— Не выйдет!.. — торжествующе сообщил принц, медленно поднимаясь с пола. В темноте спальни, облитый лишь холодным лунным светом, Эдмир напоминал огромного, поджарого барса. Ступая столь же мягко и неотвратимо, как эта большая кошка, мужчина стелился-крался к своей запаниковавшей добыче, растягивая удовольствие от охоты. — Не откроешь… Мой маг наложил на комнату Полог Тишины и Непроницаемости. Никто ничего не услышит и не войдет… как и не выйдет!

Прекратив бесполезно дергать ручку, Рэниари решительно повернулся к противнику. Не ему без ножей тягаться с тренированным воином. Но и сдаваться просто так на милость коронованного мерзавца он не собирался. Особенно в свете последних откровений — ни король, ни принц не собирались делать ему брачного предложения, все-таки решив захапать разом и Искру и бесхозное владение!

— Пошел ты!.. — зашипел взбешенный провалом своих планов Рэни, скользнув в сторону от двери. Но метнувшийся вперед принц тут же впечатал его в стену, фиксируя дергающуюся добычу всем своим горячим, сильным телом. И тут же впился в возмущенно открывшийся рот Рэниари. Вернее, попытался впиться — юноша яростно крутил головой, уворачиваясь от влажного настырного поцелуя. А когда мужчина все-таки всунул ему в рот язык, от души вцепился в чужую плоть острыми зубами. Тут же сильный толчок заставил Рэни удариться затылком об деревянную стенную панель, вышибив из глаз сноп разноцветных искр. Принц не желал причинять ему боль, но болезненный укус окончательно взбесил нетерпеливого мужчину, не привыкшего к отказам. И так он проявил чудеса выдержки, пытаясь уговорить мальчишку. Любой другой на месте Рэниари давно бы получил на орехи за все свои выкрутасы. Но с Рэни его высочество так поступить не мог. Что-то удерживало Эдмира от жестокости… что-то запретное… глубинное. Скорее, он сам себе нанес бы удар, чем осознанно ударил парня. Так что ноющий затылок юноши был всего лишь следствием рефлекторного действия в ответ на внезапную боль. Но самому Рэниари от этого было не легче.

На миг потеряв ориентацию в пространстве, юноша невольно обвис в руках своего пленителя. И тот тут же воспользовался предоставленной возможностью, без затей подхватив свою ошеломленную добычу на руки и укладывая на такую удобную постель. Принцу еще хватило времени, чтобы, сдернув с полога так кстати свисающие шнуры с пышными кистями, прикрутить руки Рэниари к витому столбику балдахина. Сверкнул зеленым перстень-артефакт, очищая и смазывая партнера…

Пришедший в себя юноша попытался вырваться, не обращая внимания на болезненно стянутые запястья. Все произошло так быстро, что Рэниари, не успев сообразить, оказался распялен на кровати тяжелым телом Эдмира. Вот тут-то парень забыл про все свои планы, больше всего на свете желая оказаться подальше от своего насильника. Паника затопила его, и Рэниари изо всех сил задергался, пытаясь вывернуться от придавившего его к постели принца. Ничего не получалось. Но он продолжал яростно извиваться, пинаться, даже кусаться, но при этом молчал — в тот миг он не смог бы произнести и слова, невольный страх встал комом в горле — оказаться в чужой власти, с тем, кого ненавидишь…. Эдмир тоже замер. Стальные пальцы принца сжались на бедрах юноши, помечая их будущими синяками. Затем губы, горячие и нетерпеливые, вновь требовательно смяли его рот, невзирая на опасность нового укуса.

Рэни отчаянно замотал головой, пытаясь увернуться от этих губ, слишком жарких, слишком жёстких, слишком напористых. Принц отстранился, впрочем, ничуть не ослабляя хватки, и посмотрел на него с торжеством во взоре. А затем принялся, тяжело дыша от возбуждения, беспорядочно целовать шею и скулы непокорной добычи, накрыв ладонью невозбужденный пах мальчишки.

Вдруг рука Эда заскользила в грубой ласке по животу Рэниари.

— Представь… просто представь, Рэни… — горячий шепот обжег ухо юноши, заставив поежиться, — как ты будешь носить нашего ребенка, — у Рэни от ужаса волосы встали дыбом.

Не собирается ли принц?!..

Он вновь отчаянно и безнадежно дернулся в сторону, но Эдмир вдруг подхватил его ноги под коленями, с силой их разводя, и наклонился над Рэни, заглядывая ему в лицо.

Два взгляда встретились.

В темноте все кошки серы, но эти двое не нуждались в освещении, безошибочно уставившись друг другу зрачки в зрачки.

Словно бесшумная вспышка полыхнула между ними, соединив навек.

…Это и в самом деле походило на маленькую смерть.

На сладкую, бесконечную, обжигающую агонию…

И они оба умирали, слившись друг с другом, с невольным восторгом отдаваясь и отдавая, забыв обо всем.

И тот, кто выгибался, упираясь затылком в смятую постель… и тот, кто прижимался к нему всем своим напряженным, изголодавшимся телом…

Они оба тонули, не в силах подняться к поверхности, дышали друг для друга, врастали друг в друга, вжимались телами, стремясь слиться как можно полней.

И общая для обоих вспышка была им наградой!..

Рэниари выплывал из своего беспамятства, не в силах понять, что это было.

Вернее, КАК это случилось?

Он ведь не хотел близости… не был даже возбужден!

Тогда как, в какой момент собственное тело предало его, откликнувшись на насилие?

И как откликнувшись!

Юноша даже не подозревал, что подобное наслаждение возможно. В первый раз тоже все было прекрасно, но… не так…

Он все еще лежал на кровати, привязанный за руки. Плечи ныли, неестественно вывернутые назад. А над ним замер тяжело дышавший принц, блестя в полумраке спальни белками глаз. Они оба неверяще уставились друг на друга. Но если в глазах одного медленно разгоралось радостное, торжествующее пламя победителя, то другой смотрел с дикой тоской, не в силах понять, как… как он умудрился проиграть?!..

Почему тело его предало?..

Ноги Рэниари, обессиленные… словно ватные… соскользнув с мокрых от пота плеч Эда, перевешивались теперь через его локти. А в заднице до сих пор ощущался горячий, тугой, ничуть не опавший член мужчины.

Кстати, и задница и поясница, и скрученные руки зверски болели. Еще бы! Накатило на них внезапно и без всякой подготовки. И, тем не менее, Рэниари получил удовольствие: вон, на животе потеки собственной спермы.

Чуть пошевелившись, Рэни невольно охнул от пронзившей его боли. Его движение заставило отмереть и принца.

Осторожно опустив ноги юноши на постель, Эдмир тягуче вздохнул и расслабленно лег на него. Сам Рэниари оказался в довольно неудобном положении — руки привязаны, спина выгнута (как у него под поясницей оказался валик из одеяла или еще чего-то, он не помнил…), в задницу воткнут не до конца вышедший и все еще распирающий юношу член принца…

Удивление от произошедшего вытеснило все остальные чувства. Рэни, до сих пор не в силах отдышаться, пытался осознать, что с ним только что было, и не обращал внимания на любовника. А тот разошелся не на шутку — целовал его кожу, разогретую, скользкую от пота. Он проводил широкими ладонями по бокам Рэни, гладил пальцами выступившие рёбра, тазовые косточки, ключицы, теребил соски. Вот рука Эдмира вновь легла на пах партнера. И Рэни ощутил, как вздрогнул его, вроде бы уже опавший член, вновь наливаясь дурной кровью.

— Вот… так… — с трудом просипел Эдмир, полузакрыв глаза от наслаждения: никто… никогда… ни с кем ему не было так хорошо! Словно слились не только тела, но и души. Энергия, полученная от Искры, гуляла по телу, делая ночь практически прозрачной для взгляда. Тело лежащего в его объятиях мальчишки казалось сотканным из тончайших золотых нитей.

Такое эфемерное, желанное, реальное.

— Как бы ты ни отрицал, а твое тело не даст солгать — ты все еще хочешь меня!

— Это всего лишь тело, — неожиданно спокойным тоном отозвался малолетний упрямец, не обращая внимания на горячие поцелуи чужих губ. — Оно отреагирует так на любого другого.

— Только попробуй… — на одном выдохе произнес Эд, вновь задрав вверх ноги партнера. — Только рискни… убью любого у тебя же на глазах… причем самым жестоким способом. А тебя буду драть так, что месяц в раскорячку ходить будешь! Не знаю, что только что было, но хочу испытывать это вновь и вновь!