В славном великом Нове-граде
Ай жил Буслай до девяноста лет,
С Новым-городом жил, не перечился,
Со мужики новгородскими
Поперек словечка не говаривал.
Живучи, Буслай состарелся,
Состарелся и переставился.
После ево веку долгова
Аставалася его житье-бытье
И все имение дворянское,
Асталася матера-вдова,
Матера Амелфа Тимофевна,
И оставалася чадо милая,
Молодой сын Василей Буслаевичь.
Будет Васинька семи годов,
Отдавала матушка родимая,
Матера-вдова Амелфа Тимофеевна,
Учить его во грамоте,
А грамота ему в наук пошла;
Присадила пером ево писать,
Писмо Василью в наук пошло;
Отдавала петью учить церковному,
Петье Василью в наук пошло.
А й нет у нас такова певца
Во славном Нове-городе
Супротив Василья Буслаева.
Поводился веть Васка Буслаевичь
Со пьяницы, з безумницы,
С веселыми удалами добрыми молодцы,
Допьяна уже стал напиватися,
А й ходя в городе, уродует:
Которова возмет он за руку, —
Ис плеча тому руку выдернет;
Которова заденет за ногу —
То из гузна ногу выломит;
Которова хватит поперек хрепта, —
Тот кричит-ревет, окарачь ползет;
Пошла-та жалоба великая.
А й мужики новгороцкия,
Посацкия, богатыя,
Приносили жалобу оне великую
Матерои-вдове Амелфе Тимофевне
На тово на Василья Буслаева.
А й мать-та стала ево журить-бранить,
Журить-бранить, ево на ум учить.
Журба Васке невзлюбилася,
Пошол он, Васка, во высок терем,
Садился Васка на ременчетой стул,
Писал ерлыки скоропищеты,
От мудрости слово поставлено:
— Хто хощет пить и есть из готовова,
Валися к Васке на широкой двор,
Тот пей и ешь готовое
И носи платье розноцветное! —
Розсылал те ерлыки со слугой своей
На те вулицы широкия
И на те частыя переулачки.
В то же время поставил
Васка чан середи двора,
Наливал чан полон зелена вина,
Опушал он чару в полтара ведра.
Во славном было во Нове-граде,
Грамоты люди шли прочитали,
Те ерлыки скоропищеты,
Пошли ко Васке на широкой двор,
К тому чану зелену вину.
Вначале был Костя Новоторженин,
Пришол он. Костя, на широкой двор,
Василей туг ево опробовал:
Стал ево бити червленым вязом,
В половине было налито
Тяжела свинцу чебурацкова,
Весом тот вяз был во двенатцат пуд;
А бьет он Костю по буйной голове,
Стоит тут Костя не шевелнитца,
И на буйной голове кудри не тряхнутца.
Говорил Василей Буслаевич:
Гои еси ты, Костя Новоторженин,
А й будь ты мне названой брат
И паче мне брата родимова! —
А и мало время позамешкавши,
Пришли два брата боярченка,
Лука и Мосеи, дети боярские,
Пришли ко Васке на широкой двор.
Молоды Василей сын Буслаевичь
Тем молодцам стал радошшен и веселешенек.
Пришли тут мужики Залешена,
И не смел Василей показатися к ним,
Еще тут пришло семь братов Сбродовичи,
Собиралися-соходилися
Тридцать молодцов без единова,
Он сам Василей тритцатой стал.
Какой зайдет — убьют ево,
Убьют ево, за ворота бросят.
Послышел Васинка Буслаевичь
У мужиков новгородцкиех
Канун варен, пива яшныя, —
Пошол Василей со дружинею,
Пришол во братшину в Николшину:
Немалу мы тебе сыпь платим:
За всякова брата по пяти рублев! —
А за себе Василей дает пятьдесят рублев,
А й тот-та староста церковной
Принимал их во братшину в Николшину,
А й зачали оне тут канун варен пить,
А й те-та пива ячныя.
Молоды Василей сын Буслаевичь
Бросился на царев кабак
Со своею дружиною хорабраю,
Напилися оне тута зелена вина
И пришли во братшину в Николшину.
И а будет день ко вечеру,
От малова до старова
Начали уж ребята боротися,
А в ыном кругу в кулаки битися;
От тое борбы от ребячия,
От тово бою от кулачнова
Началася драка великая.
Молоды Василей стал драку разнимать,
А иной дурак зашол с носка,
Его по уху оплел,
А й тут Василей закричал громким голосом:
Гои еси ты, Костя Новоторженин
И Лука, Моисеи, дети боярския,
Уже Васку, меня, бьют! —
Поскокали удалы добры молодцы,
Скоро оне улицу очистели,
Прибили уже много до смерти,
Вдвое-втрое перековеркали,
Руки, ноги переламали, —
Кричат-ревут мужики посацкия.
Говорит тут Василей Буслаевичь:
Гои еси вы, мужики новогородцкия,
Бьюсь с вами о велик заклат:
Напущаюсь я на весь Нов-город битися-дратися
Со всею дружиною хоробраю —
Таковы мене з дружиною побьете Новым-городом,
Буду вам платить дани-выходы по смерть свою,
На всякой год по три тысячи;
А буде же я вас побью и вы мне покоритися,
То вам платить мне такову же дань! —
И в том-та договору руки оне подписали.
Началась у них драка-бои великая,
А й мужики новгороцкия
И все купцы богатыя,
Все оне вместе сходилися,
На млада Васютку напущалися,
И дерутца оне день до вечера.
Молоды Василей сын Буслаевичь
Со своею дружиною хороброю
Прибили ене во Нове-граде,
Прибили уже много до смерте.
А й мужики новгороцкие догадалися,
Пошли оне з дорогими подарки
К матерои-вдове Амелфе Тимофевне:
Матера-вдова Амелфа Тимофевна!
Прими у нас дороги подарочки,
Уйми свое чадо милоя, Василья Буславича! —
Матера-вдова Амелфа Тимофевна
Принимала у них дороги подарочки,
Посылала девушку-чернавушку
По тово Василья Буслаева.
Прибежала девушка-чернавушка,
Сохватала Васку во белы руки,
Потащила к матушке родимыя.
Притащила Васку на широкой двор,
А й та старуха неразмышлена
Посадила в погребы глубокия
Молода Василья Буслаева,
Затворяла дверми железными,
Запирала замки булатными.
А ево дружина хоробрая
Со темя мужики новгороцкими,
Дерутца-бьются день до вечера.
А й та-та девушка-чернавушка
На Вольх-реку ходила по воду,
А змолятца ей тут добры молодцы:
Гои еси ты, девушка-чернавушка!
Не подай нас у дела ратнова,
У тово часу смертнова! —
И тут девушка-чернавушка,
Бросала она ведро кленовоя,
Брала коромысла кипарисова,
Коромыслом тем стала она помахивати
По тем мужикам новогороцкием,
Прибила уж много до смерте.
И тут девка запышалася,
Побежала ко Василью Буслаеву,
Срывала замки булатныя,
Отворяла двери железные:
А й спиш ли, Василей, или так лежиш?
Твою дружину хоробраю
Мужики новогородцкия
Всех прибили-переранили,
Булавами буйны головы пробиваны. —
Ото сна Василей пробужаетца,
Он выскочил на широкой двор,
Не попала палица железная.
Что попала ему ось тележная,
Побежал Василей по Нову-городу,
По тем по широким улицам.
Стоит тут старец-пилигримишша,
На могучих плечах держит колокол,
А весом тот колокол во триста пуд,
Кричит тот старец-пилигримишша:
А стой ты, Васка, не попорхиваи,
Молоды глуздырь, не полетываи!
Из Волхова воды не выпити,
Во Нове-граде людей не выбита;
Есть молодцов сопротив тебе.
Стоим мы, молодцы, не хвастаем! —
Говорил Василей таково слово:
А й гои еси, старец-пилигримишша,
А й бился я о велик заклад
Со мужики новогородцкими,
Апричь почеснова монастыря,
Опричь тебе, старца-пилигримишша,
Во задор войду — тебе убью! —
Ударил он старца во колокол
А й тои-та осью тележную, —
Качается старец, не шевелнитца,
Заглянул он, Василей, старца под колоколом
А й во лбе глас уш веку нету.
Пошол Василей по Волх-реке,
А идет Василей по Волх-реке,
По той Волховои по улице,
Завидели добрыя молодцы,
А ево дружина хоробрая
Молода Василья Буслаева:
У ясных соколов крылья отросли,
У их-та, молодцов, думушки прибыло.
Молоды Василей Буслаевич
Пришол-та молодцам на выручку.
Со темя мужики новогороцкими
Он деретца-бьетца день до вечера,
А уш мужики покорилися,
Покорилися и помирилися,
Понесли оне записи крепкия
К матерои-вдове Амелфе Тимофевне,
Насыпали чашу чистова серебра,
А другую чашу
Краснова золота,
Пришли ко двору дворянскому,
Бьют челом-поклоняютца:
А сударыня-матушка!
Принимай ты дороги подарочки,
А уйми свое чадо милая,
Молода Василья со дружиною!
А й рады мы платить
На всякой год по три тысячи,
На всякой год будем тебе носить
С хлебников по хлебику,
С калачников по калачику,
С молодиц повенешное,
С девиц повалешное,
Со всех людей со ремесленых,
Опричь попов и дьяконов. —
Втапоры матера-вдова Амелфа Тимофевна
Посылала девушка-чернавушка
Привести Василья со дружиною.
Пошла та девушка-чернавушка,
Бежавши-та девка запышалася,
Нелзя протти девки по улице:
Что полтей по улице валяютца
Тех мужиков новогороцкиех.
Прибежала девушка-чернавушка,
Сохватала Василья за белы руки,
А стала ему росказавати:
Мужики пришли новогороцкия,
Принесли оне дороги подарочки,
И принесли записи заручныя
Ко твоей сударыне-матушке,
К матерои-вдове Амелфе Тимофевне. —
Повела девка Василья со дружиною
На тот на широкой двор,
Привела-та их к зелену вину,
А сели оне, молодцы, во единой круг,
Выпили веть по чарочке зелена вина
Со тово урасу молодецкова
От мужиков новгороцких.
Скричат тут робята зычным голосом:
У мота и у пьяницы,
У млада Васютки Буславича,
Не упита, не уедено,
В красне хорошо не ухожено,
А цветнова платья не уношено,
А увечье навек залезено! —
И повел их Василей обедати
К матерои-вдове Амелфе Тимофевне.
В те поры мужики новогороцкия
Приносили Василью подарочки
Вдруг сто тысячей,
И затем у них мирова пошла,
А й мужики новогороцкия
Покорилися и сами поклонилися.
