— Почему ты меня гонишь? Ведь ты тоже не спишь.

— Уже через неделю мы будем мужем и женой и тогда…

Он вдруг поцеловал ее в ухо.

— Господи, как же от тебя соблазнительно пахнет! И ты сама такая соблазнительная женщина. Не прогоняй меня. Клэр, Клэр, я тебя просто обожаю.

— Но мы на следующей неделе поженимся и тогда… будем всегда спать вместе.

— А вдруг мы не доживем до нашей свадьбы? Ведь сейчас война.

— Доживем. А если даже и нет, я все равно не хочу, чтобы было так… Ну, в общем, я не хочу спать с тобой, пока мы не поженимся.

Ее голос прервался от смущения.

— А я хочу. Я весь вечер так хотел тебя, что чуть не рехнулся. По-моему, и ты меня хотела.

— Да. Но все равно придется подождать

— Зачем ждать? Клэр, нам с тобой вдруг привалило такое счастье, а мы зачем-то будем ждать. Ведь мы помолвлены, то есть почти женаты.

Робин был ужасно разочарован, но Клэр надеялась что он ее поймет — раньше всегда понимал.

— Как бы сильно я ни хотела тебя, все равно не стану заниматься с тобой любовью, пока мы не обвенчаемся, — не сдавалась она.

— Бред какой-то. Сейчас или через неделю — какая в сущности разница?

— Для меня большая.

Он перебирал пальцами пряди ее волос. Поднес к губам золотисто-рыжий локон и бережно поцеловал. Снова перед ней был послушный и покорный Робин. Ее Робин.

— Сжалься надо мной, малышка, — умолял он. — Пожалуйста, пожалуйста, позволь мне… любить тебя. Давай представим, что это наша первая брачная ночь.

— Не хочу. Не могу, не могу.

Девушка готова была расплакаться.

— Не строй из себя святошу.

Кровь бросилась ей в лицо. Да никакая она не святоша! Она любит Робина и с нетерпением ждет их свадьбы. Правда, избегает думать о сексуальной стороне брака, убеждая себя не волноваться по этому поводу. Медовый месяц, почему-то кажется ей, разрешит все проблемы. Она ведь любит Робина, ну а остальное случится само собой. Только вот почему Робин вдруг решил нарушить их уговор, наплевать на условности, которые раньше одобрял? Он открылся ей с неожиданной стороны. Клэр была смущена, встревожена и вовсе не готова на тот решительный поступок, совершить который он ее подбивал.

— Робин, прошу тебя, ложись спать.

— Прошу тебя, — насмешливо повторил он. — Строишь из себя маленькую недотрогу.

— Пожалуйста, позволь мне остаться такой, какая я есть.

Его рука уже тискала одну из ее нежных упругих грудей. Он окончательно потерял голову и с такой силой впился губами в ее губы, что Клэр застонала от боли. Это был не Робин, а совсем чужой человек. Мерзкий, отвратительный. Стиснув зубы, она пыталась вырваться. Неужели, неужели это ее жених, которого она с таким нетерпением ждала? Почему он вдруг переменился прямо на глазах? И неужели он не понимает, что причиняет ей невыразимые страдания?..

Клэр охватил ужас при мысли, что войдет тетя Хильда и увидит их в одной постели. Она что было сил пихнула Робина в грудь, выскочила из постели и стала застегивать пижаму. Пальцы ее не слушались. На пол посыпались оборванные пуговицы.

— Ты все испортил! Ненавижу, ненавижу тебя за это!

Робин встал, захлопнул дверь и привалился к ней спиной. Он был бледен и зол, как черт.

— Я и не подозревал, что ты так боишься секса. А я-то, дурак, всегда восхищался твоей верностью. Да только теперь я понял, что тебе не стоило никакого труда ее хранить. Не могу поверить, чтобы женщина, так долго не видевшая любимого, не испытывала к нему хотя бы немного страсти. Выходит, у тебя теплые руки, но холодное сердце. Ну а мне вовсе ни к чему притворяться, будто меня не волнует секс — он меня очень даже волнует. Если ты не желаешь заниматься со мной любовью, скажи об этом лучше сейчас. Мне не нужна фригидная жена, которая отдается мужу только из чувства долга.

Клэр до боли стиснула руки.

Неужели это наяву? Не может быть! Нет, это не мой Робин!

— Давай поговорим начистоту, Клэр. Ты что, на самом деле испытываешь отвращение к сексу?

Начистоту? Но ведь она и так от него ничего не скрывает. Боже мой, неужели он не понимает, что сейчас ей нужно остаться одной?..

— Я люблю тебя, Робин. Клянусь тебе. Если бы ты только мог понять…

— Мне кажется, я только сейчас и начинаю тебя понимать.

Он отказывался верить в то, что эта красивая девушка может быть фригидна. И все же, все же… Он вспоминал, как робки были ее поцелуи, как боялась она долго оставаться с ним наедине, как пыталась высвободиться, стоило ему обнять ее покрепче. Да, Клэр на самом деле фригидна. И дело не в том, обвенчаны они или нет. Дело совсем в другом.

— Нет, ты меня не понимаешь. Ты сейчас напомнил мне… грубое животное, — сказала она.

Слова вылетели сами собой. Это были слова отчаяния, но Клэр понимала, что они точно выражают суть случившегося.

Робин провел ладонью по глазам. Он давно протрезвел и владел теперь собой лучше, чем Клэр. Как же он злился на эту девчонку!

Клэр молча подошла к туалетному столику, взяла кольцо и протянула Робину.

— Возьми. Я никогда не стану твоей женой. Ты совсем не такой, каким я тебя представляла. Я никогда не буду счастлива с тобой. Очень хорошо, что я поняла это сейчас, когда не поздно еще все изменить.

Робин взял кольцо и открыл дверь.

— Я не останусь здесь. Сейчас соберу вещи и уйду. Найду, где переночевать.

— Не сомневаюсь, И девушку найдешь, которая согласится с тобой переспать, — в отчаянии сказала Клэр.

— Спасибо за подсказку.

Она слышала, как хлопнула входная дверь. И тут же открылась дверь в комнату тети Хильды.

Спотыкаясь, Робин брел по улице. Лицо его пылало от гнева. Снова кружилась голова. Он проклинал девушку, которая так глубоко его разочаровала.

Когда-то давно он частенько захаживал в один ночной клуб возле Найтбридж. Выяснилось, что клуб этот еще существует, более того — он был открыт. Оказавшись внутри, Робин испытал облегчение — тепло, горит свет и почти не слышно, как снаружи рвутся бомбы.

Ему улыбнулась какая-то незнакомая девушка, и на душе стало полегче. Он отправился к бару и сразу же увидел старого приятеля по Ноттингему. Оказывается, тот тоже был в отпуске. Друзья сердечно обнялись. Робин заказал выпивку и принялся изливать душу.

Приятель ему очень посочувствовал.

— Так вы, значит, не женитесь? — уточнил он.

— Похоже, что нет, старина.

— Неужели ты сразу не догадался, что она фригидна?

— Представь себе, нет. Понимаешь, до сегодняшнего дня я вел себя пристойно, а поэтому мне и в голову не могло прийти, что у нее заскок по поводу секса.

— Да, от такой девушки проку мало, — заметил приятель.

— Но это какая-то злая шутка природы. Ведь ее мать отнюдь не фригидна.

— А ты-то откуда знаешь? — не без иронии поинтересовался приятель.

— Не только я. Пол-Англии знает. Лет двадцать назад ее мать стала причиной ужасного скандала, разразившегося в высшем свете. Мой отец до сих пор помнит все в подробностях. Понимаешь, эта дама бросила одного очень известного баронета и сбежала с его егерем. Ее зовут леди Чаттерли.

На следующее утро Клэр разбудила тетя Хильда.

Девушка вскочила и вдруг поморщилась от страшной головной боли. И все вспомнила. Господи, как же больно, больно…

— Боже мой, Боже мой, — бормотала она.

Тетя Хильда, полная румяная женщина в зеленой форме женской добровольческой службы, курила сигарету и смотрела на племянницу своими круглыми, словно всегда слегка удивленными, синими глазами.

— Что произошло ночью? Твой жених не приехал? Я вижу, его постель не смята.

— Он не остался ночевать, — сказала Клэр. — Тетя Хильда, не спрашивай меня ни о чем, ладно? Иначе я опоздаю на работу.

— Сегодня замечательное утро, — заметила тетя Хильда. — Туман уже рассеялся.

— Зато надо мной, кажется, он начинает сгущаться, — не иронии сказала Клэр.

Зазвонил телефон, и тетя Хильда поспешила к аппарату.