— Нельзя было отпускать сына Ковура, — вместо старшего мужа пояснил Лотэ, обнимая прижавшегося к нему Сэри.

— Вот-вот, — пробурчал и Баррэт. — Сиорол еще та сволочь. Вряд ли он смирится с поражением и смертью отца.

— Ты же сам там был! — Возмутился Рэни. — Как будто тогда было время прочесывать округу и искать беглеца!

— Потому и не настаивал на погоне, — отозвался Баррэт. — Но ты своего «кузена» со счетов не сбрасывай… да и я не буду.

— Хорошо. — Согласился Рэниари. — Но ты от разговора-то не уходи. Так… значит, в столицу со мной ты тоже едешь. И берешь Лотэ. Надо начинать мириться с вашими родителями, парни. Тем более, что ваши семьи имеют вес в Центральных провинциях. Если мы не обеспечим себе их поддержку, то проиграем. Сдается мне, Фейринель задумал какую-то пакость. Да и принцу я не верю. Так что Лотэ едет с тобой, дядя.

— А почему только меня? — Удивился брюнет. — А Сэри?

— Его бы тоже надо, — вздохнул Рэни. — Но кто-то же должен заняться хозяйством в захваченной крепости.

— Ну, тогда ладно…

— Шли бы вы, господа, отдыхать, — ласково предложил Рэниари, кося взглядом в сторону стопки исписанных листков.

— Да мы с удовольствием, — не менее ласково отозвался Барр, — если дашь слово, что тоже отправишься на боковую.

— Даю!.. — обреченно вздохнул Рэни. — Только с Сэри немного поговорим.

— О чем это? — Удивился блондин, пока Барр, взяв за шиворот заинтересованного Лотэ, выводил того из кабинета.

— О том, о чем знают только младшие, — отозвался Рэни.

Дождавшись, когда закроется дверь, юноша пронзительно посмотрел на своего занервничавшего родича.

— Сэриэль, — обратился Рэниари к супругу дяди. — Не желаешь ли заняться своими прямыми обязанностями?

Блондин очаровательно покраснел и потупился.

— Да, я вроде уже как… — прошептал он, жарко полыхая ушами. Рэниари только хмыкнул.

— Я не только про ЭТО, — разъяснил юноша парню намного старше себя. — Баррэт и Лотэ оба воспитывались воинами. Они умеют все, кроме как вести хозяйство. Или ты думаешь, они сумеют правильно составить торговый договор, проверить счета?.. Держи карман шире!

Глаза Сэриэля напоминали две большие монеты.

— А ты как думал? — Жестко усмехнулся Рэниари. — Если желаете жить в своем владении, то побеспокойтесь, чтобы оно не разорилось. Мне, знаешь ли, и Цитадели хватит за глаза. Так что перебирайся в Круглый Холм и принимайся за дело. Барр и Лотэ уезжают со мной. Ну, а ты пока обживайся в крепости. Аррид один не справится. Он моряк, воин, но не хозяйственник. Я пока оставлю его тебе для охраны, но все дела в поместье бери в свои руки.

Сэриэль невольно задумался, прикидывая фронт работ.

— Мы ведь будем там совсем чужими… — произнес он грустно, невольно поеживаясь. Но Рэни только фыркнул.

— Глупости! Да, ты и сам подумай, что надо сделать в первую очередь, чтобы завоевать вечную благодарность жителей Круглого Холма…

— Эээ… я еще плохо знаю ваши реалии… — нерешительно произнес Сэри, судорожно соображая. — Снизить налоги?.. Уменьшить оброк?

— А если подумать? — Хищным тоном предложил Рэниари. — В Цитадели нет крепостных крестьян. И жители Круглого Холма всегда завидовали нашим людям. Сами-то они были вещами собственных лордов.

— А ведь и, правда!.. — пробормотал Сэриэль, тут же улавливая несоответствие. — Если мы освободим их от рабства… да они за такое ноги нам целовать будут! Любого на вилы поднимут, кто задумает против нас зло!

— Вот-вот, — согласился Рэни. — А вы разом обретете преданность целого владения. И даже если прежний наследник заявится с претензиями, то у него ничего не выйдет.

— Надо будет подумать об арендной плате… — бормотал тем временем Сэри, весь в мыслях о задуманном. — Ох, сколько сделать предстоит!

— Зато вы сразу же укрепитесь, — сообщил ему Рэни. — Да так, что никто не подкопается. Справишься один? У меня то в Цитадели слаженная команда управителей, а тебе все придется решать одному: не оставишь же прихлебателей Ковура себе в головную боль?

Блондин замотал головой.

— Ни за что! — Решительно произнес он. — Сам справлюсь. Так что спокойно езжайте в столицу. Только… Рэни…

У Сэриэля вновь намокли ресницы.

— Помири нас с родителями… — шепотом попросил он племянника мужа. — Пожалуйста!

— Я постараюсь, — серьезно отозвался юноша.

…Ночь как-то очень уж быстро опустилась на Цитадель.

В обширных нижних залах, отведенных под тризну, остались одни слуги, споро убиравшие со столов. Верхняя же часть замка, где проживали господа, казалась совсем нежилой. Только проходили по стенам настороженные часовые, поглядывая в сторону Гостевой башни, где расположилась свита самого принца, и жил он сам. Там практически во всех бойницах горел свет, но тоже было тихо.

Его высочество Эдмир стоял у высокого, узкого окна в отведенных для королевского наследника покоях и упрямо вглядывался в темную громаду Цитадели. Что он пытался рассмотреть в быстро сгущающихся сумерках, принц и сам не знал. Но продолжал стоять. Почему-то ему жизненно необходимо было угадать, где, в какой части замка были те окна, за которыми спал его Рэни.

Сам же Рэниари ни о чем не думал и не гадал. Он, уставший до невозможности, просто спал без снов в своей постели.

И только в одном месте главного здания еще горел слабый свет.

На верхнем этаже донжона, где расположились покои Вориндо-рива и его мужей…

Вошедший спальню Сэриэль без всякого удивления встретил взгляды двух пар родных глаз. Баррэт и Лотэ в обнимку сидели на широкой постели, ожидая своего младшего.

— Мы говорили о крепости Круглого Холма, — со вздохом пояснил блондин, не дожидаясь расспросов. Слуг сегодня в донжоне не было: слишком много работы оказалось в нижних залах. А пускать в Цитадель подмогу со стороны Рэниари запретил. Так что пришлось раздеваться самому. Слава Отцу-Небу, хоть ванна была наполнена, и можно было выкупаться.

— А потом я немного посидел с казначеем.

— Зачем? — Не понял Лотэ. А со-муж виновато хмыкнул.

— Рэни напомнил мне о моем воспитании, — пояснил он. — Меня ведь учили вести хозяйство, заниматься торговлей… А я в последнее время совсем расслабился. Но теперь у нас есть свой дом. И нужно поддерживать его на должном уровне.

— Понятно, — глухо отозвался Баррэт, следя, как его самый младший расчесывает платиновую шевелюру, сидя на низком табурете перед зеркалом в чем мать родила. Хрупкие плечи, тонкая талия, узкие бедра… Длинные, совершенно безволосые ноги подобраны под сидение: хотя потомки эльфов и не отличались повышенной лохматостью, но у них на теле тоже хватало волос. Вон, у Лоте и фигура накаченная, да и на руках и на ногах достаточно поросли. Но изысканный, нежный Сэри, с детства воспитанный как младший, прошел магическую обработку, убравшую с его тела все волосы, кроме головы и паха. Обычно подобное остальные мужчины проделывали, если не желали отпускать бороду.

Маленького блондина хотелось ласкать и нежить, беречь, словно стеклянную статуэтку, что оба его супруга с готовностью делали.

— Лотэ воспитан воином, — невыразительно продолжал Сэриэль, машинально скользя серебряным гребнем по гладким прядям, — он будет тебе хорошим помощником, муж мой. Всегда прикроет спину, защитит… А я буду беречь наш дом и заботиться о процветании нашего клана. Знаешь… а ведь ты теперь законный владелец собственного владения, и приставка «рив» тебе не годится. Но и носить имя Вориндо ты не сможешь. Это имя главной семьи. Нам нужно свое имя.

— Вориндо, Ротаоль и Сауналь… — задумался Лотэ. — А ведь и верно! Мы патриархи нового клана. Нужно имя!..

Но Баррэт, встревоженный слишком уж безэмоциональным голосом младшего, осторожно поднялся с постели и, подойдя со спины Сэри, через его плечо заглянул в зеркало перед юношей.

Лицо блондина уподобилось алебастровой маске, темно-зеленые глаза лихорадочно блестели, а рука, с зажатым в ней гребнем, продолжала механически расчесывать уже слегка потрескивающие волосы.