— Не могу тебе это обещать, — грустно сказала она. — Знаешь, Хэм, боюсь, мне никогда этого не захочется. Мне очень жаль. И больше всего себя.

Что верно, то верно — больше всего себя.

— Какая досада! — воскликнул Хэм. — Я думаю, мы с тобой могли бы хорошо позабавиться.

— Мне не нужны подобные забавы, — устало произнесла Клэр.

Он удивленно поднял брови.

— Ведь ты, малышка, не знаешь, как это хорошо. Но я тебя все равно уважаю за твою искренность, хотя потом ты сама будешь локти кусать. Война ведь. Через неделю нас уже может разорвать в клочки. Бери, что дают, а не жди своего принца. Скажи мне честно, тебе никогда не хотелось переспать с этим твоим бывшим женихом?

— Нет. Я его любила. По крайней мере мне так казалось. Но когда дело дошло до… этого, я поняла, что я просто его не хочу.

— Это называется несовместимостью. — Хэм пожал плечами. — Ты, наверное, сильно распалила парня, а поэтому для него был такой удар.

— Наверное, ты прав. Да, я задела его гордость. Но ведь и он вел себя со мной не лучше.

Американец с любопытством смотрел на Клэр. Еще в Штатах его предупреждали, что англичанки очень холодны, Однако же собственный его опыт доказывал обратное. Да и у большинства ребят из его эскадрильи были постоянные подружки в деревне, и не возникало с ними никаких проблем. Кое-кто даже приводил девчонок в казармы. Командир смотрел на подобные проделки сквозь пальцы — лишь бы к утру девчонки смотались.

Но Хэм прекрасно понимал, что Клэр нельзя сравнивать с теми девчонками — особенная она какая-то. Настоящая леди. Может, этим и объясняется ее сдержанность?.. Хотя, похоже, всему виной ее принципы. Не может, не может быть фригидной такая роскошная девушка.

— Клэр, ты точно уверена, что у нас с тобой ничего не получится? — снова спросил Хэм. — Пойми, я вовсе не какой-то там искатель приключений. Ты, голубушка, уж больно мне нравишься. Думаю, это могло бы перерасти во что-то серьезное.

О, ей так хотелось любить и быть любимой… Она почувствовала слабость во всем теле и снова позволила ему себя обнять. Постепенно она расслабилась и стала отвечать на его поцелуи. Даже не оттолкнула от себя, когда он засунул руку за ворот ее свитера. Но как только его ласки стали горячее, заговорил ее разум. Где-то в голове предупреждающе зазвенел колокольчик. Хэмилтон наверняка на этом не успокоится, захочет чего-то еще, а его ласковый голос станет хриплым от страсти. Тело нальется свинцом, и все его помыслы будут о том, как бы овладеть ею.

— Нет! — Клэр вырвалась, внезапно почувствовав к парню неприязнь. — Прости меня, Хэм, но я не могу, не могу!

Ну и девушка, думал он, с трудом приходя в себя. От одних ее поцелуев можно с ума сойти! Интересно, она тоже испытывает неудовлетворенность от незавершенной любви? Нет похоже. Эта странная невинная душой и телом девушка была все так же бледна и печальна.

— Не волнуйся, со мной все о’кей, — пробормотал Хэм.

Пускай, думал он, из этих огромных прекрасных глаз исчезнет грусть.

— Может, поедем домой? — предложила Клэр, поправляя юбку.

Хэм кивнул.

— Давай двинем куда-нибудь пообедать, если, конечно, не возражаешь.

— Я хочу домой. Мне завтра рано вставать. Смена начинается в девять, и я должна успеть к молоковозу.

Хэм был разочарован, но отнюдь не удивлен. Их объятья и поцелуи ее нисколько не возбудили. Наверное она права — не стоит им продолжать встречаться. Неровен час, и он влюбится в Клэр очертя голову, и это повлечет за собой много трудностей. Она иностранка, к тому же сейчас идет война. Да, им лучше расстаться.

— Тогда давай скажем прощай и разбежимся в разные стороны.

Он молча вытащил из кармана две сигареты.

Хэм высадил ее возле ворот и наотрез отказался зайти в дом.

Она постояла немного в холодных синеватых сумерках, глядя вслед удаляющейся машине. Она знала, что никогда больше не увидит Хэмилтона Крэйга.

Было почти так же плохо и тяжело на душе, как после разрыва с Робином.

Неужели все ее отношения с мужчинами будут кончаться на такой же грустной ноте? Кто в этом виноват? Если она, то в таком случае ей суждено остаться чужой и непонятной в этом огромном сумасшедшем мире.

Клэр уезжала в Лондон, увозя с собой беспросветное чувство одиночества.

Клэр вернулась в госпиталь первого марта. Стояло свежее весеннее утро. Радоваться бы наступающей весне да солнцу, однако девушка была печальна, а синева под глазами говорила о том, что она совсем не отдохнула.

Тетя Хильда очень огорчилась за племянницу.

— Ты провела почти целую неделю на свежем воздухе, а вид у тебя совсем никудышный. Надеюсь, ты уже пережила ссору с Робином?

— Давным-давно. В сущности, нечего было переживать.

Клэр замолчала и отвернулась. Она не собиралась рассказывать тете Хильде, почему пребывание в родительском доме не пошло ей впрок. Оказывается, она очень привязалась душой к Хэмилтону Крэйгу, и невозможность продолжать с ним отношения из-за разности взглядов на жизнь повлекла новый эмоциональный срыв.

Клэр никому не призналась, что пережила в «Лебединой долине» сильное увлечение. Родные и близкие же грешили на то, что Клэр все еще не оправилась от удара в связи с несостоявшейся свадьбой. Да одних сообщений в газетах по поводу расторгнутой помолвки и писем от родных и близких, в которых выражалось недоумение и соболезнования, вполне достаточно, чтобы сделать человека несчастным.

И все-таки Клэр ожидал радостный сюрприз — облаченный в халат капитан Тэлбот медленно, зато с гордым видом, передвигался на костылях. Одна его нога оставалась в гипсе, сам он был худ и бледен, но глаза сияли от счастья.

— Вот, взгляните! — воскликнул он, увидев Клэр. — Ваш покорный слуга встал и уже марширует навстречу победе.

— Превосходно, — прошептала Клэр и радостно улыбнулась.

— Нет, вы только посмотрите!

Колин сделал большой шаг, закачался и наверняка бы рухнул на пол, если бы не подоспела на помощь Клэр.

— Сперва нужно научиться ходить, а потом маршировать, капитан Тэлбот.

Он фыркнул.

— У меня для вас есть и другие новости. На следующей неделе я буду иметь возможность представить вас моей единственной и несравненной девушке.

— Неужели ваша Ив возвращается домой? — воскликнула Клэр.

— Да, и отныне продолжит свою службу на родине. Оказывается, бедняжка заболела в этом своем Гибралтаре, но от меня, разумеется, скрывала. Сейчас она уже в порядке. Командование решило отправить ее в Англию. Она временно будет служить в Портсмуте.

— Как я за вас рада, — ничуть не кривя душой, сказала Клэр. У Колина было приподнятое настроение, хоть он все еще страдал от боли. Теперь, когда они наконец воссоединятся с Ивлин, он обретет счастье и покой. А он их заслужил. Колин сообщил, что свадьба состоится сразу после того, как он выпишется из госпиталя. Они с Ивлин решили не дожидаться окончания войны.

— С нетерпением жду встречи с вашей невестой.

— И она мечтает с вами познакомиться. Я писал ей, с какой любовью вы выхаживаете меня и других раненых.

И тут Колин вспомнил, что Клэр совсем недавно пережила размолвку с женихом. Его лицо посерьезнело, на плечо девушки легла дружеская рука.

— Я видел сообщение в газете, сестричка. Очень, очень жаль, — пробормотал он.

— Случилось то, что должно было неминуемо случиться. — Клэр почувствовала, как вспыхнули ее щеки. — Из нашего брака не вышло бы ничего хорошего.

— Я невольно чувствую себя виноватым перед вами — ведь будущее сулит мне столько счастья.

— О, я напротив очень рада за вас. У меня даже настроение поднялось, — заверила его Клэр. И постаралась улыбнуться.

На этом их разговор закончился. Дел было много: обход вместе с мисс Ивэнс, потом перевязка. Возможно, Колину повезет больше, чем ей, размышляла девушка, занимаясь привычными делами. Она вспомнила, какой восторг охватил ее при известии о том, что Робин едет домой и они скоро станут мужем и женой… Нет, не может быть, чтобы Колин тоже потерпел фиаско.