Он забывал о своих невзгодах, когда видел искалеченных войной молодых людей. Подолгу беседовал с ними, помогал морально и материально — последнее время сэр Клиффорд выделил немалые деньги на нужды инвалидов.

Наконец-то он обрел себя. К нему пришло спокойствие и умиротворение. А самое главное, он стал добрее и человечней, пройдя долгий путь страданий. Ведь когда-то молодой инвалид, навсегда отлученный от нормальной жизни, был большим эгоистом и себялюбцем.

Он перезнакомился со всеми девушками, работавшими в госпитале сестрами милосердия. Женщины давным-давно перестали что-либо значить в его жизни — его плоть молчала вот уже много лет, — но молодежь он любил и по-отечески опекал. Эта девушка, знакомая Элизабет Пиверел, так непохожа на своих сверстниц. Оказывается, она всерьез увлекается стариной. Странно, обычно в таком возрасте их интересуют поклонники и вечеринки. Когда лакей укатил тележку с чаем, он подвинулся к Клэр и раскрыл толстый том геральдических узоров.

Время летело так незаметно…

Закрыв книгу, сэр Клиффорд улыбнулся девушке.

— Уверен, вы курите. Попробуйте эти сигареты. Они вам должны понравиться.

И он протянул ей серебряный портсигар.

Клэр улыбнулась ему в ответ.

— Нет, спасибо, я не буду.

— Почему? Хотите бросить курить?

Клэр кивнула.

— Вы были больны, не так ли? Элизабет Пиверел сказала мне, что вам дали отпуск по состоянию здоровья. Надеюсь, ваша болезнь оказалась не слишком серьезна?

Клэр потупилась.

— Я… у меня был нервный срыв, — пробормотала она.

Сэр Клиффорд в изумлении поднял брови.

— У такой молодой и красивой девушки не должно быть серьезных проблем. Быть может, всему виною бомбежки?

— Нет. Нет… это я сама во всем виновата. Накопилось столько всего, и я… я не смогла справиться.

— Бедное дитя! — ласково произнес он и — бред какой-то! — почему-то вспомнил ее, бывшую жену. У них очень похожи глаза — синие, широко распахнутые, наивные.

И Клэр почувствовала, что обязана рассказать этому доброму, проникшемуся к ней такой симпатией человеку всю правду о себе. Тем более, что час, проведенный в его обществе, показался ей чуть ли не подарком самой судьбы. Да она могла бы целую вечность сидеть и слушать сэра Клиффорда. Какое счастье, что наконец-то встретился человек, у которого можно многому научиться. В интеллектуальном плане он способен дать женщине немало.

Наконец-то, наконец можно с головой окунуться в умную и тонкую беседу. И как ее мать могла уйти от сэра Клиффорда? Бросить это поместье, где все дышит романтической стариной, сделать одиноким и несчастным умного доброго человека? Ну и что, если она любила отца?..

Клэр почувствовала, что вся дрожит. Она собралась с силами и только хотела начать свою исповедь, как сэр Клиффорд сказал:

— Я не просто наслаждаюсь вашим обществом, но и счастлив от сознания того, что еще не перевелись, оказывается, молодые люди, разделяющие мои увлечения прошлым Англии. Нынешняя молодежь удручает меня своим легкомысленным отношением к жизни. Согласен, можно отвлечься и даже развлечься, но ведь жизнь, как-никак, штука очень серьезная.

— Вы правы.

— У каждого из нас есть какое-то предназначение, и мы должны его исполнить.

— Должны.

Сэр Клиффорд посмотрел на левую руку девушки.

— Вы еще ни с кем не помолвлены? — спросил он.

— Была. Но я разорвала помолвку.

— Вы должны выбрать себе в мужья молодого человека с головой на плечах, а не какого-нибудь вертопраха… Если бы был жив мой молодой друг Дэвид Бэрроуз! Мне кажется, вы бы очень подошли друг другу.

— Но я скорее всего никогда не выйду замуж! — воскликнула Клэр и вся вспыхнула.

Сэр Клиффорд был удивлен.

— Но почему?

— О, вам это отнюдь не интересно.

Она нервно усмехнулась и крепко сплела лежавшие на коленях пальцы.

Через распахнутое окно в комнату доносились отголоски музыки — на лужайке перед противоположным крылом дома прогуливались выздоравливающие офицеры и кто-то из них, чтобы не было скучно, вынес на воздух граммофон с пластинками. Клэр невольно вспомнила парней, которых выхаживала в госпитале. О войне вспомнила, и о своих бедах тоже. В этой чудесной заваленной старинными книгами комнате она ощутила себя в безопасности и — о, удивительно! — совсем как дома, которого у нее, в сущности, нет. Она тяжко вздохнула.

Сэр Клиффорд не спускал с нее взгляда. Он сострадал этой странной грустной красавице.

— В чем дело? Вас что-то гнетет. Я вам могу чем-нибудь помочь?

Она не знала, что ответить. И он попытался помочь ей своими вопросами.

— У вас есть родители? Где вы живете?

— У моего… моего отца ферма в Сассексе.

— У меня довольно плохая память на фамилии людей. Думаю, Элизабет назвала мне вашу фамилию, но я ее забыл.

— Я — Меллорс, — упавшим голосом сказала Клэр.

Сэр Клиффорд разгладил складки пледа на коленях, нахмурился и внимательно посмотрел на девушку.

— Эта фамилия мне известна.

Все кончено, подумала Клэр. Сейчас он выставит меня за дверь, и я больше никогда его не увижу.

— Меллорс, — повторил сэр Клиффорд. — У меня был егерь по фамилии Меллорс. Это было двадцать… двадцать один год назад. Так давно, что я уже и со счету сбился. Время летит так быстро.

Она встала. Ее лицо побледнело, руки дрожали, но она бесстрашно посмотрела в глаза сэру Клиффорду и сказала то, что давно хотела ему сказать:

— Он — мой отец. Моя мать была когда-то… вашей женой. Сэр Клиффорд, я виновата, что пришла к вам… обманным путем. Мне следовало сказать вам об этом сразу. Мне нет прощения. Быть может, вы бы не захотели встретиться со мной. Но мне очень хотелось с вами познакомиться. Мать часто рассказывала мне о вас и Рагби. Когда Лиз пригласила меня в Лон Эндон, я поняла, что это сама судьба. Поверьте, я сделала это не из праздного любопытства. Как бы вам это объяснить… Понимаете, я чувствовала, что обязана это сделать. А сейчас вы должны указать мне на дверь.

Он выпалила это чуть ли не на одном дыхании. Ее лицо снова вспыхнуло румянцем. Мужчина в кресле-каталке был похож на каменное изваяние. Живыми остались лишь его глаза — они округлились от изумления.

— Мне лучше уйти, — сказала Клэр и направилась к двери.

— Вернитесь. Немедленно вернитесь, — подал голос сэр Клиффорд.

Она приблизилась к нему. Он вцепился пальцами в ручки кресла и жадно разглядывал ее с ног до головы. В его глазах была мука. Тонкие, окаймленные синевой губы изогнулись в гримасе.

— Значит, вы — дочь Конни, — хрипло сказал он.

Она молча кивнула.

— Дочь Конни от этого парня Меллорса.

Клэр вздрогнула.

— Да.

Клиффорд достал носовой платок, откашлялся, вытер усы и лоб, на котором выступили капельки пота.

— Здесь чертовски жарко, — пробормотал он. — Садитесь. Садитесь, говорю вам. — Она села, прижав ладони к груди. Сердце, казалось, вот-вот выскочит. — Дочь Конни… фантастика! Я отказываюсь в это верить. Всего несколько минут назад я спрашивал себя, почему ваши глаза и кое-какие из ваших жестов мне знакомы. Теперь я знаю почему. Когда мы познакомились с вашей матерью, она напоминала вас. Это была очаровательная девушка с кротким взглядом, только несколько иной комплекции. И волосы у нее были не такие роскошные, как у вас. И все же вы почти та самая Конни. Почти. Фантастика!

Клэр смотрела на сэра Клиффорда точно завороженная.

— Зачем вы пришли сюда? — вопрошал он. — Что привело вас в мой дом? Конечно же, ваша мать наверняка сказала вам, что я — желчный, эгоистичный человек, возле которого невозможно находиться женщине. К тому же, — он похлопал себя по коленкам, — я — калека.

— Какое это имеет значение? Вы мне нравитесь. За ваш ум. Да я могла бы слушать вас часами, — сказала Клэр.

— Ваша мать тоже иногда слушала меня, и я даже пытался ее кое-чему научить. Но она не обладала вашими способностями.

— Интеллектуальная сторона жизни интересует ее мало. Она равнодушна к книгам.