И если Гарри удастся одурачить Драко, то Гарри потом скажет: «Ха-ха, снова тебя предал!» – и посмеётся над ним, и будет прав.

– На наших уроках я никогда не лгу, – серьёзно ответил Гарри. – Но вынужден напомнить: я не говорил, что ты обязан без раздумий выбирать молчание. Не в классической дилемме заключённого вроде этой. Я сказал, что когда ты делаешь выбор, не следует думать, что ты решаешь только за себя, или что ты решаешь за всех. Нужно думать, что ты решаешь за всех тех, кто достаточно похож на тебя, чтобы скорее всего сделать такой же выбор по таким же причинам. А также – что ты решаешь, какие предположения будут делать те, кто тебя достаточно хорошо знает, чтобы правильно предсказывать твои поступки. Тогда тебе никогда не придётся сожалеть о том, что ты рационален, из-за правильных предположений, которые делают другие люди – напомни когда-нибудь рассказать про Парадокс Ньюкома. Итак, вот какой вопрос ты себе должен задать, Драко: достаточно ли мы схожи, чтобы сделать одинаковый выбор, каким бы он ни был, по схожим причинам? И знаем ли мы друг друга достаточно хорошо, чтобы делать правильные предсказания – смогу ли я предсказать, поможешь ты или предашь, и сможешь ли ты предсказать, что я решил сделать то, что, по моему предположению, будешь делать ты, так как я знаю, что ты можешь предсказать это моё решение?

…И Драко не мог не подумать, что, раз он с трудом понимает даже половину всего этого, ответ, очевидно, «Нет».

– Да, – сказал Драко.

Воцарилась тишина.

– Понятно, – разочарованно протянул Гарри. – Ну ладно. Похоже, придётся найти какой-нибудь другой способ.

Драко и не думал, что это сработает.

Драко и Гарри обговорили этот вопрос вдоль и поперёк. Оба давно согласились, что сделанное на поле боя не считается предательством в реальной жизни – хотя Драко и был немного зол за то, что Гарри сделал в кабинете профессора Квиррелла, о чём и сказал.

Но если они не могли рассчитывать на честь или дружбу, оставался вопрос – как заставить армии работать вместе и победить Солнечных, несмотря на все попытки Грейнджер внести смуту в их ряды? С текущими правилами было невыгодно позволять Солнечным убивать солдат другой армии – это только поднимет планку, которую надо будет преодолеть самим – но вот красть попадания друг у друга, вместо того чтобы действовать сообща, как одна армия, а то и под шумок убивать солдат союзника – было выгодно…

Гермиона возвращалась в спальню Когтеврана, полностью погружённая в свои мысли. Её голова была забита войной, предательствами и другими неподобающими для девочки её возраста вещами. Поэтому в какой-то момент, завернув за угол, она врезалась в кого-то из взрослых.

– Простите, – на автомате сказала Гермиона. После чего подняла глаза и взвизгнула от неожиданности.

– Не беспокойтесь, мисс Грейнджер, – на лице ДИРЕКТОРА ХОГВАРТСА сияла жизнерадостная улыбка, в уголках глаз поблёскивали весёлые искорки. – Вы полностью прощены.

Гермиона не могла отвести взгляд от доброго лица самого могущественного волшебника в мире, верховного чародея Визенгамота и председателя Международной Конфедерации Магов, который давно сошёл с ума от тягот борьбы с Тёмным Лордом. В её голове всплывали эти и другие многочисленные факты, но ей всё никак не удавалось произнести хоть что-то, кроме нескольких нечленораздельных звуков.

– На самом деле, мисс Грейнджер, – продолжил Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, – очень удачно, что мы врезались друг в друга. Дело в том, что я как раз сейчас размышлял, какие желания вы трое могли загадать…

Субботнее утро выдалось ясным и солнечным. Но ученики разговаривали между собой вполголоса, как будто первый же выкрик мог привести к взрыву.

Драко надеялся, что они снова будут сражаться на верхних этажах Хогвартса. Профессор Квиррелл сказал, что настоящие битвы с большей вероятностью происходят в городах, а не в лесах, и сражения в классах и коридорах, ограждённых лентами, обозначавшими границы доступных областей, должны были это имитировать. Армия Драконов хорошо себя показала в таких битвах.

Вместо этого, как и опасался Драко, профессор Квиррелл измыслил нечто совершенно особенное.

Полем боя послужит хогвартское озеро.

Лодок не предполагалось.

Сражение будет проходить под водой.

Гигантского кальмара временно парализовали, заклинаниями отогнали гриндилоу, профессор Квиррелл переговорил с русалидами, а всем солдатам раздали зелья подводного действия, позволяющие под водой дышать, ясно видеть, разговаривать и плавать со скоростью быстрого шага, просто отталкиваясь ногами.

Громадная серебряная сфера повисла в центре озера, словно маленькая подводная луна. Она поможет не потерять чувство направления – по крайней мере, поначалу. Луна будет постепенно тускнеть, и когда она погаснет окончательно, битва закончится, если к тому моменту не будет уже закончена.

Война в воде. Оборонять периметр невозможно – нападающие могут зайти с любой стороны, и даже под действием зелья далеко в тёмной воде не увидишь.

А если отплыть слишком далеко в любом направлении, через некоторое время начнёшь светиться, становясь лёгкой мишенью: обычно, если армия разбегалась, профессор Квиррелл просто объявлял её поражение, но сегодня они воевали за баллы. Конечно, до того, как начнёшь светиться, давалось некоторое время, чтобы можно было попробовать себя в роли ассасина.

Армию Драконов к началу игры поместили на большой глубине. Сверху светила далёкая подводная луна. Мутная вода освещалась в основном Люмосами. Впрочем, солдаты погасят их, как только начнутся манёвры. Нет смысла позволять врагу увидеть их раньше, чем они увидят его.

Драко несколько раз дрыгнул ногами, поднимаясь над своими неподвижно зависшими в воде солдатами, и посмотрел на них сверху вниз.

Под тяжестью ледяного взгляда Драко разговоры смолкли практически мгновенно. Бойцы смотрели на него снизу вверх с греющим душу выражением страха и беспокойства на лицах.

– Слушайте меня очень внимательно, – произнёс генерал Малфой. Его голос звучал ниже чем обычно и перемежался с пузырьками воздуха («Слубшайте бменя обчень внибмательбно»), но слова были слышны отчётливо. – Победить мы можем только одним способом. Нужно в союзе с Хаосом разбить Солнечных. А уж потом сразиться с Поттером и победить. Именно в таком порядке, понятно? Не важно, что ещё произойдёт, но сначала всё должно пройти так…

И тут Драко объяснил план, который они разработали с Гарри.

Солдаты обменялись изумлёнными взглядами.

– …И если какие-нибудь из ваших планов этому помешают, – закончил Драко, – то, когда мы окажемся на суше, я вас испепелю.

Последовал хор робких «Да, сэр».

– Все, кому поручены секретные задания, выполняйте их дословно, – добавил Драко.

Около половины в открытую кивнули, и Драко их запомнил, чтобы казнить, как только он придёт к власти.

Естественно, все личные задания были фальшивками – например, одному Дракону было приказано предложить несуществующую плату за предательство другому Дракону, а тому, в свою очередь, тихим доверительным тоном велено докладывать обо всём, что скажет ему первый. И каждому из них Драко объяснял, что вся война, возможно, зависит от выполнения этого задания, и он надеется на их понимание того, что ни один их собственный план не может быть важнее. Если повезёт, идиоты на этом удовлетворятся, а заодно обнаружится несколько предателей, если доклады не будут соответствовать инструкциям.

Настоящий же план для победы над Хаосом… ну, он был проще, чем тот, который Драко сжёг, но отцу всё равно бы не понравился. Но как Драко ни пытался, ничего более путного ему на ум не пришло. План не сработал бы ни с кем иным, кроме Гарри Поттера. Согласно докладу предателя, именно Гарри изначально этот план и придумал, и это было заметно. Драко и предатель просто добавили несколько штрихов…