С его губ сорвался шёпот. Казалось, это говорил не Гарри, а какая-то ещё одна его часть за ещё одним стеклом.

– Зелёная змея на её спине – анимаг, – шёпот не был ни высоким, ни холодным. Лишь тихим. – Он без сознания.

Женщина резко повернула голову, посмотрела туда, где в пустом воздухе должен был находиться источник голоса, затем опять повернулась к Беллатрисе.

– Ты не мистер Джефф.

– Анимаг – это он, – прошептали губы Гарри.

Ой, — подумал Гарри за стеклом, услышав собственный шёпот. – Впрочем, логично, профессор Квиррелл наверняка использовал другое имя.

– С каких это пор он… а, забудьте, – ведьма коснулась палочкой носа змеи, затем резко тряхнула головой. – С ним всё в порядке, ему лишь нужен день отдыха. А вот она…

– Вы его можете разбудить сейчас? – прошептали губы Гарри.

А стоит ли? — подумал Гарри, но его губы, судя по всему, были в этом уверены.

Ещё одно резкое встряхивание головой.

– Если на него не подействовал Иннервейт… – начала ведьма.

– Я не пробовал.

– Что? Почему?.. А, не важно. Иннервейт.

Секунда, и змея медленно зашевелилась в ремнях. Зелёная голова медленно поднялась, огляделась…

Очертания размылись, и спустя миг на месте змеи стоял профессор Квиррелл. В следующий миг у него подогнулись ноги.

– Ложись, – распорядилась ведьма, не отвлекаясь от Беллатрисы. – Джереми, это ты?

– Да, – хрипло ответил профессор Защиты. Он осторожно лёг на относительно плоский участок песчано-оранжевого камня. Он был не настолько бледен, как Беллатриса, но в тусклом рассветном свете в его лице не было видно ни кровинки. – Приветствую, мисс Камблбанкер.

– Я же тебе говорила, – резко, но с лёгкой улыбкой, сказала ведьма, – зови меня Кристал. Тут тебе не Британия, мы здесь не используем ваши формальности. И, кстати, теперь «доктор», а не «мисс».

– Мои извинения, доктор Камблбанкер, – сухо усмехнулся Квиррелл.

Улыбка ведьмы стала чуть шире, а голос жёстче:

– Кто твой друг?

– Вам знать не нужно.

Профессор Защиты лежал на земле с закрытыми глазами.

– Насколько плохо всё прошло?

Ещё суше:

– Прочтёте об этом завтра в любой газете, где есть раздел международных новостей.

Палочка ведьмы порхала над телом Беллатрисы, касаясь его то тут, то там.

– Я по тебе соскучилась, Джереми.

– Правда? – голос профессора Защиты звучал слегка удивлённо.

– Ничуточки. Не будь я тебе обязана…

Профессор Защиты засмеялся, но его прервал приступ кашля.

Как по-твоему? – поинтересовался слизеринец у внутреннего критика, пока Гарри слушал из-за стеклянных стен. – Представление или нет?

Не могу понять, – отозвался внутренний критик. – Я сейчас далеко не в лучшей критической форме.

Может кто-нибудь придумать хороший способ получить дополнительную информацию? — спросил когтевранец.

И снова шёпот из пустого пространства над метлой:

– Насколько вероятно отменить всё, что с ней сделали?

– Хм, посмотрим. Легилименция и неизвестные Тёмные ритуалы, десять лет на то, чтобы всё это закрепилось, а затем десять лет воздействия дементоров. Отменить это? Да вы рехнулись, мистер как-вас-там. Правильнее спросить – осталось ли в ней вообще что-нибудь, тогда я бы сказала, что шанс где-то один к трём… – ведьма внезапно прервалась. Когда она заговорила вновь, её голос стал тише: – Если вы были её другом прежде… нет, вы никогда её не вернёте. Лучше сразу отбросьте надежду.

Я голосую за то, что это представление, – сказал внутренний критик. – Она бы не стала вываливать всё это в ответ на один вопрос, если бы не искала возможности это сделать.

Принято к сведению. Но я оцениваю этот довод как не очень веский, – ответил когтевранец. – Весьма сложно не позволить подозрениям влиять на восприятие, когда оцениваешь такие слабые свидетельства.

– Что за зелье ты ей дал? – спросила ведьма, открывая рот Беллатрисы и заглядывая внутрь. Её палочка испускала вспышки разных цветов.

Человек, лежавший на земле, спокойно ответил:

– Перечное…

– Ты совсем с ума сошёл?

Опять кашляющий смех.

– Она проспит самое меньшее неделю, – сказала ведьма и цокнула языком. – Я пошлю тебе сову, когда она откроет глаза, чтобы ты смог прибыть и уговорить её дать Нерушимый обет. Ты придумал, как не дать ей убить меня на месте, если она сможет хотя бы шевельнуться в ближайший месяц?

Профессор Защиты, не открывая глаз, достал из складок мантии лист бумаги. Секундой позже на нём начали появляться слова, сопровождаемые крохотными клубами дыма. Когда последнее колечко дыма растворилось в воздухе, бумага поплыла к женщине.

Женщина, подняв брови, посмотрела на бумагу и сардонически фыркнула:

– Лучше бы этому сработать, Джереми. Или в моём завещании будет написано, что всё моё имущество становится наградой за твою голову. Кстати о награде…

Профессор Защиты опять полез в складки мантии и метнул женщине кошелёк, который издал отчётливый звон. Ведьма поймала его, взвесила на руке и удовлетворённо хмыкнула.

Затем она выпрямилась, и тело бледной измождённой женщины поднялось над землёй рядом с ней.

– Я возвращаюсь, – заявила ведьма, – не могу начинать работу здесь.

– Подождите, – сказал профессор Защиты и жестом призвал свою палочку из ремешка на руке Беллатрисы. После чего направил палочку на Беллатрису и сделал лёгкий круговой жест. – Обливиэйт.

– Ну, всё! – рявкнула ведьма. – Я забираю её отсюда, пока ей не навредили ещё сильнее…

Она обняла одной рукой костлявое тело Беллатрисы, и обе исчезли, сопровождаемые громким «ХЛОП!» аппарации.

И в этой холмистой местности наступила тишина, нарушаемая лишь мягким шумом набегающих волн и лёгким дуновением ветра.

Думаю, представление закончилось, — сказал внутренний критик. – Я оцениваю его в два с половиной из пяти. Вероятно, она не очень опытная актриса.

Интересно, будет ли настоящий целитель выглядеть более фальшиво, чем актёр, которому сказали сыграть его роль? — задумался когтевранец.

Это было похоже на телевизионный сериал. На сериал, за персонажей которого не очень-то и переживаешь. Именно так это виделось и чувствовалось из-за стеклянных стен.

Каким-то образом Гарри умудрился разлепить губы и вытолкнуть слова в тихий рассветный воздух. Он удивился, услышав собственный вопрос:

– И сколько же у вас разных личностей?

Бледный человек на земле не рассмеялся, но с метлы Гарри видел, как краешки губ профессора приподнялись в знакомой сардонической усмешке:

– Боюсь, я не утруждал себя такими подсчётами. А у вас?

Этот ответ не должен был настолько потрясти застрявшего между стёклами Гарри. Он почувствовал… почувствовал себя… неустойчиво, как будто у него вынули внутренний стержень…

Ой.

– Простите, – сказали его губы. Гарри чувствовал, что он исчезает, даже собственный голос казался каким-то далёким и отстранённым. – Думаю, в ближайшие несколько секунд я упаду в обморок.

– Используйте четвёртый портключ, тот, который предназначен для переноса в запасное убежище, – спокойно, но быстро произнёс лежащий человек. – Там будет безопаснее. И не снимайте мантию.

Свободная рука Гарри достала очередную веточку из кошеля и сломала её.

Очередной рывок портключа, длинный, как и предыдущий, и он оказался в абсолютной темноте.

– Люмос, – произнесла та часть Гарри, которая заботилась о безопасности.

Он был внутри чего-то похожего на заброшенный магловский склад.

Тело Гарри слезло с метлы и легло на пол. Глаза закрылись, какая-то аккуратная часть пожелала, чтобы свет погас, и его окутала тьма.

– Куда вы направляетесь? – выкрикнула Амелия. Они почти достигли границ охранных чар Азкабана.

– Назад во времени, чтобы защитить Гарри Поттера, – ответил старый волшебник. Амелия не успела открыть рот и спросить, не нужна ли ему помощь, как почувствовала, что они пересекли невидимую границу.