Он видел ее, шел к ней, шел и улыбался — Лиза была готова в этом поклясться, причем улыбались не только губы, но и глаза, и вдруг, словно туча заволокла их, он зло посмотрел на девушку и стремительно пошел прочь.

— Хорош, правда, — проводила Корнилова хищным взглядом юная дочь замминистра финансов, которая доставала Лизу вопросами о том, когда и какая будет в «Весне» новая коллекция Dolce amp; Gabana. — Недвижимость, акции банков и подряды на стадионы и дороги в Сочи, — мечтательно протянула девушка, — Говорят, как вернулся из Токио, живет затворником.

— Да, уж, затворником, — подумала Лиза и отчего-то разозлилась на свою собеседницу за перечисление активов Корнилова, словно в нем не было ничего другого, что могло бы привлечь женщину.

Сначала Алексей сопротивлялся желанию Дорофеева увидеться с ним, но потом сдался под натиском старого друга, в прошлом их связывало слишком многое, чтобы под действием собственной антипатии к окружающему миру рвать юношескую дружбу. Сейчас сидя в уютной библиотеке загородного дома Дорофеевых, Алексей не мог даже вспомнить, что когда-то они с Сергеем были восторженными юнцами, мечтавшими завоевать весь мир, мечты сбылись — мир был завоеван, только вот Корнилов в отличие от друга не испытывал от этого ни капли даже не счастья, а простого удовольствия или хотя бы покоя. Приехав в «Графские пруды», поселок, разбитый на месте дворянской усадьбы, войдя в большой почти помещичий дом, Алексей оказался в атмосфере тепла и любви — такой любви, о которой мечтал он, когда делал предложение Саюри. В двухэтажном холле, застеленном обюссоновскими коврами, стояла пара детских ходунков, в углу гостиной, обставленной мебелью с инкрустациями лучших итальянских краснодеревщиков, расположился огромный манеж с нагромождением ярких игрушек, с верхних этажей доносилось детское агуканье и ласковый голос то ли бабушки, то ли няни.

— Ты знаешь, поскольку мы освободились от всех проблемных активов в середине 2008, кризис не отразился на компании, а сейчас очевидно, что надо вновь покупать, инвестировать, захватывать освободившиеся рынки, — Сергей выпустил колечко сигарного дыма и прислушался, его чуткий слух любящего отца уловил недовольное сопение сына.

— Конечно, покупать в сложившейся обстановке самая верная тактика, и, хотя строительный бизнес — совсем другая сфера, это не добыча и не производство металла — именно в этих сферах и царил принадлежащий Дорофееву холдинг, — Но я поддерживаю наступательное развитие, нужно увеличивать свое влияние, пока другие теряют активы. Взять хотя бы злосчастных владельцев корпорации «МИГ», заложивших личное имущество в поручительство по кредитам, мы выкупаем их стройки — Алексей поднес к губам сигару и дал терпкому дыму окутать его. Сергей некстати подумал, что Катя будет ворчать про запах табака, хотя он знал, что в глубине души жена любит аромат сигар, черного кофе и его кожи. — Отличный табак, Cuba Libre? — усмехнулся Корнилов.

— Точно, — с улыбкой ответил Сергей, — Ездили с Катей на неделю, 2 месяца назад, Матвею с Варварой исполнилось по десять месяцев и мы решились их оставить с бабушкой в первый раз.

— Как отдохнули?

— Ну, отдыхом это трудно назвать, ты просто не знаешь мою жену! — рассмеялся Дорофеев, — Мы облазили каждый метр чертова острова: города, водопады, парки, снова города, улочки, церкви. Ты знаешь, мы ведь и познакомились с ней по пути из Мексики, где она три недели путешествовала по индейским развалинам, — Корнилов удивился, то, что ему было известно о жене Сергея, не укладывалось в образ интеллектуалки-путешественницы. — Да, кстати, что мы все меня обсуждаем — про наш с Катериной роман писали все газеты: от желтой прессы до «Ведомостей», а вот о тебе-то мне ничего не известно, — Сергей плеснул коньяка в пузатые бокалы и вопросительно посмотрел на друга.

— Да мне и нечего особенно рассказывать: 5 лет в Японии промелькнули, как один день, — как бы Алексей ни доверял другу, он не мог даже ему рассказать хоть малую толику из того, что именно едва не наполнило его жизнь в Токио и Киото, а ведь в общем-то совсем недавно он представлял, как устроит безумный праздник в доме родителей в Марбелье, соберет друзей, деловых партнеров и представит им свою Саюри, а потом они вернутся в так любимый ими обоими Киото. — А кстати, ты слышал про мой инвестмент в плантации золотых жемчужин в Южно-Китайском море? — Сергей отрицательно покачал головой — катин наказ разузнать все про Каверина и его планы, он не выполнил, ну тогда хоть послушает об очередной безумной задумке друга.

— Так, вот, площадь устричных плантаций составляет почти 5000 гектаров, жемчужина растет пять лет, превращаясь из маленького перламутрового шарика в настоящее произведение искусства. Каждую неделю ныряльщики погружаются к моллюскам и проверяют их, очищают от паразитов, переворачивают. Первый жемчуг мы намереваемся получить уже через 3 года, — Алексей на секунду замолчал, совсем некстати вспомнилось, как он мечтал надеть на Саюри колье из золотых жемчужин. — Это должен быть идеальный жемчуг, ювелиры всего мира будут бороться за него, — Сергей с удовольствием слушал друга, в мрачном насупленном человеке, каким был Корнилов с первых минут встречи, он, наконец, узнал обаятельного товарища детских и юношеских лет, безумного прожектера, самые немыслимые идеи которого сбывались с неизменным успехом. — Я заговорил тебя, наверное, — прервался Алексей.

— Как всегда, — усмехнулся Сергей, — А помнишь тот случай, мне было 16, а тебе 14…

— 14 с половиной, — перебил его Корнилов.

— Не важно, 14 с половиной, — отмахнулся Сергей, — Когда отцы хотели искать нас со всей московской милицией, а мы сидели на набережной, и ты заливал моей собственной подружке про межорбитральные полеты, а я терпеливо ждал, потому что обещал ее матери проводить девочку домой.

— Да, она в тот момент на тебя вообще не смотрела, — рассмеялся Корнилов.

— Конечно, она мечтала построить челнок для полетов на Луну, а я мог рассказать ей разве, что, как крутил хвосты африканским свиньям.

— Да, ты был модный парень, даже по-русски говорил с акцентом, — Алексей расслабился, впервые за последний год, идея навестить Дорофеева оказалась на редкость удачной, не зря его мать говорила: нет человека лучше того, кому можно сказать «а, помнишь»?

— Лешка, ты опять меня заболтал, — Сергей довольно потянулся и подбросил дров в мерно потрескивающий камин, бросил взгляд на часы. — Уже почти 11, а моя любимая жена еще где-то пропадает и это называется девичник! — Дорофеев потянулся к телефонной трубке, набрал номер Кати, но в ответ услышал только длинные гудки. — Все ясно, заболталась со своей любимой подружкой, они вдвоем еще похлеще тебя будут, — Сергей улыбнулся, а Корнилов, наоборот, нахмурился — напоминание о жене разрушило легкость момента.

— Поеду ее вызволять, — засобирался Сергей.

— Да, ладно отправь водителя, — отмахнулся Алексей.

— Какого водителя? Это же моя жена! — не понял Дорофеев. — А, кстати, поехали со мной.

— Нет, поеду к себе, — пробурчал Каверин и плеснул себе еще коньяка.

— Никаких к себе, — настаивал Дорофеев, в крови коньяк смешивался с сигарным дымом, и идея нагрянуть с другом к не слишком любимой им Лизе домой казалась отличным завершением вечера.

— Ну ладно, поехали, — Корнилов дал себя уговорить, возвращаться в пустую квартиру не слишком-то и хотелось, уж лучше было познакомиться с дорофеевской женой и ее подругой.

— А помнишь, тогда в Макао, мы с тобой пошли в казино, сказав моей маме, что отправились на фольклорное шоу, — Катя забралась с ногами на шикарный белый кожаный диван, одну из немногих вещей в пустой лизиной квартире, и отчаянно размахивала бокалом с ядовитым коктейлем из Кааперинки.

— Помню, мы еще поставили на зеро и выиграли какую-то сумасшедшую сумму, а потом купили себе по норковой шубе, — Лиза примостилась возле подруги, — Катька, ну что ты за человек? Ты меня с моего же собственного дивана согнала? — девушка со смехом сползла на пол.