— Ты из-за него едва не погиб, — непримиримо мотнул головой Эд, исподлобья смотря на мужа. — С себя я вины не снимаю…

— Значит, и себя так же ненавидишь? — Прищурился Рэни. Но супруг лишь со вздохом прижал его к себе.

— Ненавижу… — признался он обреченно. — И люблю… Безумно люблю. И не знаю, как все исправить…

— Просто смирись, — прошептал в ответ Рэниари, осторожно гладя ладонью твердые плечи мужчины. — И цени то, что мы хотя бы можем спокойно существовать рядом друг с другом, уважая чужое мнение. Другие семьи и того не имеют…

— Мне этого мало, малыш, — печально сказал Эдмир, убаюкивая свое горькое счастье. — Мне этого ОЧЕНЬ мало. Я ведь помню, каким ты можешь быть…

— Мне этого тоже мало, — прозвучало в ответ. — Но что же делать? Остается надеяться, что время расставит все на свои места. И мы сможем простить друг друга. Хотя бы простить…

Молодой герцог Ваоттиро стремительным шагом вошел в кабинет своего отца. Теперь уже его кабинет…

Вот только Дориан за все эти месяцы так и не смог привыкнуть, что занял отцовское место. Он никогда не хотел править. Никогда этого не желал, видя свое будущее рядом с любимым человеком, который займется всеми делами. А он, Дориан, будет скрашивать его жизнь своим присутствием. Вот только эта же проклятая жизнь распорядилась по-своему.

Сиорол, сидевший в кресле у закрытого частой решеткой разожженного камина, отсалютовал другу полным бокалом.

— Быстро ты, — проворчал Дори, усаживаясь напротив лорда-изгнанника и тоже хватаясь за вино. В последнее время он начал много пить. Не то, чтобы Дориан напивался до поросячьего визга, но молодой человек сам себя ловил на том, что бокал или чаша всегда рядом с ним.

— Я приехал сообщить, что все готово, — отозвался Сиорол, нежась в ровном тепле, идущем от каминной решетки. Лорд изгнанник за прошедшие месяцы как-то незаметно возмужал и заматерел. Исчезла злая порывистость избалованного ребенка. Лицо обветрело и очерствело, губы кривила саркастическая злая усмешка. Не скрытые более мороком волосы пламенели подобно факелу, фигура приобрела полную завершенность великолепного бойца. И на яркого мужчину стали заглядываться многие. Во всяком случае, Дориан знал парочку своих советников, что были бы не прочь повести рыжего красавца к алтарю или отправить с ним своих наследников, невзирая даже на сомнительный статус Сиорола. И никто из них, даже Дориан, не знал, что изгнанник каждую ночь видит во сне песчаные пляжи Круглого Холма, омываемые ласковым южным морем… зеленые пастбища и обширные виноградники потерянной родины… видит высокие башни грозной крепости, куда должен вернуться и привести своего Галчонка, как полноправного супруга и амии своих детей, тем самым навсегда уничтожив саму память проклятых Вориндо-Вороналей!..

— Не передумал? — Встретившись с пронзительным взглядом изумрудных глаз, сияющих поверх края старинной серебряной чаши с вином, Дориан непроизвольно поежился.

— Нет… — тихо отозвался герцог, опустив голову. Сиорол мягко поставил на столик чашу, так и не отпив из нее ни глотка.

— Что тебя тревожит? — Осторожно уточнил он, боясь, что Ваоттиро передумает в последний миг. Но Дориан внезапно со свистом втянул в себя воздух. Губы молодого герцога совсем по-детски задрожали, словно он вот-вот расплачется.

— Я… я не знаю, чего я хочу!.. — с отчаянием произнес он. — Меня никогда не учили править! И пусть советники отца преданы мне… пусть они настойчиво требуют мстить за смерть папы!.. Но… я все еще люблю Эдмира! Понимаешь, Сио! Я люблю его!

— Понимаю, — ровно отозвался Сиорол, не делая попыток успокоить очередную истерику. Сколько их было за эти месяцы, и не сосчитать. Главное было выждать и не дать погаснуть боли, ревности и ярости Дориана.

И в то же время бывший лорд действительно понимал молодого герцога. Но вот уважать его не мог, как ни пытался. Красавчик Дори не вызывал в нем ничего, кроме брезгливого недоумения. И чего ему неймется?! Считай, родился с золотой ложкой во рту. Все у него было с самого рождения. Все, начиная от любви отца до титула с богатством. И профукать это ради того, кому ты ненавистен? Да на фоне размазни-герцога проклятый «кузен» выглядит образцом настоящего мужчины! Во всяком случае, Рэниари привык всего добиваться сам. И не опускает разнежено лапки при малейшем намеке на трудность. Этот же дурачок даже не понимает, что его используют все, начиная от самого Сиорола, короля Мисирана, и кончая его разлюбезными советниками, что спят и видят окрутить молодого властителя со своими наследниками. И тем самым получить полную власть в немаленьком герцогстве. Прав был покойный Аминел, когда пытался найти сыну сильного мужа. Дори не в состоянии править, зато им легко можно манипулировать. Чем и занимался Сиорол, мечтая вернуться в потерянное владение. И вернуться не одному…

Вот только молодой изгнанник в свете последних событий больше не знал, будет ли он нужен королю Мисирана. У Анэраса и своих прихлебателей хватает, чтобы возвращать чужаку богатое владение, да еще и на стратегически важном юге. Нет, крепость ему, конечно, скорее всего вернут, но вот дальше… дальше повернут все так, что он сам сбежит. Да еще и рад будет, если жив останется. В последнее время Сиорол все больше и больше сомневался, правильно ли он сделал, когда вмешал в свою месть чужаков. У молодого человека больше не было уверенности ни в чем. Но жажду его мести это ничуть не притушило.

Единственное, что Сио сделал, так это побеспокоился о том, чтобы можно было в любой миг рвать когти от слишком пристального внимания союзников. Про Галчонка никто из его заклятых «друзей» не знал — в этом Сиорол был уверен. Уж слишком берег он своего мальчика, всякий раз скрывая свои визиты к нему. Но вот захваченные во время бегства из Крепости деньги осторожно забрал у доверенных купцов и перевел в драгоценные камни, что не занимали много места, а стоили немало в золотом эквиваленте. И теперь неприметное кольцо на среднем пальце левой руки служило магическим ключом к тайнику в Меайре. Хотелось, конечно, надеяться, что он все-таки вернется на юг полновластным хозяином, но…

Уж лучше перебдеть…

И притом отступать от задуманного Сиорол не намеревался.

— Успокойся, — мягко произнес он. Дориан едва не плакал, сидя в кресле напротив, и выглядел при этом совсем ребенком, хотя по возрасту был старше Сиорола. Злым, жестоким, себялюбивым и избалованным до крайности, но все-таки ребенком.

— Ты же знаешь, что никому твой Эдмир не нужен, — продолжал бывший лорд, задавив в душе краткое чувство сострадания. — Мисиран не сумеет проглотить Хилдон. Пупок развяжется заглотить такое королевство. Анэрасу II нужна только Искра. А без силы мужа Эдмир ни на что не годится. Его армию сильно потрепают, мятежи не дадут думать ни о чем, кроме как о сохранности разваливающегося королевства. Да и одним из условий перемирия будет твой брак с ним.

— А я тебе не раз говорил, что этот брак невозможен! — Тут же яростно вскинулся Дориан, вмиг позабыв про свои слезы. — Пока жив проклятый мальчишка — наш с Эдди брак просто невозможен. Он будет незаконным при живом муже!

— Ты меня не дослушал, — лениво отозвался Сио, вновь берясь за чашу с вином и лениво щурясь на отблески пламени на каминной решетке. — Жрецы Мисирана предложили вариант, когда Рэниари отпоют во всех храмах, как умершего.

— Что?.. — растерялся Ваоттиро, непонимающе хлопая длинными ресницами. — Его убьют?..

— С ума сошел?! — Разозлился Сиорол. — Я не меньше твоего желаю смерти бастарду, но его жизнь и здоровье выставлены ценой нашему дальнейшему успеху! Нет, просто принц-консорт Рэниари Келлиадир-Вориндо для всего света умрет раз и навсегда. А появившийся вместо него никому неизвестный Лэари станет законным супругом и консортом короля Мисирана. Вряд ли бастард долго протянет, когда его запрут за золотыми решетками королевского дворца. Анэрас не Эдмир. Прыгать зайчиком перед Искрой не будет. Он использует мальчишку по полной, выжав досуха. Будет пить его силу и трахать до посинения, засовывая в него один кокон за другим и получая столь нужных ему сильных наследников! Как думаешь, надолго хватить твоего соперника при такой-то жизни?