– Ты своё сделал. Дальше сам разберусь.

– Вернусь на рассвете, – сказал Филч. – Заберу, что там от них останется, – добавил он ехидно, после чего развернулся и двинулся обратно к замку. Лампа, раскачиваясь, удалялась во тьму.

– Ладно, – сказал Хагрид, – теперь слушайте сюда. Сегодня, стал быть, нам придётся заняться кой-чем опасным, и я не хочу, чтоб кто-то рисковал. Пойдёмте вот туда.

Он подвёл их к самому краю Леса. Подняв лампу повыше, он указал на узкую, петляющую тропинку, которая исчезала среди толстых чёрных стволов. Драко посмотрел в Лес, и прохладный ветерок пробежался по его волосам.

– Что-то ест единорогов там, в Лесу, – сказал гигант.

Драко кивнул. Он смутно помнил, что пару недель назад – ближе к концу апреля – слышал что-то такое.

– Вы хотите, чтобы мы по следу серебряной крови нашли раненого единорога? – возбуждённо спросила Трейси.

– Нет, – Драко сумел удержаться от рефлекторной усмешки. – Филч сказал нам об отработке сегодня за обедом. Мистер Хагрид не стал бы откладывать поиски раненого единорога. Если бы нам нужно было искать что-то подобное, мы бы занялись этим днём, когда светло. Так что… – Драко поднял палец, как это делал в пьесах инспектор Леон. – Полагаю, мы ищем что-то, что выходит только по ночам.

– Угу, – задумчиво подтвердил полувеликан. – Ты не такой, как я думал, Драко Малфой. Совсем не такой. А ты, стал быть, Трейси Дэвис. Слыхал про тебя. Ты одна из подружек бедной мисс Грейнджер.

Рубеус Хагрид направил свет своего зонта на двух старших слизеринцев.

– Так, а вы кто? Что-то я тебя плохо помню, парень.

– Камелия Уолт, – представилась ведьма. – А это – Юрий Юлий, – она указала на юношу славянской внешности, упоминавшего Дурмстранг. – Его семья приехала с визитом из украинских земель, так что он в Хогвартсе только на этот год.

Старшекурсник кивнул, на секунду его лицо приобрело высокомерное выражение.

– А это – Клык, – указал на собаку Хагрид.

И все пятеро отправились в Лес.

– Что может убивать единорогов? – поинтересовался Драко через несколько минут ходьбы. Он немного разбирался в Тёмных созданиях, но не мог вспомнить никого, кто охотился бы на единорогов. – Какие существа на это способны, кто-нибудь знает?

– Оборотни! – воскликнула Трейси.

– Мисс Дэвис?

Трейси обернулась, и Драко молча показал пальцем на луну. Она прибывала и представляла из себя уже больше половины круга, но полнолуние ещё не наступило.

– А, точно, – согласилась Трейси.

– Нет в Лесу оборотней, – сказал Хагрид. – Они ж обычные волшебники почти всё время, не забывайте. А волкам прыти не хватит единорога поймать. Единороги – могущественные волшебные создания, не слыхал прежде, чтоб хотя б одного ранили.

Драко почти против воли задумался о загадке.

– Тогда кто достаточно быстр, чтобы поймать единорога?

– Да может тут дело и не в быстроте, – ответил Хагрид, наградив Драко загадочным взглядом. – Волшебные существа охотятся столькими способами, что и не сосчитаешь. Яды, темнота, ловушки. Чертенята, которых ты не сможешь увидеть или услышать или вспомнить, даже когда они обглодают твоё лицо. Всегда найдётся что-то новое и чудесное.

Облако закрыло луну, погрузив лес во мрак, который разгонял лишь светящийся зонтик Хагрида.

– Что до меня, – продолжил Хагрид, – я думаю, у нас тута завелась Парисская гидра. Они не страшны для волшебника, просто сдерживай какое-то время и обязательно победишь. То бишь, пока сражаешься – проиграть невозможно. Проблема в том, что встретив Парисскую гидру большинство существ сдаются слишком рано. Все головы отсечь – довольно долгое занятие, понимаешь.

– Это что, – подал голос старшекурсник-иностранец. – В Дурмстранге нас учат сражаться с Бухгольцской гидрой. Более нудной битвы и представить нельзя! То есть, буквально нельзя. Первогодки не верят, когда мы говорим, что победа возможна! Инструктору приходится отдавать приказ снова и снова, пока до них наконец не дойдёт.

Они шли почти полчаса, направляясь всё глубже и глубже в лес. К этому времени они оказались среди настолько толстых деревьев, что держаться тропы стало практически невозможно.

И тут Драко увидел… густые брызги на корнях деревьев, ярко блестящие в лунном свете.

– Это…

– Кровь единорога, – сказал Хагрид. В голосе огромного человека звучала грусть.

На поляне впереди, сквозь переплетённые ветви гигантского дуба они увидели распростёртое на земле существо. Это зрелище было прекрасным и печальным одновременно. Почва вокруг него блестела лунным серебром из-за впитавшейся крови. Единорог был не белым, а бледно-голубым, по крайней мере так казалось в свете луны. Его стройные ноги торчали под странными углами – очевидно, сломанные, а тёмно-зелёная грива, разметавшаяся по тёмным листьям на земле, блестела, словно жемчуг. На крупе единорога было небольшое пятно, похожее на звезду с восемью лучами, исходящими из центра. Половина бока была вырвана. Сквозь страшную дыру, которую, похоже, оставили чьи-то зубы, виднелись рёбра и внутренние органы.

У Драко перехватило дыхание.

– Это она, – сказал Хагрид печальным шёпотом, громким, как голос обычного человека. – Тута я её и нашёл этим утром, мёртвую, как камень. Она – первый… была первым единорогом, которого я встретил в этих лесах. Я называл её Аликорн. Хотя теперь, ей, наверное, уже всё равно.

– Вы назвали единорога Аликорн, – несколько отстранённо повторила старшекурсница.

– Но ведь у неё нет крыльев, – заметила Трейси.

– Аликорн – это рог единорога, – сказал Хагрид уже обычным своим голосом. – Не знаю, откуда вы все взяли, что это единорог с крыльями, я никогда о таких не слышал. Это всё равно как назвать собаку «Клык», – он указал на громадного, похожего на волка пса, едва достававшего ему до колен. – Как бы вы её назвали? Ханна, что ли? Я дал ей имя, которое что-то значило бы для неё. Обычная вежливость, я бы сказал.

Никто ничего не ответил, и, немного выждав, огромный человек резко кивнул.

– Стал быть, начнём поиски отсюда – с последнего места, где было нападение. Мы разделимся на две группы и пойдём по следам в разных направлениях. Вы двое, Уолт и Юлий… вы пойдете в ту сторону и возьмёте Клыка. В Лесу ничто не сможет вам навредить, пока вы с Клыком. Выпустите вверх зелёные искры, если найдёте что-то интересное, и красные – если попадёте в неприятности. Дэвис, Малфой – за мной.

В лесу было темно и тихо. Когда они отправились по следу, Рубеус Хагрид приглушил сияние своего зонтика, так что Драко и Трейси вынуждены были обходиться лишь светом луны, из-за чего иногда спотыкались и падали. Они миновали замшелый пень. Судя по журчанию воды, где-то неподалёку тёк ручей. Временами лунный луч, проникающий сквозь ветви над головой, высвечивал пятно серебристо-голубой крови на опавших листьях. Они шли по кровавому следу туда, где тварь, должно быть, в первый раз ранила единорога.

– О тебе болтают всякое, – вполголоса произнёс Хагрид спустя некоторое время.

– И всё это правда, – сказала Трейси. – Вообще всё.

– Да я не про тебя, – ответил Хагрид. – Ты и впрямь признался под сывороткой правды, что пытался помочь мисс Грейнджер, причём трижды?

Драко какое-то время взвешивал слова и наконец сказал:

– Да, – ему не хотелось создавать впечатление, будто он ставит себе это в заслугу.

Огромный человек покачал головой, его великанские ступни всё так же бесшумно ступали по лесу.

– По правде, я удивлён. И ты тоже, Дэвис, пытаешься навести порядок в коридорах. Вы уверены, что Распределяющая шляпа отправила вас, куда надо? Известно, что все свернувшие на кривую дорожку учились в Слизерине.

– Но это неверно, – возразила Трейси. – А как же Сяонан Тонг Чёрный Ворон, Спенсер из Хилла или мистер Кайвон?

– Кто? – переспросил Хагрид.

– Это одни из лучших тёмных волшебников за последние два столетия, – ответила Трейси. – Вероятно, лучшие из выпускников Хогвартса, кто при этом не был в Слизерине.