чувствует. Постарайся ослабить напряженность, с которой контролируешь ситуацию. Впусти в своё сознание всё без разбору. Поначалу, конечно, немного захлестнёт, но постепенно разберёшься.
Лицо Даши стало не таким напряжённым. Оно словно потеряло заострённость черт, сделалось мягким и даже умиротворённым.
— Много птиц. У них столько хлопот! Листоежка слезает с липы. Ужасный волчонок обнюхивает старый след оленя. Ой! А этих зверей я не знаю… или не узнаю. Они очень далеко.
— Это мои питомцы. Группа практикантов-дипломатов берёт под наблюдение Желтиково. Будут пытаться вступить в контакт, — ухмыльнулся мохнатик. — В своё время я тоже с этого начинал как раз тут — на Прерии. Забавный урок нам тогда преподал Седой. На уровне личного общения установить связь с другой цивилизацией оказалось значительно проще, чем при попытке наладить взаимодействие с даже самой небольшой ячейкой общества. Впрочем, не будем отвлекаться от темы занятия. Сконцентрируйся на том практиканте, что для тебя правее других. Что он чувствует?
— Дремлет, — улыбнулась Даша. — Ой, стукнулся головой обо что-то. А! Это ему напарник отвесил подзатыльника.
— Тогда ладно. Расти, ефрейтор Пузикова и дальше совершенствуйся сама, — Идалту подмигнул своими выразительными глазищами, пожал плечами и, встав на четвереньки, по-клшачьи сиганул в кусты, мгновенно пропав из виду.
— Что это было? — приподняла брови Эль.
— Ну… это… в общем, когда я ходила в детском саду в выпускной поход, то наша вторая воспитательница повредила ногу. Её увезли на коптере в больницу, а вместо неё Борису Максимовичу стал помогать Мямлик. Он и показал мне, как слышать чувства других людей и зверей. Вернее, он многим попытался показать, но получилось только у меня.
— Постой, Дашенька! Ты что — читаешь мысли?
— Нет, ма! Что ты! Только улавливаю настроения и некоторые чувства. За два года я маловато в этом преуспела потому что совсем не тренировалась, а пользовалась только тем, что было само. Мыло показал мне несколько приемчиков, чтобы я могла продвинуться дальше.
— А что? Идалту все поголовно умеют так чувствовать?
— Не уверена — они очень мало о себе рассказывают и довольно редко показываются на виду. Но, думается мне, что далеко не все. Просто они лучше изучили это явление и активней используют его в своей жизни. Вот поэтому и пришел от них человек — принёс крупицу опыта. Есть ужасно хочется, — продолжила падчерица совсем без перехода.
Однако, слова её не остались без последствий — на тропе, ведущей в село опять показалась колонна фермиков. В считанные секунды рабочие и несколько солдат «накрыли поляну» — поставили четыре небольших строительных блока, поверх которых уложили лист пластика. Накрыли это чистой тряпицей (кажется, наволочкой, снятой с верёвки) и сервировали вполне приличный завтрак на две персоны. Даже оставленный Эльвирой у плиты недоваренный кофе и тот доварили и принесли — оставалось только налить в чашки и попробовать… ничего так, и хуже пивали.
