Он начинал комсомольским работником, работал директором МТС, председателем райисполкома. Ныне — хозяйственный работник, председатель Меркенского «Межколхозстройучастка». Никогда он не гордится своими заслугами, не кичится, что был большим начальником. Человек этот чрезвычайно добрый и чистосердечный. Что бы он про кого-нибудь сказал плохое за глаза, что бы он занимался склоками, кого-то ссорил, создавал вражду?! Наоборот, если родственники поругались, друзья поссорились, супруги расходятся, он готов днем и ночью поехать к ним с одним желанием — помирить. К нему можно придти и с радостью, и с горем. Он всегда разделит его с вами — веселый и жизнерадостный, справедливый Абдыкашим. Как бы ни был огорчен, морально унижен, подавлен человек, друг мой, как врач, его вылечит. При этом ему свойственны трезвый взгляд на вещи, сила воли, настойчивость, тактичность и душевная воспитанность.

Мало ли людей, у кого я бы мог сидеть в гостях, мало ли моих ровесников? Но всегда меня тянет к Абдыкашиму, часто мы подолгу разговариваем друг с другом о семье, о политике, о том, как идут дела в районе. Интерес Абдыкашима к государственным делам огромен. Своим складом национального характера он мне напоминает наших известных аксакалов, но много в нем и своеобразия, особенной мягкой лукавости, вежливости. Он очень любит старинные присловья, народное остроумие. И с каким вкусом, с какой изобразительностью, мимикой, искусством вызывать интерес слушателей он рассказывает все эти истории. Действительно, он превосходный рассказчик, озабоченный мыслью о воспитании современной молодежи. И для нее — вся его жизнь.

— Начинал я с полного незнания, никакого представления не имел о профессиональной этике.

Давным-давно на одном совещании исполкома райсовета я сгоряча настаивал на освобождении от должности председателя сельсовета, несмотря на то, что он совершил незначительный проступок. Член исполкома не успел возразить мне, как я начал горячиться...

Теперь мне свойственны терпимость, спокойствие. И я все время помню, что мы постоянно имеем дело с человеческими судьбами. Я знал прокуроров, которые сурово относились к малейшему промаху подчиненных. Поэтому сейчас стараюсь, чтобы меня уважали и стремились выполнять мои распоряжения не по должности, а потому, что они продиктованы заботой о деле. О себе могу сказать, с кем бы ни работал, ни один человек не ушел от меня обиженным, со всеми я срабатывался. Потому что обращал внимание на стиль работы, на деловитость.

Кстати, мне думается, прокурору не следует кочевать. Я очень доволен, что судьба так сложилась, что за двадцать пять лет я проработал всего в трех районах, причем одной области, и скоро десять лет, как я районный прокурор здесь. Разумеется, я хорошо знаю любого мало-мальски заметного человека в районе, его качества, способности, а он знает меня; знает, что, совершись любое, даже незначительное нарушение законности, я вмешиваюсь.

Конечно, в нашей работе не без недостатков. Но если текущая ошибка еще исправима, то грубый серьезный промах — беда. Нельзя забывать, что человеческая судьба зависит от того, насколько хорошо мы знаем законы.

И неразрывно с этим — юридическое просвещение населения района. Чрезвычайно важная область в прокурорской деятельности — рассмотрение жалоб. Стараюсь как можно быстрее решить вопрос, звоню по телефону на предприятие, советую, предупреждаю, разъясняю. Пришел, например, ко мне колхозник с жалобой на то, что земельная комиссия хочет отрезать у него половину участка за то, что сын ушел из колхоза. Я разъяснил председателю колхоза, почему не имеют права этого делать. А жалобщику сказал: «Если не поняли, то как только потревожат, — снова ко мне». Однако больше моего вмешательства не потребовалось.

— Нельзя решать судьбу человека под влиянием извне, нельзя и навязывать свою волю, — говорит Сауранбаев. — Ведь в моих руках не личная власть, а власть закона, который всегда требует объективности и справедливости.

Прокурор — высший блюститель закона, но законность осуществляется не сама собою. Вот почему меня заботит все, что совершается в районе: подбор кадров, положение дел в хозяйствах и на предприятиях, быт и досуг несовершеннолетних и многое, многое другое...

Народное признание заслуг Сауранбаева выражается в боевых и трудовых орденах и медалях, которыми он награжден, и в звании заслуженного юриста Казахской ССР, которое присвоено ему в 1967 году.

Э. ДЖИЛКИБАЕВ.

Воскресный день всегда волновал такого делового человека, как Абдурахман Керимбаев: можно было встретиться с друзьями, завести новые знакомства и решить ряд важных вопросов.

Никто не сомневался в деловитости и расторопности Абдурахмана. Как любил об этом говорить он сам, тому способствовала его хлопотливая работа — Керимбаев был директором ресторана на станции Арысь. Пожалуй, трудно сказать, насколько шутливым был тон Абдурахмана, когда он говорил о «своем» ресторане. Он и вправду не мыслил себе иного положения вещей. Ведь именно благодаря своей должности, наличию ряда дефицитных продуктов, а также одновременному заведованию складом и самим рестораном, он считал себя одним из заметных людей этого маленького населенного пункта.

Держался Абдурахман всегда с достоинством, друзей выбирал по рангу. Старался строить жизнь по-своему, опираясь на людей таких же оборотистых и нахрапистых. Конечно, он никогда и никому не говорил об этом, но принципа этого неуклонно придерживался.

Кареглазого, элегантного, с проницательным взглядом грека Алексея Триандофилиди он отметил уже во второе знакомство. Но главное, что заставляло Абдурахмана нащупывать дорожку к этому спокойному и себе на уме «интеллигенту» с Кавказа, было то, что новый приметный человек занимал «интересную» должность — заведующего центральным складом городского потребительского общества. Почти коллега и сослуживец Абдурахмана.

В первую встречу в ресторане Триандофилиди при упоминании о складе, которым он заведовал, даже рассердился:

— Сколько бы ни было богатств на моем складе, он государственный. И оставим эти неуместные разговоры!

Но в доме Абдурахмана на бесбармаке, огорченный первым отказом, хозяин даже не поверил своим ушам, когда его гость, вдруг задетый за живое, запальчиво сказал:

— Не думай, что я нищий. И у меня кое-что есть на черный день...

А потом и вовсе начались чудеса. Два жулика нашли друг друга. И теперь, когда им уже нечего было скрывать, они словно соревновались в «подбрасывании замечательных идей». Пошли в ход и комплименты («У тебя наполеоновская голова, Абдурахман!»), и пословицы и поговорки («Говорят, собака проживет и сося свою лапу, но ведь я-то на это не согласен!»). Так мудро вели они беседу. Дело оставалось за небольшим — найти двух-трех продавцов. Здесь уж «бескорыстие» Триандофилиди не знало предела. Продавец Капаш Мауленов был просто потрясен щедростью своего нового «друга», когда тот, пригласив его в склад, небрежно вспомнил:

— Ты как-то жаловался, что не можешь достать сносный холодильник? Посмотри на него! Каков красавец? Теперь он твой!

— Ай, спасибо! — заволновался Капаш. — Сейчас же бегу к жене за деньгами...

— Э... Разве друзья говорят о деньгах? Разве можно думать о презренном металле, связывая узы дружбы? И не наш ли долг теперь во всем помогать друг другу? Пусть это будет твоим мужским сюрпризом для жены: только так ценят женщины силу мужчины!

С остальными двумя продавцами разговор было вести легче, и Абдурахман уже не скрывал откровенной радости: «Молодец, грек, мы теперь развернемся вовсю!»

Результаты деятельности «фирмы» сказались быстро и для многих явились неожиданностью. Ну, например, для председателя городского потребительского общества Ромашева. Ресторан совершенно перестал давать прибыль! Ничего не может пояснить и бухгалтер: