Щёки Гарри медленно залило огнём.

– Ну что ж, – произнёс легилимент, быстро вернувшись к полному спокойствию. – Прошу прощения, мистер Поттер. Знать свои сильные стороны – хорошо, но не стоит их переоценивать. Вы действительно способны научиться окклюменции в одиннадцатилетнем возрасте. Что меня изумляет. Я думал, мистер Дамблдор опять притворяется сумасшедшим. Ваша способность к диссоциации столь сильна, что я был удивлён, не найдя других признаков плохого обращения с вами в детстве. В своё время вы станете превосходным окклюментом. Но даже наличие значительных способностей не даёт оснований ожидать, что вам удастся создать успешный барьер окклюмента с первой попытки. Подобные ожидания просто нелепы. Вы почувствовали что-нибудь, пока я читал ваши мысли?

Гарри покачал головой. Теперь он был красный как рак.

– Будьте внимательней в следующий раз. Цель – не создать убедительный образ в первый же день занятий. Цель – узнать, где находятся ваши поверхности. Готовьтесь.

Гарри попытался опять притвориться Кимболлом Киннисоном, попытался сосредоточиться. Но он был в лёгком замешательстве, и в голове постоянно всплывало то, о чём он не должен был думать…

Ох, сейчас он опять всё сольёт.

Гарри сжал зубы. По крайней мере инструктору сотрут память после урока.

– Легилименс.

Наступила тишина…

…Он сидел в непримечательной белой комнате без окон напротив человека с ничего не выражающим лицом, одетого в строгую чёрную мантию.

Четвертый день занятий выпал на вечер воскресенья. Когда платишь учителю такие деньги, то заниматься можно в любое, чёрт побери, время, не обращая внимания на такую ерунду, как понятие выходного дня.

– Здравствуйте, мистер Поттер, – невыразительным голосом сказал телепат, после того как произнёс полный набор заклинаний для обеспечения приватности.

– Здравствуйте, мистер Бестер, – устало ответил Гарри. – Может, в этот раз пропустим первоначальное потрясение?

– Вам удалось меня удивить? – слегка заинтригованно спросил мистер Бестер. – Ну что ж. – Он поднял палочку и посмотрел Гарри в глаза. – Легилименс.

Наступила тишина. Затем волшебник в чёрном вздрогнул, как будто ему наступили на ногу.

– Тёмный Лорд жив?! – выдавил он. Затем глаза телепата резко расширились. – Дамблдор становился невидимым и проникал в спальню для девочек?!

Гарри вздохнул и посмотрел на часы. Опять около трёх секунд…

– Итак, – произнёс мистер Бестер. Его голос ещё не восстановил свою невыразительность полностью. – Вы искренне верите, что откроете секретные законы магии и станете всемогущим.

– Точно, – спокойно сказал Гарри, всё ещё глядя на часы. – Я именно настолько самоуверен.

– Интересно. Кажется, Распределяющая шляпа считает, что вы будете следующим Тёмным Лордом.

– А ещё вы знаете, что я изо всех сил стараюсь им не стать, и вы видели, что у нас уже была длинная дискуссия о том, хотите ли вы учить меня окклюменции, и в конце вы решили, что будете, так что, может, пропустим всё это и двинемся дальше?

– Хорошо, – сказал телепат, как и в прошлый раз, ровно шесть секунд спустя. – Готовьтесь. – Он помолчал, потом с некоторой тоской в голосе добавил: – Хотел бы я запомнить этот трюк с золотом и серебром.

Гарри сильно тревожило, насколько повторимы человеческие мысли, если возвращать людей в исходное состояние и подвергать одним и тем же воздействиям. Это разрушало иллюзии, которых у хорошего редукциониста вообще-то и быть не должно.

Утром в следующий понедельник Гарри выскочил из класса после урока травоведения в совершенно отвратительном настроении. Кипевшая от негодования Гермиона следовала за ним.

Остальные ученики задержались, увлечённо обсуждая победу Когтеврана во втором матче по квиддичу.

Оказывается, вчера вечером после ужина какая-то девчонка полчаса летала на метле, а затем поймала нечто, напоминающее гигантского комара. Были и другие факты, касающиеся вчерашнего матча, но они не имели большого значения.

Гарри пропустил это волнительное спортивное событие из-за урока окклюменции, да и вообще у него есть дела поважнее.

Он успешно уклонился от разговоров в спальне Когтеврана, благо существовали такие замечательные вещи, как волшебные сундуки и чары тишины. Он даже завтракал за столом Гриффиндора.

Но Гарри не смог избежать урока травоведения и когтевранцев, обсуждавших матч перед уроком, после урока и даже во время урока, пока Гарри не отвлёкся от детёныша фуркота, чей подгузник он менял, и не объявил громогласно, что некоторые из присутствующих пытаются изучать растения, а снитчи не растут на деревьях, и почему бы им всем, извините, не заткнуться. На него потрясённо посмотрели все присутствующие, кроме Гермионы, которая чуть ли не аплодировала, и профессора Спраут, которая наградила его баллом Когтеврану.

Балл Когтеврану.

Один балл.

Семь идиотов на своих идиотских мётлах, играющих в идиотскую игру, получили сто девяносто баллов.

Как оказалось, очки квиддича напрямую добавляются к общим баллам факультета.

Другими словами, поимка золотого комара стоила 150 баллов.

Гарри не мог даже представить, что же ему нужно совершить, чтобы заслужить сто пятьдесят баллов. Ну, разве что, спасти сто пятьдесят пуффендуйцев, или предложить пятнадцать столь же хороших идей, как использование защитных оболочек на маховиках времени, или изобрести тысячу пятьсот творческих способов убийства людей, или просто быть Гермионой Грейнджер целый год.

– Надо их убить, – сказал Гарри Гермионе, шедшей рядом с ним и возмущённой не меньше.

– Кого? – уточнила Гермиона. – Команду по квиддичу?

– Я имел в виду всех имеющих хоть какое-то отношение к квиддичу, но, пожалуй, начать можно и с команды Когтеврана.

Губы Гермионы неодобрительно сжались:

– Гарри, ты же знаешь, что убивать людей плохо?

– Да, – ответил он.

– Хорошо, просто проверила, что ты в курсе, – сказала Гермиона. – Я читала несколько романов Агаты Кристи… Давай начнём с ловца. Есть идеи, как заманить её на поезд?

– Два ученика планируют убийство, – произнёс вдруг сухой голос. – Куда катится этот мир.

Из-за ближайшего угла выступил мужчина в не очень чистой мантии с засаленными и нечёсаными волосами до плеч. Казалось, от него исходила смертельная опасность. В голову начинали лезть мысли о неправильно приготовленных зельях, случайных падениях и людях, умирающих в постели от причин, которые будут впоследствии определены аврорами как «естественные».

Гарри без раздумий заслонил собой Гермиону.

Позади него раздался вздох и мгновенье спустя Гермиона выскочила вперёд и заслонила Гарри.

– Гарри, беги! – крикнула она, – Это мальчиков нужно беречь от опасности.

Северус Снейп холодно улыбнулся:

– Забавно. Прошу уделить мне немного вашего времени, Поттер, если вы в состоянии оторваться от флирта с мисс Грейнджер.

На лице Гермионы внезапно отразилось сильное волнение. Она повернулась к Гарри и хотела что-то сказать, но остановилась в нерешительности.

– О, не стоит беспокоиться, мисс Грейнджер, – вкрадчиво произнёс Северус. – Обещаю вернуть вашего кавалера в целости и сохранности.

Его улыбка исчезла.

– Сейчас мы с Поттером отойдём обсудить кое-что в частном порядке, только он и я. Надеюсь, понятно, что на вас приглашение не распространяется? На всякий случай, считайте это приказом профессора Хогвартса. Я уверен, что такая хорошая маленькая девочка, как вы, не проявит непослушания.

Северус развернулся и направился обратно за угол.

– Идёте, Поттер? – послышался его голос.

– Э-м, – сказал Гарри Гермионе, – можно, я просто пойду за ним, а ты сама придумаешь, что мне следовало бы сказать тебе, чтобы ты не очень волновалась и обижалась?

– Нет, – ответила Гермиона дрожащим голосом.

Из-за угла донёсся смех Северуса.

Гарри опустил глаза.