— Ничего страшного, — успокоила его Лиза. — Не знаю, как бы я вела себя с девушками старшего брата.

До начала приема оставалась пара часов, Лизе нужно было привести себя в порядок, уложить волосы, сделать макияж и надеть платье, которое она покупала без надежды выйти в нем куда-то хоть раз. Мама Алексея предлагала ей поехать в город в салон красоты, но Лизе хотелось побыть перед вечером одной, и она отказалась. Произошедшее между ней и Алексеем в Гибралтаре было настолько ошеломительным, что потребовался бы не один день, чтобы это осмыслить. Секс — односложное слово, чтобы вместить в себя все те ощущения и эмоции, что переполняли ее во время близости с Алексеем. Лиза совершенно искренне забыла о том, что было между ней и Корниловым прежде, что происходило между ним и притворщицей Кейко. Была она, и был он — два человека, чувствующие тягу друг к другу, объединенные общими интересами и друзьями. Так заманчиво было не вспоминать о прошлом, не думать, что за безумная фантазия гонит Алексея в чайный дом, не возвращаться к глупой ошибке, допущенной больше 6 лет назад и поставившей крест на карьере, о которой так долго мечтала, забыть обо всех тех глупостях и гнусностях, которые произошли после этой ошибки, обернувшейся для кого-то большими деньгами, а для нее страхом и разочарованием. Сама себе Лиза казалась наивным страусом, прячущим голову в песок, но она позволила себе продлить эту слабость еще на несколько часов или даже дней.

Алексей вставлял запонки в накрахмаленные манжеты белой рубашки, когда в его комнату вошла Марина.

— Нам с тобой надо поговорить, — она захлопнула дверь.

Алексей ненавидел разговоры, начинавшиеся с этой фразы.

— Говори, — бросил он.

— Ты мой старший брат и ты очень дорог мне. Ты знаешь после того случая, когда мне было 15, ты мне даже ближе, чем родители, но я просто не могу смотреть на то, что происходит, — Марина нервно расхаживала по комнате.

— Марин, я тебя не понимаю, — он попытался уйти от разговора.

— Сейчас поймешь, — не дала себя прервать сестра, — Родители тебе ничего не скажут. Отец считает, что это не его дело, а мама слишком рада просто видеть тебя, чтобы начинать неприятный разговор.

— Марин, ну о чем мы сейчас говорим? — Алексей опустился в кресло, понимая, что сестра так просто от него не отстанет.

— Я знаю, что произошло в Японии, — Марина села напротив и посмотрела ему прямо в глаза. Алексей затаил дыхание, кроме него и Сюнкити Ямагути о тех событиях не должен был знать никто. — Я знаю, что вы с Саюри не расстались, что была свадьба, на которую ты нас не соизволил позвать.

— Все было очень тихо, мы планировали настоящее торжество здесь, — скрипучим голосом, оправдываясь, объяснил Алексей.

— Это не важно, — прервала его Марина. — Я знаю, Саюри умерла на второй день медового месяца, и ты почему-то считаешь виновным себя. Это твое слабое место — брать на себя грехи всего окружающего мира, и я все эти месяцы схожу с ума, понимая, что ты переживаешь и не зная, что делать.

— Откуда ты знаешь? — не веря, что на самом деле ведет этот разговор, спросил Алексей.

— Друг Жени по бизнес-школе — теперь владелец одной из токийских газет. У них была даже готова статья на первую полосу на эту тему, рассказал кто-то из Ямагути-гуми, но в последний момент по звонку Сюнкити статью сняли. А он, зная, что я твоя сестра, позвонил и рассказал все Жене. Мы уже готовы были лететь к тебе, но ты позвонил и сказал, что Саюри оставила тебя и ты уезжаешь на Палаван, тогда Женя удержал меня от поездки, наплел какой-то бред, что мужчине нужно пострадать молча и одному. Я была беременная и безвольная, вот и согласилась, — Марина вздохнула, а потом встала и снова заходила по комнате.

— Я не хотел, чтобы кто-то знал об этом, — тихо сказал Алексей. — Я благодарен Жене, что он удержал тебя. — Корнилов потер руками лицо, сразу навалилась усталость и апатия. Марина своими словами разбудила все те чувства, которые он благодаря Лизе хоть ненадолго, но усыпил. — Зачем мы сейчас говорим об этом, а?

— Затем, что эта девушка Лиза, ты ищешь в ней замену Саюри. Я вижу это. Она даже внешне похожа на Саюри, эти роскошные черные волосы, светлая кожа, надень на нее японский наряд и будет настоящая гейша.

— Марина, да ты что! — почти рассмеялся Корнилов. — Лиза ни грамма не похожа на японку, она совсем другая. Лиза как глоток свежего воздуха.

— Я не верю тебе, — остановила его сестра. — Я боюсь, что ты еще глубже погружаешься в свои самокопания. И я женщина, я вижу, как она смотрит на тебя, как ведет себя с тобой. Ты думаешь, ей хочется быть минутной заменой кого-то другого?

— Марина, ты абсолютно не права, — он подошел к сестре и взял ее руки в свои. — Я совсем не рад, что ты знаешь о Саюри. И дело вовсе не в моем нежелании делиться своими переживаниями, а в том, что за человек Сюнкити. Но ты не права насчет Лизы. Да, после смерти Саюри я мечтал иметь рядом ее точную копию, чтобы наказать себя за то, что могло бы быть, но чего нет. Но Лиза — это другое. Она полная противоположность Саюри и этим привлекает меня. Я не буду тебя ни в чем убеждать, просто услышь меня и поверь.

— Я очень хочу тебе верить. Я просто хочу, чтобы ты был счастлив, — Марина резко отвернулась, взметнув облако огненно-красного шелка своего вечернего платья. — И прости, что я была с тобой и Лизой такой стервой. Я просто переносила свои проблемы с Женей на всех вокруг. Я пойду, — она быстро вышла из комнаты.

Алексей вышел на террасу, медленно закурил, дом внизу гудел последними хлопотами, которые действительно были очень важны для его мамы. Он был огорчен и раздражен тем, что тайна смерти Саюри и его взаимоотношений с Сюнкити оказалась секретом полишинеля, но он вдруг понял, что не лгал Марине в самом главном: в какой-то момент интрижка с Лизой, которая задумывалась как легкий способ отвлечься от болезненных воспоминаний, оказалась чем-то большим, и сама Лиза перестала быть заменой другой женщины. В какой момент это произошло? Он не знал, да и не хотел разбираться в этом. Алексей затушил недокуренную сигарету, быстро повязал галстук и направился за Лизой.

Вечер был в самом разгаре, разгоряченные французским шампанским, наслаждающиеся изысканной едой гости перемещались между высокими белыми шатрами, в которых были накрыты столы. В доме известный ансамбль играл душещипательный джаз, в баре смешивались коктейли, на лужайке за вертушками стоял модный ди-джей. За бокалами выдержанного виски мужчины обсуждали многомиллионные сделки и решали судьбы целых регионов.

— Обожаю смотреть, как они вот так как будто между делом о чем-то договариваются, — сказала Катя, поигрывая шампанским в бокале и махнув рукой в сторону своего мужа, Алексея и владельца крупнейшего угледобывающего холдинга в стране. — Потом эти договоренности достаются мне, и мои юридические способности часто почти пасуют перед ними. — Катя усмехнулась, Лиза приобняла ее и чокнулась с подругой.

— Как говорят итальянцы, чин-чин! — Лиза была безумно рада, что Кате все-таки удалось приехать, хотя бы на один вечер.

— Роскошное платье! — Катя окинула взглядом сияющую Лизу. Длинное бирюзовое платье Jenny Packham с плиссированой юбкой, тонким кружевом на спине и рядами крошечных хрустальных пуговиц казалось очень скромным среди ярких и открытых нарядов окружающих женщин, но от того еще более искушающим.

— Спасибо. Я даже не думала, что мне удастся его куда-то надеть, — улыбнулась Лиза. — Это была еще одна покупка в шкаф. Ну ты меня понимаешь.

Алексей, закончив разговор, помахал Лизе и направился в ее сторону. Катя бросила на подругу заинтересованный взгляд:

— Ты должна мне все рассказать, — строго сказала она, а потом не выдержала и рассмеялась.

— Абсолютно все, — согласилась Лиза.

— А они чудесная пара, — поделилась Катя с подошедшим к ней мужем, наблюдая, как Алексей, обняв Лизу за талию, ведет ее к кому-то из гостей.

— У меня чудесная жена, хоть и редкая сводница, — засмеялся Сергей, касаясь рукой голой спины своей самой любимой жены на свете.