Действительно ли они обладали собственным псевдоинтеллектом, или Гарри наконец преуспел в ожидании, что они уйдут… что ж, Гарри этого не знал.

И всё же они ушли.

Гарри присел на ступеньку рядом с бесчувственным телом Беллатрисы и откинулся назад, как и она. Он закрыл глаза на пару секунд, только на пару секунд, он не сошёл с ума, чтобы спать в Азкабане, но ему была необходима короткая передышка. Гарри надеялся, что авроры по-прежнему медленно спускаются вниз, поэтому жалкие пять минут отдыха совсем не повредят. Гарри старался мыслить жизнерадостно, в позитивном ключе, например, «Ха, я всего лишь устроил себе приятный отдых для восстановления сил», а не, «Ох, я совсем свалился от эмоциональной и физической усталости». Ведь дементоры ушли ещё не слишком далеко.

И кстати, — объявил Гарри своему мозгу, – ты уволен.

– Я нашёл его! – крикнул старый волшебник.

Кого? – подумала Амелия, поворачиваясь, и увидела вернувшегося Дамблдора, который нёс на руках…

…хватило одного взгляда, чтобы узнать человека, которого она уже не надеялась увидеть…

…мужчину в красной мантии с многочисленными дырами, подпалинами и пятнами от засохшей крови. Он словно побывал на небольшой войне.

Глаза мужчины были открыты, он жевал плитку шоколада, зажатую в его живой руке.

Бари Однорукий был жив.

Раздались радостные крики, авроры опустили палочки, некоторые бросились навстречу.

– Не расслабляться! – рявкнула Амелия. – Проверьте обоих на Оборотное… Обыщите Бари, нет ли на нём маленьких анимагов или ловушек…

– Иннервейт. Вингардиум Левиоса.

Пауза. Гарри не мог видеть, но он почувствовал, как невидимая женщина поднялась на ноги и огляделась вокруг.

– Я… жива?..

У Гарри был соблазн ответить «нет», просто чтобы посмотреть на её реакцию. Вместо этого он прошипел:

– Не задавай глупых вопросов.

– Что случилось? – шёпотом спросила Беллатриса.

И Темный Лорд рассмеялся высоким безумным смехом и сказал:

– Я напугал дементоров, моя дорогая Белла.

Пауза.

Гарри захотелось увидеть лицо Беллатрисы, чтобы убедиться – не сказал ли он что-нибудь не то.

Спустя несколько секунд послышался дрожащий голос:

– Возможно ли, мой лорд, что в новом обличье вы начали заботиться обо мне…

– Нет, – перебил Гарри ледяным голосом. Он отвернулся (хотя палочка по-прежнему была направлена на неё) и двинулся вперёд. – И остерегись впредь оскорблять меня, иначе я брошу тебя здесь, без разницы, есть от тебя польза или нет. Следуй за мной или оставайся. У меня ещё много дел.

Гарри шёл, не прислушиваясь к звукам дыхания сзади. Он знал, что Беллатриса идёт за ним.

…потому что самое последнее, самое распоследнее, во что этой женщине нужно верить, когда целитель-психиатр начнёт депрограммировать её, – это что Тёмный Лорд когда-нибудь ответит на её любовь.

Старый волшебник задумчиво поглаживал свою серебристую бороду, наблюдая, как двое крепких авроров выносят Бари из комнаты.

– Вы что-нибудь понимаете, Амелия?

– Нет, – коротко ответила она. Амелия подозревала какую-то ловушку, которую они пока не способны были понять. Поэтому аврора Бари будут держать отдельно от основного отряда и под охраной.

– Быть может, – медленно произнёс старый волшебник, – тот из них, кто умеет вызывать патронуса, больше, чем просто заложник? Возможно, его втянули в это обманом? Как бы то ни было, они оставили вашему аврору жизнь. Давайте постараемся не использовать смертоносные проклятия первыми…

– Понятно, – внезапно осознала старая ведьма, – на это они и рассчитывают. Им ничего не стоило стереть ему память и оставить в живых, чтобы заставить нас колебаться…

Амелия решительно кивнула и обратилась к своим людям:

– Мы продолжаем без изменений.

Старый волшебник вздохнул.

– Никаких новостей от дементоров?

– Если я скажу, – резко спросила Амелия, – вы снова убежите?

– Вам это ничего не стоит, Амелия, – тихо сказал старый волшебник, – а кому-то из ваших людей может спасти жизнь.

Ничего, кроме шанса на месть…

Но это было не важно по сравнению с остальным, потому что назойливый старый волшебник часто оказывался в итоге прав. Именно это в нём так сильно и раздражало.

– Дементоры перестали отвечать на вопросы о том другом человеке, которого они видели, – сообщила Амелия. – И не говорят ни где его видели, ни почему отказываются отвечать.

Дамблдор посмотрел на ослепительного серебряного феникса на своём плече – его сияние освещало весь коридор – но получил в ответ лишь отрицательное покачивание головой.

– Я тоже не могу их обнаружить, – ответил он. Затем пожал плечами. – Думаю, мне стоит пройти всю спираль сверху донизу и посмотреть, не найдётся ли что-нибудь. Как вы считаете?

Амелия приказала бы ему не ходить, если бы думала, что это что-то изменит.

– Альбус, – сказала она ему уже в спину, – даже вы можете попасть в засаду.

– Чепуха, моя дорогая, – радостно откликнулся старый волшебник, отмахнувшись своей пятнадцатидюймовой палочкой из неопознаваемого тёмно-серого дерева. – Я непобедим.

Повисла тишина.

(– Он же не мог вправду это сказать… – прошептала самая младшая из присутствующих авроров, юная леди из последнего набора по имени Ноэль Карри, старшей в её тройке, аврору Брукс. – Правда?)

(– Ему можно, – прошептала в ответ Изабель, – он Дамблдор, даже Судьба уже не воспринимает его всерьёз.)

– И именно поэтому, – устало заявила Амелия младшим аврорам, – мы зовём его только в тех случаях, когда абсолютно уверены, что другого выхода нет.

Укрывшись с головой одеялом и не шевелясь, Гарри лежал на твёрдой скамье, которая служила кроватью в выбранной им камере. Он ждал, когда страх вернётся. Приближался патронус, причём очень сильный. Беллатриса была укрыта Даром Смерти, и простыми заклинаниями её обнаружить было нельзя, но Гарри не знал, какими методами авроры могут обнаружить его, и не осмеливался выдать своё невежество, спросив об этом Беллатрису. Поэтому Гарри лежал на твёрдой скамье в запертой камере, в запертом блоке, в полной темноте, укрывшись с головой тонким одеялом, и надеялся, что кто бы там снаружи ни был, он не будет заглядывать внутрь или хотя бы не будет пристально вглядываться…

Здесь Гарри ни на что не мог повлиять, эта часть его судьбы полностью управлялась скрытыми переменными. И его внимание почти целиком было поглощено идущей трансфигурацией.

В тишине Гарри услышал приближающиеся быстрые шаги. На мгновение шаги стихли перед его дверью, а затем…

…послышались снова.

Вскоре вернулся страх.

Гарри не позволил себе ни перевести дух, ни поддаться вернувшемуся страху. Он удерживал в голове идею магловского устройства, которое было значительно больше, чем автомобильный аккумулятор, и медленно совмещал эту идею с материей ледяного куба (который Гарри получил, заморозив с помощью Фригидейро воду из бутылки в своём кошеле). Не следует трансфигурировать то, что будет сжигаться, но, поскольку исходным веществом была вода, и Гарри использовал Пузыреголовое заклинание, он мог надеяться, что никто в результате не заболеет.

Теперь всё упиралось в вопрос, успеет ли Гарри закончить эту трансфигурацию и затем ещё одну частичную трансфигурацию до того, как авроры начнут тщательную проверку этого блока…

Когда старый волшебник вернулся с пустыми руками, даже Амелию начало грызть беспокойство. Команды авроров уже прошли третью часть спиралей, двигаясь синхронно, чтобы никто не мог проскочить между ними, пробив потолок. Но до сих пор никого не нашли.

– Могу ли я поинтересоваться, что вы там делали? – произнесла Амелия, с трудом удерживаясь, чтобы не съязвить.

– Сначала просто прошёл сверху вниз, – сказал волшебник, нахмурившись. Морщины на его лице проступили сильнее обычного. – Я осмотрел камеру Беллатрисы и нашёл там мёртвую куклу. Думаю, предполагалось, что побег останется незамеченным. Ещё что-то спрятано в углу под клочком ткани, пусть ваши авроры проверят. На обратном пути я заглянул в каждую камеру. Никаких разнаваждённых, только заключённые…