Близнецы несколько секунд смотрели друг на друга. Они не обменивались сообщениями, просто одновременно думали об одном и том же.

Затем они повернулись к Дамблдору.

– Беллатриса Блэк, – озвучили они, и по их спинам побежали мурашки.

– Можете с уверенностью полагать, – ответил директор, – что всё как минимум настолько плохо.

– Хорошо…

– …мы поняли.

Послесловие: Аластор Хмури и Северус Снейп.

Когда Аластор Хмури потерял глаз, он обратился к услугам весьма учёного когтевранца – Самуэля Х. Лайелла – и заплатил ему, чтобы тот составил список всех известных магических глаз со всеми известными сведениями об их местоположении. Хмури не доверял Лайеллу чуть меньше, чем людям в среднем, поскольку тот был ему должен за то, что Хмури не сообщил в Министерство, что Лайелл – незарегистрированный оборотень.

Когда Хмури получил свой список, он даже не потрудился дочитать его до конца. Первым номером в нём значился Глаз Венака, созданный ещё в дохогвартсовскую эпоху. Им владел могущественный Тёмный Волшебник, правивший какой-то мелкой заброшенной дырой, которая была не в Британии и вообще не там, где нужно беспокоиться о всяких глупых правилах.

Так Аластор Хмури потерял свою левую ногу, но приобрёл Глаз Венака, а угнетённый народ Урулата получил свободу. Примерно на две недели. После чего другой Тёмный Волшебник заполнил образовавшийся вакуум власти.

Хмури подумывал после этого отправиться за Левой Ногой Венака, но затем отказался от этой идеи. Он понял, что именно этого они от него и ждут.

И вот сейчас Шизоглаз Хмури медленно поворачивался, осматривая кладбище Литтл Хэнглтона. Это место должно было быть гораздо мрачнее. Но в ярких лучах солнца оно казалось лишь поросшим травой пространством с обычными могильными камнями, разделёнными связанными фрагментами хрупкого металла, через который было легко перелезть и который маглы использовали вместо охранных чар. (Хмури не понимал, что маглы думают на этот счёт. Может, они притворяются, будто у них есть охранные чары? Он решил не интересоваться, что думают по этому поводу маглы-преступники.)

На самом деле Хмури не нужно было поворачиваться, чтобы осмотреть кладбище.

Глаз Венака давал ему полный обзор во все стороны, вне зависимости от того, куда он был направлен.

Но не было никаких причин показывать это бывшему Пожирателю Смерти Северусу Снейпу.

Некоторые называли Хмури параноиком.

Хмури всегда предлагал им сначала прожить сотню лет, охотясь на Тёмных Волшебников, а потом повторить ему эти слова.

Шизоглаз Хмури однажды задумался, как много времени прошло, прежде чем он достиг того, что теперь считал достойным уровнем предосторожности, – сколько нужно было пережить, чтобы стать умелым, а не удачливым. После этого он начал подозревать, что большинство умирает раньше, чем достигает этого уровня. Как-то он поделился этой мыслью с Лайеллом, и тот исписал несколько свитков цифрами и графиками, после чего сказал, что типичный охотник на Тёмных Волшебников умрёт в среднем восемь с половиной раз, прежде чем станет «параноиком». Это многое объясняло, если, конечно, Лайелл не лгал.

Вчера Альбус Дамблдор сказал Шизоглазу Хмури, что Тёмный Лорд с помощью неописуемо тёмных искусств пережил смерть своего тела. И теперь он вернулся к жизни, находится где-то за границей и ищет способ восстановить свои силы, чтобы опять начать Войну Волшебников.

Кто-то другой мог отнестись к этому известию скептически.

– Не могу поверить, что вы не сказали мне раньше об этой ерунде с воскрешением, – довольно язвительно заявил Шизоглаз Хмури. – Представляешь, сколько мне придётся возиться с могилами всех предков всех Тёмных Волшебников, которых я убил и которые были достаточно умны, чтобы сделать крестраж? Ты же это делаешь сейчас не в первый раз, так ведь?

– Эту могилу я обрабатываю каждый год, – спокойно ответил Северус Снейп. Он откупорил третий флакон из семнадцати (по его словам) и начал водить над ним палочкой. – Могилы других предков, которые мы сумели обнаружить, отравлены только веществами длительного действия. Не у всех столько свободного времени, как у вас.

Хмури смотрел, как жидкость струится из бутылочки и исчезает, чтобы появиться внутри костей, где когда-то был костный мозг.

– Но вы решили, что из этой могилы лучше сделать ловушку, а не просто уничтожить кости?

– У него есть и другие пути вернуться к жизни, если он обнаружит, что этот перекрыт, – сухо ответил Снейп, открывая четвёртую бутылочку. – Сразу скажу, что для ритуала нужна исходная могила – место первого захоронения. Кость должна быть извлечена во время ритуала, не раньше. Поэтому он не мог достать её заранее. И нет смысла подменять скелет на останки более слабого предка. Он заметит, что они потеряли всю силу.

– Кто ещё знает об этой ловушке? – спросил Хмури.

– Вы. Я. Директор. Больше никто.

Хмури фыркнул:

– Альбус рассказал Амелии, Бартемиусу и этой МакГонагалл о ритуале воскрешения?

– Да…

– Если Волди выяснит, что Альбус знает о ритуале и что Альбус сказал о нём им, Волди поймёт, что Альбус сказал и мне, а Волди знает, что я об этом подумаю, – Хмури недовольно покачал головой. – Какими ещё путями Волди может вернуться к жизни?

Рука Снейпа замерла на пятой бутылке (естественно, всё было под Разнаваждением, вся операция была под Разнаваждением, но это ничего не значило для Хмури, его Глаз просто помечал Снейпа и его бутылки как «пытающееся спрятаться»), и бывший Пожиратель Смерти проронил:

– Вам этого не нужно знать.

– Учишься, сынок, – с лёгким одобрением сказал Хмури. – Что в бутылках?

Снейп открыл пятый флакон, взмахнул палочкой, и жидкость начала растекаться по могиле.

– В этой? Магловский наркотик, который называется ЛСД. Вчерашний разговор напомнил мне о магловских изобретениях, и ЛСД показался мне самым интересным вариантом, так что я поспешил достать немного. Если он войдёт в состав зелья для воскрешения, я полагаю, его действие будет вечным.

– Что он делает? – спросил Хмури.

– Говорят, что его эффект невозможно описать тем, кто его не употреблял, – протянул Снейп. – А я его не употреблял.

Хмури одобрительно кивнул. Снейп открыл шестой флакон.

– А здесь что?

– Любовный эликсир.

– Любовный эликсир? – переспросил Хмури.

– Необычный. Предполагается, что он создаёт двустороннюю связь с невыносимо прекрасной вейлой по имени Верданди. Директор надеется, что она способна заставить свернуть на сторону добра даже его, если они действительно полюбят друг друга.

– Ха! – фыркнул Хмури. – Этот чёртов сентиментальный дурак…

– Согласен, – спокойно сказал Северус Снейп, не отвлекаясь от работы.

– Скажи мне, что вы хотя бы добавили яд клешнепода.

– Второй флакон.

– Иоканский порошок?

– То ли четырнадцатый, то ли пятнадцатый.

– Ступор Баля? – спросил Хмури, вспомнив наркотик, вызывающий очень быстрое привыкание и интересные сторонние эффекты у людей со слизеринскими наклонностями. Хмури однажды видел пристрастившегося Тёмного мага, который приложил до смешного огромные усилия, чтобы жертва дотронулась до некоего определённого портключа, вместо того чтобы просто подсунуть ей зачарованный кнат во время визита в город. И, закончив с этим, маг приложил ещё больше усилий для наложения второго заклинания портала на тот же портключ, чтобы второе касание перенесло жертву обратно в безопасное место. До сих пор, даже принимая в расчёт действие наркотика, Хмури не мог понять, что происходило в голове этого волшебника, когда он накладывал второе заклинание.

– Десятый флакон, – ответил Снейп.

– Яд василиска, – предложил Хмури.

– Что? – вскинулся Снейп. – Змеиный яд – положительный компонент для воскрешающего зелья! Не говоря уже о том, что он растворяет кости и все прочие вещества! И вообще, где мы возьмём…