Альбус Дамблдор выглядел как никогда древним и печальным.

– Здравствуй, Гарри, – сказал старый волшебник.

Внешний образ, поддерживаемый как барьер окклюменции, – невинный Гарри, который понятия не имел, что случилось, – холодно кивнул и произнёс:

– Директор. Я полагаю, вы уже побеседовали с профессором МакГонагалл, поэтому, если вы не против, я бы очень хотел узнать, в чём дело.

– Да, – сказал старый волшебник, – время пришло, Гарри Поттер.

Его спина слегка выпрямилась (хотя он и так стоял прямо), однако каким-то образом даже это небольшое изменение словно добавило ему лишний фут роста, он стал выглядеть сильнее, пусть и не моложе, опасней, пусть и не угрожающе, аура могущества окутала его как плащ. И Дамблдор отчеканил:

– Сегодня началась твоя война против Волдеморта.

– Что?! – воскликнул внешний Гарри. Та часть его, что наблюдала изнутри, подумала совершенно то же самое, только со значительным количеством ругательств.

– Беллатрисе Блэк устроили побег. Из Азкабана, из тюрьмы, ранее считавшейся неприступной, – сказал старый волшебник. – В самом этом деянии отчётливо видна рука Волдеморта. К тому же Беллатриса – его самая верная прислужница, один из трёх элементов, которые он должен собрать, чтобы возродиться вновь, в новом теле. Спустя десять лет враг, которого ты однажды одолел, вернулся – как и было предсказано.

Все воображаемые личности Гарри потеряли дар речи. По крайней мере на несколько секунд. Тем временем старый волшебник продолжил:

– Сейчас для тебя мало что изменится. Я начал воссоздавать Орден Феникса, который будет служить тебе. Я известил некоторых людей, которые могут и должны всё понять: Амелию Боунс, Аластора Хмури, Бартемиуса Крауча и кое-кого ещё. О пророчестве – да, оно существует – я им не сказал, но они знают, что Волдеморт вернулся и что тебе предстоит сыграть важную роль. Поначалу твою войну будем вести мы. Тебе же пока предстоит стать сильнее и, возможно, мудрее, здесь, в Хогвартсе, – рука старого волшебника поднялась, словно в мольбе. – Таким образом, сейчас в твоей жизни произойдёт лишь одно изменение, и я прошу тебя понять, что оно необходимо. Ты узнаёшь книгу на моём столе?

Внутренняя часть Гарри кричала и билась головой о воображаемые стены. Внешний Гарри лишь повернулся и уставился на то, что оказалось…

Повисла долгая пауза.

Наконец Гарри сказал:

– Это «Властелин колец» Джона Рональда Руэла Толкина.

– Ты узнал цитату из этой книги, – директор пристально посмотрел на Гарри, – и я даже предположу, что ты неплохо её помнишь. Поправь меня, пожалуйста, если я ошибаюсь.

Гарри смотрел на него и молчал.

– Важно понимать, – продолжил Дамблдор, – что эта книга не является реалистичным описанием войны волшебников. Джон Толкин не сражался с Волдемортом. Твоя война не будет похожа на книги, которые ты читал. Реальная жизнь не похожа на сказки. Ты понимаешь, Гарри?

Мальчик медленно кивнул, а затем помотал головой.

– В частности, в первой книге Гэндальф допустил крайне глупую ошибку. Да, волшебник Толкина совершил много ошибок, но одна из них особенно непростительна. Когда Гэндальф впервые заподозрил, пусть даже на мгновение, что к Фродо попало Кольцо Всевластья, он должен был отправить Фродо в Ривенделл незамедлительно. Да, Гэндальфу было бы неловко, если бы его предположения оказались ошибкой. Возможно, ему было бы неудобно приказывать Фродо, а Фродо пришлось бы отказаться от своих планов и привычного времяпрепровождения. Но эти мелкие неловкости и неудобства – ничто по сравнению с поражением в войне, которое могло случиться, если бы девять ворвавшихся в Шир назгулов захватили Кольцо, пока Гэндальф читал старые свитки в Минас Тирите. В этом случае пострадал бы не только Фродо, всё Средиземье оказалось бы в рабстве. Не будь это всего лишь сказкой, война была бы проиграна. Ты понимаешь, к чему я веду?

– Э-э… – сказал Гарри, – не совсем…

В таком Дамблдоре было нечто, мешающее оставаться должным образом холодным. Тёмной стороне Гарри было трудновато иметь дело со странным.

– Тогда я скажу прямо, – произнёс старый волшебник. Голос его был мрачен, а глаза – печальны. – Гэндальфу надо было сразу лично сопроводить Фродо в Ривенделл, и Фродо никогда не должен был покидать Ривенделл без охраны. Тогда не было бы ни ночи ужаса в Бри, ни Могильников, ни Заветери, где Фродо был ранен. Во всех этих случаях по глупости Гэндальфа война могла быть проиграна! Теперь ты понимаешь, о чём я говорю, сын Майкла и Петунии?

И Гарри, который ничего не знал, понял.

И Гарри, который ничего не знал, понял, что Дамблдор говорит мудро, разумно и здраво, что именно так поступить правильно.

И Гарри, который ничего не знал, сказал именно то, что сказал бы невиновный Гарри, хотя внутренний наблюдатель неистово кричал в смятении и боли.

– Вы хотите сказать, – голос Гарри дрожал от эмоций, рвущихся наружу сквозь напускное спокойствие, – что я не поеду домой к родителям на Пасху.

– Ты сможешь их увидеть, – быстро добавил старый волшебник, – я попрошу их приехать к тебе, и я прослежу, чтобы во время визита они ни в чём не нуждались. Но ты не поедешь домой на Пасху, Гарри. Ты не поедешь домой летом. У тебя больше не будет обедов в Косом переулке, даже под присмотром профессора Квиррелла. Твоя кровь – это второй компонент, необходимый Волдеморту, чтобы обрести прежнюю силу. Поэтому ты никогда больше не покинешь границ охранных чар Хогвартса без жизненно важной причины и без достаточно сильной охраны, способной выдержать любую атаку как минимум до тех пор, пока тебя не доставят в безопасное место.

В уголках глаз Гарри начали появляться слёзы.

– Это просьба? – его голос дрогнул. – Или приказ?

– Мне жаль, Гарри, – мягко сказал старый волшебник. – Надеюсь, твои родители поймут, что это необходимо. Но если нет… Боюсь, в данном случае они не имеют права голоса. Пусть это и неправильно, но закон не признаёт их твоими опекунами. Мне жаль, Гарри, и я пойму, если ты будешь презирать меня за моё решение, но иного выбора нет.

Гарри стремительно развернулся к двери. Он не мог больше смотреть на Дамблдора, он боялся, что эмоции его выдадут.

Другие уже расплачиваются за твои поступки, — произнёс внутренний пуффендуец, – а это цена, которую заплатишь ты. Изменит ли это твой взгляд на мир так, как предсказывал профессор Квиррелл?

Маска невиновного Гарри на автомате задала именно тот вопрос, который и должна была задать:

– Мои родители в опасности? Не следует ли и их перевезти сюда?

– Нет, – услышал он ответ старого волшебника. – Не думаю. К концу войны Пожиратели смерти уяснили, что лучше не нападать на семьи членов Ордена. Даже если Волдеморт ныне действует без своих прежних соратников, он всё равно знает, что сейчас именно я принимаю решения, и он знает, что не получит от меня ничего в ответ на угрозу твоей семье. Когда-то я объяснил ему, что не поддаюсь на шантаж, и он не станет пробовать.

Гарри услышал холод в голосе старого волшебника, развернулся и увидел тот же холод в его глазах. За стёклами очков сверкала сталь – необычная для Дамблдора, но очень подходящая к его строгой чёрной мантии.

– На этом всё? – дрожащим голосом спросил Гарри. Позже он обдумает их разговор, позже он будет думать о каких-то хитрых контрмерах, позже он спросит профессора Квиррелла, нет ли какого-нибудь способа убедить директора, что тот ошибся. Прямо сейчас всё внимание Гарри занимало поддержание маски.

– Для побега из Азкабана Волдеморт использовал магловский артефакт, – сказал старый волшебник. – Он наблюдает за тобой и учится у тебя, Гарри Поттер. Скоро Артур Уизли из Министерства издаст эдикт, который запретит использование магловских артефактов в учебных боях профессора Защиты. В будущем, когда у тебя появится хорошая идея, держи её при себе.

По сравнению с остальным это казалось неважным. Гарри просто кивнул и опять спросил:

– Это всё?