МакГонагалл сидела с открытым ртом и смотрела на Гарри так, словно у него выросла вторая голова.

– И-и… – протянула она, будто не веря своим же словам, – вы подумали, что нужно сразу же прийти ко мне и всё рассказать.

– Да, конечно, – подтвердил Гарри. Зачем ей знать, сколько времени у него ушло на принятие этого решения. – Вместо того чтобы, к примеру, попытаться разузнать всё самому или поделиться с другими учениками.

– Хм… понятно, – сказала профессор МакГонагалл. – А если вы, допустим, найдёте вход в легендарную Тайную Комнату Салазара Слизерина, который только вы можете открыть…

– Я закрою его и тут же доложу вам, чтобы вы вызвали команду опытных магов-археологов, – без колебаний ответил Гарри. – Потом я открою вход вновь, чтобы они очень осторожно там всё исследовали и убедились, что внутри нет ничего опасного. Вероятно, я загляну следом, например, чтобы открыть для них что-то ещё. Но только после того, как помещение признают во всех отношениях безопасным и наснимают фотографий этой бесценной исторической достопримечательности, пока там всё не разгромили толпы туристов.

Профессор сидела с открытым ртом и смотрела на Гарри так, как будто он только что превратился в кошку.

– Очевидное решение. Не для Гриффиндора, конечно, – любезно сообщил Гарри.

– Думаю, – наконец выдавила МакГонагалл, – вы весьма недооцениваете то, насколько редко встречается здравомыслие.

С этим Гарри спорить не мог. Хотя…

– Пуффендуец сказал бы то же самое.

– Да, вы правы, – замявшись, согласилась МакГонагалл.

– Распределяющая шляпа предлагала мне Пуффендуй.

– В самом деле? – удивлённо моргнула волшебница, не веря своим ушам.

– Да.

– Мистер Поттер, – тихо проговорила МакГонагалл, – пятьдесят лет назад в Хогвартсе в последний раз умер ученик, и теперь я уверена, что именно в то время Шляпа в последний раз передавала это сообщение.

У Гарри похолодело в груди.

– Тогда на этот счёт я совсем ничего не буду делать, не посоветовавшись с вами, профессор МакГонагалл, – сказал он и задумчиво продолжил. – Предлагаю также связаться с самыми лучшими магами и найти способ снять лишние чары с Распределяющей шляпы, а если не получится – воспользоваться чем-то вроде Квиетуса, который бы временно включался, как только Шляпу снимают с головы очередного ученика. Что-то вроде заплатки. И, вуаля, больше никаких смертей, – удовлетворённо кивнул сам себе Гарри.

Лицо у МакГонагалл стало ещё более ошеломлённым, если только такое возможно.

– Боюсь, что если присужу вам столько баллов, сколько вы заслуживаете, мне придётся сегодня же отдать Когтеврану кубок школы.

– Я бы не хотел получить настолько много баллов, – пробормотал Гарри.

– Почему? – странно посмотрела на него МакГонагалл.

Гарри было трудно облечь мысли в слова:

– Ну, это было бы грустно, понимаете? Как… когда я ещё ходил в магловскую школу и там давали групповое задание, я всегда делал всё сам, остальные мне только мешали. Я люблю зарабатывать баллы – может быть, даже больше других – но если я заработаю достаточно, чтобы в одиночку выиграть кубок школы, получится, что я на своих плечах вынес весь Когтевран, и это будет очень грустно.

– Понимаю, – осторожно сказала МакГонагалл. Очевидно, с такой точкой зрения она ещё не сталкивалась. – А если я вам предложу пятьдесят баллов?

Гарри снова покачал головой:

– По отношению к остальным детям будет нечестным, если я получу такую награду за то, что никак не связано с обычной школьной жизнью. Разве Терри Бут смог бы получить пятьдесят баллов за рассказ о том, что ему прошептала Распределяющая шляпа? Это несправедливо.

– Теперь я вижу, почему Шляпа предлагала вам Пуффендуй, – произнесла МакГонагалл, поглядывая на него со странным уважением.

У Гарри запершило в горле. Он не считал себя достойным Пуффендуя. Распределяющая шляпа просто старалась запихнуть его куда угодно, лишь бы не в Когтевран – даже на факультет, качеств которого у него нет и в помине.

– А если я дам вам лишь десять баллов?.. – продолжила МакГонагалл, улыбаясь.

– Как объяснить, откуда они появились, если кто-то спросит? Я думаю, найдётся много слизеринцев – и я говорю не об учениках Хогвартса – которых бы весьма и весьма рассердила весть о том, что это заклинание сняли с Распределяющей шляпы, особенно если они узнают, что в деле замешан я. Так что будет безопаснее, если всё останется в полном секрете. Не надо меня благодарить, мэм, добродетель не нуждается в вознаграждении.

– Как угодно, – сказала МакГонагалл. – Но у меня для вас и так есть кое-что особенное. Я вижу, что судила о вас несправедливо, мистер Поттер. Пожалуйста, подождите.

Она встала, подошла к запертой двери и взмахнула палочкой. Вокруг неё появилась расплывчатая завеса, непроницаемая для зрения и слуха, которая через несколько минут пропала: МакГонагалл стояла на том же месте лицом к Гарри, а дверь выглядела так, будто её никогда и не отпирали.

Одной рукой профессор протягивала ему кулон – на тонкой золотой цепочке висел серебряный круг, в центре которого были песочные часы. В другой руке она держала свёрнутую брошюру.

– Это вам, – сказала она.

Ну ничего себе! Сейчас ему вручат магический артефакт за выполнение квеста! Стало быть, и в реальной жизни можно получить волшебный предмет, если отказываться от «денежного» вознаграждения.

Гарри, улыбаясь, принял кулон.

– А что это?

Профессор МакГонагалл набрала в грудь воздуха.

– Мистер Поттер, данный предмет выдаётся лишь крайне ответственным ученикам, чтобы помочь им с трудным расписанием уроков, – она засомневалась, будто хотела что-то добавить. – Подчёркиваю, мистер Поттер, что истинная природа этой вещи должна остаться в тайне. Ученики также не должны видеть, как вы её используете. Если эти условия для вас неприемлемы, то можете отказаться от подарка.

– Я умею хранить секреты, – Гарри внимательно рассматривал медальон. – Так как работает эта штука?

– Другие ученики должны считать, что это Спимстерский глазок, амулет для излечения редкого незаразного магического заболевания, которое называется «Спонтанное раздвоение». Вы носите его под одеждой, и, хотя вы его никому не показываете, особых причин его прятать тоже нет. Спимстерские глазки не интересны. Понятно, мистер Поттер?

Гарри кивнул. Его улыбка стала шире: чувствовалась работа настоящего слизеринца.

– А на самом деле?

– Это Маховик времени. Каждый поворот песочных часов перенесёт вас на один час назад. Так что если вы каждый день будете отправляться в прошлое на два часа, вы сможете ложиться спать вовремя.

Гарри за день успел столько всего увидеть, что уже ничему не удивлялся. Он был готов принять как само собой разумеющееся что угодно. До этой минуты.

Вы даёте мне машину времени как средство от бессонницы.

Вы даёте мне МАШИНУ ВРЕМЕНИ как средство от БЕССОННИЦЫ.

ВЫ ДАЁТЕ МНЕ МАШИНУ ВРЕМЕНИ КАК СРЕДСТВО ОТ БЕССОННИЦЫ.

– Хе-хе-хе-хе-хе-е-е… – услышал Гарри и понял, что эти звуки издаёт он сам.

Теперь он держал кулон в вытянутых руках, словно тикающую бомбу. Хотя нет, не тикающую бомбу: она куда безопаснее. Гарри держал кулон в вытянутых руках, словно машину времени.

Скажите-ка, профессор МакГонагалл, а известно ли вам, что обращённая во времени материя ничем не отличается от антиматерии? А вот мне известно! А известно ли вам, что когда аннигилирует килограмм антиматерии, мощность взрыва составляет 43 мегатонны в тротиловом эквиваленте? А знаете ли вы, что я вешу 41 килограмм, и взрыв может получиться такой, что останется ГРОМАДНЫЙ ДЫМЯЩИЙСЯ КРАТЕР НА ТОМ МЕСТЕ, ГДЕ РАНЬШЕ БЫЛА ШОТЛАНДИЯ?

– Извините, – наконец выдавил из себя Гарри, – но это кажется мне очень-очень-ОЧЕНЬ ОПАСНЫМ!

Гарри ещё не перешёл на крик, но только потому, что ситуация заслуживала такого истеричного визга, какого у него всё равно никогда не получится.