— Сэээриии… подержи его!.. — простонал он. И блондин торопливо обхватил ладонями член Баррэта, помогая жениху опуститься.

— Тебе же больно! Прекрати! — Не выдержал воин, чувствуя, как туго раздвигаются мышцы юноши. И как только себя еще не порвал!

— За…молчи!.. — выдохнул Суналь, с радостным вздохом опускаясь до конца. Облегчение, что они оба при этом испытали, не передать было словами.

Напряженный Лотэ надолго замер, упираясь подрагивающими ладонями в широкие плечи Баррэта. А Барр замер от крышесносного осознания, что он внутри того, кого отчаянно желает.

Тугой жар тела брюнета сводил с ума. А розовый, чуть опавший член юноши, вновь качнулся вверх, едва только парень сделал первое, пробное движение. С самого кончика сорвалась и затерялась в жестких волосках паха прозрачная капля.

— Замри!.. — прошептал-просипел Баррэт. И Лотэ послушно замер, немного откинувшись назад. Подошедший к нему со спины Сэриэль принялся разминать его сведенные судорогой плечи.

— Так вот… что значит быть снизу!.. — неожиданно выдал Лотэ, благодарно целуя бережные руки будущего со-мужа.

— Это приятно… — шепнул ему в ответ Сэри, — когда приноровишься… А в первый раз всегда больно.

— Больно, если все сделать неправильно, придурки! — Не выдержал Барр, до зубовного скрежета желающий в этот момент от души засадить одной красивой сволочи. И боясь его порвать… — Если бы не ваша дурость!.. Хоть сейчас не мешайте!

Попытавшись подкинуть вверх бедра, воин понял, что вряд ли сумеет достичь разрядки в таком положении — слишком крепко его связали.

— Ремни на ногах чуть ослабьте! — Приказал он, раздираемый на мелкие кусочки одновременно и злостью, и желанием. И ведь никаких сил нет злиться на этих двоих. Только на себя. — Можешь не отвязывать, только ослабь…

На его удивление, просьбу выполнили. И Баррэт с огромным облегчением принялся работать бедрами. Ничего, его тренированное тело и не такое выдержит!.. А там… дайте только руки освободить, и кое-кому не поздоровится!

А потом мозги отключились напрочь! Осталось только невероятное желание достигнуть пика. И его уже не волновало ничто. Ни собственное положение, ни постанывающий то ли от боли, то ли от накатывающего удовольствия Лотэ, ни Сариэль, старательно вылизывающий его грудь и одновременно ласкающий член своего друга…

Ничего!

Кроме огненного вала, прокатившегося вдруг по взмыленному от усилий телу, и вырвавший звериный рык из пересохшего горла. Вала, что пересчитал все его позвонки, свел судорогой ноги и затих где-то в пятках.

И Баррэт замер, полудохлой медузой опав на кровать, полузакрытыми от истомы глазами наблюдая, как выгнувшийся на нем Лотэ парой движений доводит себя до разрядки. Член Баррэта, только что излившийся, вновь слабо шевельнулся в теле юноши, ощутив на себе массирующее воздействие горячих стенок прохода, но так до конца и не проснулся. Впрочем, мужчина слишком хорошо знал, что это ненадолго — как и всем потомкам эльфов ему не требовалось много времени, чтобы вспыхнуть вновь.

— Твоя очередь, Сэри! — Властно произнес Сауналь, с трудом сползая с кровати и поворачиваясь к заворожено смотревшему на них жениху. — Пусть Барр полюбуется…

Дотянувшись до флакона с ароматным маслом, предусмотрительно оставленного рядом с кроватью, Лотэ выплеснул немного тягучей жидкости себе на ладонь, пряча за распущенными волосами радостную улыбку: в животе медленно раскручивался теплый шар — активация кокона завершилась. И это принесло странное удовлетворение и бесконечную нежность к только что зачатому ребенку и его строптивому отцу.

Раздвинул гладкие половинки у предусмотрительно подставившего свою попу Сэриэля, Лотэ ласково погладил со-мужа по пояснице и скользкими от масла пальцами осторожно проник в сморщенное колечко ануса. Сразу двумя, так его друг в отличие от него не был в этом месте девственником. Ротаоль тихонько застонал и мелко задвигал бедрами, пытаясь насадиться поглубже на пальцы Лотэ. Одна рука блондина тем временем пережала член у основания, чтобы не кончить раньше времени, а другая скользила по его груди, теребя покрасневшие и сжавшиеся в комочки соски.

— Тихо, не дергайся!.. — сквозь зубы прошипел Лотэ, добавляя еще один палец и нащупывая твердый орешек внутри Ротаоля: двигаться брюнету было еще довольно неприятно. Даже на боевых тренировках ему так не доставалось. Впрочем, на тренировках у него задница В ЭТОМ месте не болела.

Ладонь Лотэ легла на бедра партнера, придерживая их. И Ротаоль еще больше прогнулся в спине, замурчав подобно кошке.

С кровати тут же донесся стон, больше напоминающий невнятное рычание.

Несколько увлекшись растягиванием бывшего жениха, Лотэ как-то упустил миг, когда вновь возбудившийся до невменяемости Баррэт сумел-таки вырвать руки из ременной петли и тут же, дотянувшись, заграбастал на себя ойкнувшего от неожиданности Сэри.

— Ну, парни!.. — прорычал бастард, яростно сверкая глазами. — Вы меня довели! Теперь пеняйте на себя!

С треском отлетела не выдержавшая напора прикроватная спинка, и воин тут же оборвал ремни, фиксирующие его ноги, не забывая придерживать испуганно дернувшегося было в сторону Ротаоля.

— Куда?!.. — рыкнул он, разворачивая перепуганного парня к себе спиной и тут же вцепившись своей ладонью в его белоснежную ягодицу. — Но четвереньки! Хватит мне и одного экспериментатора!

Напуганный подобным напором, который они сами же разожгли, Сэриэль только и успел уткнуться лицом в домотканые простыни из неотбеленного льна, как почуял проталкивающуюся в него горячую головку чужого члена. Размерчик был много крупнее привычного ему. Все-таки Лотэ несколько проигрывал в объемах будущему отцу их детей, но ничего непоправимого не случилось. И перетерпев неизбежную боль вторжения, блондин блаженно замер, ощутив первый и такой властный толчок, угодивший аккурат в нужное место.

А возбужденный устроенными перед ним играми Барр как заведенный принялся работать бедрами, со звонкими шлепками впечатываясь пахом в мигом покрасневшие ягодицы извивающегося под ним юноши.

Нажав ладонью на поясницу блондина, Баррэт заставил того еще больше прогнуться, достигая наиболее удобной позы для глубокого проникновения. А попытавшийся было трепыхнуться парень, получил звучный шлепок по нежной попе и громогласный рык прямо в ухо. Напор и желание обоих были так сильны, что и кончили они сравнительно быстро, бурно выплеснувшись — Барр в блондина, а тот на постель.

…Уставший от сразу двух соитий, воин только и смог, что, предельно аккуратно выйдя из любовника, повалиться без сил на кровать, прижав к себе все еще содрогающегося от сладкой судороги парня. Другой бок согрел примостившийся к нему Лотэ.

Затем, чуть отдышавшись, воин благодарно расцеловал своих упертых любовников и, приподнявшись на локтях, скосил на их довольные лица взгляд.

— Знаете, парни, — произнес он задумчиво, чувствуя, как в груди разливается непривычное тепло. — Может, вы меня и забудете после этой ночи, но я вас не забуду никогда. Я… кажется, я вас люблю! Обоих!

— Вот и хорошо, — устало промурлыкал Ротаоль, блаженно переворачиваясь на спину. — Мы тебя тоже очень любим… И… было здорово!

— Не надо шутить, — осуждающе проговорил Баррэт, пожирая взглядом красивые юношеские тела: такое богатство и все ему!

— А кто говорит о шутках? — Спросил несносный брюнет, медленно скользя рукой по влажной от пота груди мужчины, и намерено задевая его соски пальцами. — Повторим?..

…Бросив поводья согнувшемуся в поклоне слуге, Гвиур зычно распорядился приготовить комнаты и ужин.

— Да, да!.. — тут же угодливо заулыбался прислужник, не отказав себе в удовольствии ощупать взглядом ладную фигуру Рэниари, затянутую в плотный охотничий костюм. Взбешенный юноша, не забывший еще утреннего лакея, взялся было за плеть. Но наглец уже оказался сбит на землю крепкой затрещиной незаметно подошедшего хозяина харчевни.