По крайней мере, эта часть изученного вряд ли была ложью.

Когда загорелся свет, Гарри вздрогнул и на мгновение замер, затем двинулся дальше.

– Привет, Драко, – тихо сказал он, подойдя к столу и снимая капюшон. – Спасибо, что пришёл. Я знаю, обычно мы встречаемся в другое время…

– Ничего страшного, – ровным голосом ответил Драко.

Раздался слабый скрип – Гарри подтянул к себе стул, повернул его спинкой к столу и уселся верхом, положив руки на спинку. Его лицо, задумчивое, хмурое и серьёзное, выглядело слишком взрослым, даже для Гарри Поттера.

– Я хочу задать тебе важный вопрос, – произнёс Гарри, – но сначала нам надо ещё кое-что сделать.

Драко промолчал. Какая-то часть его уже устала и просто хотела, чтобы всё это поскорее закончилось.

– Скажи мне, Драко, почему маглы никогда не оставляют призраков после смерти?

– Очевидно, потому, что у маглов нет души, – ответил Драко. И только сказав это, он осознал, что такое высказывание может идти вразрез с убеждениями Гарри. Впрочем, уже наплевать. К тому же, это и в самом деле совершенно очевидно.

На лице Гарри не отразилось и тени удивления.

– Прежде чем я задам тебе важный вопрос, я хочу проверить, сможешь ли ты вызвать патронуса.

На миг Драко совершенно опешил. Старый добрый непредсказуемый-и-непостижимый Гарри Поттер. Иногда Драко задумывался, не являются ли подобные дезориентирующие высказывания намеренной тактикой.

А потом до Драко дошло. Одним гневным рывком он поднялся из-за стола. Вот оно. Всё кончено.

– Как прислужники Дамблдора! – выплюнул он.

– Как Салазар Слизерин, – спокойно ответил Гарри.

Драко споткнулся на ровном месте, уже направляясь к двери.

Он медленно повернулся к Гарри:

– Я не знаю, с чего ты это взял, но это ошибка. Все знают, что заклинание Патронуса – магия Гриффиндора…

– Салазар Слизерин мог вызывать телесного патронуса, – прервал его Гарри. Его рука метнулась в складки мантии и вытащила книгу, название которой было написано белым на зелёном фоне, и потому оказалось почти нечитаемым в зелёном свете. Книга выглядела старой. – Я обнаружил это, когда изучал чары Патронуса. Я нашёл ссылку на первоисточник и взял книгу в библиотеке, на случай, если ты мне не поверишь. И автор этой книги тоже не видел совсем ничего необычного в том, что Салазар умел вызывать патронуса. Убеждение, что слизеринцы не способны на это, должно быть, появилось не так давно. И вот тебе ещё одна историческая справка, хоть у меня и нет с собой нужной книги: Годрик Гриффиндор вызывать патронуса не мог.

После первых шести попыток уличить Гарри в обмане, причём каждая из которых была вызвана всё более и более абсурдными утверждениями, Драко осознал, что Гарри вообще никогда не лжёт о том, что написано в книгах.

И тем не менее, когда тот открыл книгу на странице с закладкой и положил на стол, Драко наклонился и вчитался в строчки, на которые указывал палец Гарри.

И тогда пламя леди Когтевран обрушилось на тьму, что скрывала левый фланг армии лорда Фаула, и отступила тьма, и открылось, что лорд Гриффиндор был прав – тот противоестественный страх, что все они ощущали, исходил от трёх дюжин дементоров, которым были обещаны души побеждённых. Леди Пуффендуй и лорд Слизерин без промедления призвали своих патронусов – огромного разгневанного барсука и яркую серебряную змею, и тень отступила от сердец защитников, и подняли они свои головы. Засмеялась леди Когтевран, отметив, что лорд Фаул оказался большим глупцом, ибо теперь его армия будет испытывать страх, а не защитники Хогвартса. На что лорд Слизерин ответил: «Он не глупец, это я точно знаю». Стоявший рядом лорд Гриффиндор, нахмурясь, изучал поле боя…

Драко оторвал взгляд от книги:

– И что?

Гарри закрыл книгу и убрал в кошель.

– И в Легионе Хаоса, и у Солнечных есть солдаты, которые могут вызывать телесного патронуса. Телесные патронусы могут передавать сообщения. Если ты не сможешь выучить заклинание, Легион Хаоса и Солнечный Отряд получат серьёзное военное преимущество…

В данный момент Драко на это было наплевать, о чём он и сообщил Гарри. Возможно, даже резче, чем следовало бы.

Гарри даже не моргнул:

– В таком случае я требую возврата долга за случившееся на нашем первом уроке полётов на мётлах, когда я предотвратил драку. Я собираюсь попробовать научить тебя заклинанию Патронуса и хочу, чтобы ты честно приложил все усилия, чтобы изучить и использовать его. Я полагаюсь на честь Дома Малфоев и знаю, что ты сделаешь всё возможное.

На Драко опять накатила усталость. Если бы Гарри попросил в любой другой момент, это было бы хорошей возможностью вернуть долг, раз уж заклинание и в самом деле не было гриффиндорским. Но…

– Зачем? – с нажимом спросил Драко.

– Чтобы узнать, способен ли ты сделать то же, что и Салазар Слизерин, – невозмутимо ответил Гарри. – Это экспериментальная проверка, и я не скажу тебе в чём её смысл, пока я её не проведу. Согласен?

…вероятно, будет неплохо позволить Гарри Поттеру потратить своё желание на что-то безвредное, тем более, если настала пора разорвать с ним все отношения.

– Хорошо.

Гарри вытащил из мантии палочку и направил на светящуюся сферу.

– Не самое лучшее освещение для изучения чар Патронуса, – сказал он. – Этот зелёный свет слишком похож на цвет Смертельного проклятья. Но серебряный – тоже цвет Слизерина, верно? Дулак.

Свет погас, и Гарри прошептал первые две строчки заклинания Постоянного света, обновляя часть наложенных на светильник чар. На полную версию этого заклинания сил не хватило бы у них обоих. Затем Гарри вновь коснулся палочкой сферы, и комната озарилась серебряным светом, ярким и в то же время мягким и нежным. Столы, стулья, покрытое испариной лицо Гарри и его взъерошенные чёрные волосы снова обрели цвет.

Драко потребовалось некоторое время, чтобы осознать смысл сказанного.

– Ты видел Смертельное проклятье с момента нашей последней встречи?!

Когда… Как…

– Вызови патронуса, – произнёс Гарри. Он выглядел серьёзнее, чем когда-либо. – И я скажу тебе.

Драко закрыл глаза руками, отгораживаясь от серебряного света.

– Знаешь, мне следует запомнить, что ты слишком ненормальный для любых нормальных интриг!

Из-за пределов его рукотворной тьмы послышался смешок Гарри.

Гарри внимательно наблюдал, как Драко заканчивает ещё один тренировочный проход предварительных жестов заклинания, ту часть, которая трудна для изучения – завершающий выпад и произношение не обязаны быть точными. Все три последних прохода, насколько мог судить Гарри, были безошибочными. Он так же почувствовал странное импульсивное желание подправить ряд моментов, про которые мистер Люпин ничего не говорил, вроде угла наклона локтя Драко или направления ступни. Возможно, это было всего лишь игрой воображения, но Гарри решил на всякий случай внести эти поправки.

– Хорошо, – тихо сказал Гарри. Напряжение в груди слегка затрудняло его речь. – У нас тут нет дементора, но ничего страшного. Он нам и не нужен. Драко, когда твой отец разговаривал со мной на железнодорожной станции, он сказал, что кроме тебя в этом мире для него нет ничего ценного, и он угрожал, что откажется от всех своих планов, чтобы отомстить мне, если с тобой что-нибудь случится.

– Он… что? – голос Драко перехватило, на лице появилось странное выражение. – Зачем ты мне говоришь об этом?

– А зачем скрывать? – Гарри постарался, чтобы реакция на ответ не отразилась на его лице, хоть и догадывался, о чём сейчас думает Драко: что Гарри планирует поссорить его с отцом и потому не должен говорить ничего, что могло бы их сблизить. – Один человек всегда был для тебя важнее всех остальных, и я точно знаю, какое тёплое и счастливое воспоминание позволит тебе вызвать патронуса. Ты рассказал мне о нём на железнодорожной станции, перед самым первым днём в школе. Однажды ты упал с метлы и сломал себе рёбра. Это было больнее, чем всё, что ты когда-либо испытывал, и ты думал, что умираешь. Представь, что этот страх исходит от стоящего перед тобой дементора, который выглядит как утопленник в потрёпанном чёрном плаще. А затем используй заклинание, и когда ты будешь делать финальный выпад, чтобы отбросить дементора, думай о том, как отец держал твою руку, чтобы ты не боялся. Думай о том, как сильно он любит тебя и как сильно ты любишь его, и вложи всё это в свой голос, когда произнесёшь Экспекто Патронум. Ради чести Дома Малфоев, а не просто потому, что ты задолжал мне желание. Покажи, что ты не лгал мне в тот день на станции, говоря, что Люциус – хороший отец. Покажи, что ты способен сделать то же, что и Салазар Слизерин.