Нам как-то пришло в голову, что физическая структура Бен-Макдуя или его расположение в Каирнгормском массиве могут способствовать существованию странных явлений, и тут свою положительную роль сыграло мнение доктора Колина Гриббла из отделения геологии университета Глазго.

Выяснилось, что Бен-Макдуй находится в самом центре гранитной жилы. Обычно гранитные горы имеют целую систему разломов, идущих под прямым углом, вертикально, что заставляет гранит трескаться и постепенно разрушаться. А разрушение, в свою очередь, приводит к осыпям. Но помимо этих хорошо известных характеристик доктор Гриббл не нашел ничего, отличающего Макдуй от прочих гранитных гор. Что касается необычных звуков, то он прислал выдержки из «Основ физической геологии» Артура Холмса: шумы, и вправду, случаются в горах, но расположенных в сухом климате, где возникает большая разница температур за короткое время. Другое дело — осыпи. Звук исходит, даже если никто по ним не идет, а когда ручьи текут по скале, то это происходит в слое между осыпью и твердой поверхностью скалы, и таким образом движение нижнего слоя осыпи вызывает другой звук, менее четкий.

В 1962 году был послан запрос генеральному директору Государственной топографической службы, не содержится ли в отчетах топографов, проводивших съемки в 1847 и 1937 годах на Макдуе, каких-либо записей о странных случаях. Генеральный директор ответил, что после тщательных розысков в архиве ничего интересующего нас обнаружено не было. Мистер Ф. Дж. Нихоллс, участвовавший в триангуляции 1937 года, также ничего не нашел в своих дневниках. Такой же ответ поступил от топографов, проводивших съемки в 1963 и 1965 годах. Мистер Нихоллс заявил, что ничего особенного в магнетизме Бен-Макдуя он не заметил.

Однако, когда Физический колледж готовил отчет об аномалиях этой вершины, один член Каирнгормского клуба сообщил о странностях с компасом, которые он наблюдал во время сильной снежной бури. Стрелка компаса качалась из стороны в сторону. Было установлено, что магнитная буря в тот раз не сопровождала снежную, но предположили, что несущийся снег сам по себе может вызывать аномалии компаса. Возникновение призрачной музыки и голосов осталось необъяснимым и для профессора сэра Бернарда Ловелла, который заключил, что, несмотря на его огромную в этом заинтересованность, он был бы очень изумлен, окажись вдруг, что эти звуки — вовсе не естественное явление, а нечто иное, еще не разгаданное никем. Но он пока не в силах дать этому явлению серьезные объяснения, кроме как предположив, что это всего лишь капризы ветра и воды.

Хэмиш Корри высказал несколько интересных мыслей по этому поводу.

«Я не знаком с Бен-Макдуем, и мой собственный опыт восхождений ограничен Ские-Уийином, по крайней мере, одним пиком Уийина, Сгурр-Дергом. А это гора, изрядно населенная призраками, — место сверхчувственных скрытых сил. Я всегда чувствовал, что там, как и, по слухам, на Макдуе, есть, некая дурная аура: тень непознанного, туманного зла. И дважды я прекращал свои одиночные восхождения в безотчетной панике».

Старики со Ские особенно боялись Лох-Коруиска. Озеро было окружено жуткими историями. В сумерки и особенно ночью там не было места для честного, добропорядочного человека. Коире Уисге было также заселено страшным Уриском, или Ураисгом. Легенда об Ураисге, в чем-то похожем на Серого Человека, вероятно, норвежского происхождения, и он сравним разве что с чудищем, известным на Фарое как Грила, и Габино, сумеречным ночебродом Бретани.

Сообщают, что есть поющие пески в Джабел-Накузе, в трех милях от Суэцкого канала, и в Рег-Рауане, в сорока милях от Кабула, и в некоторых частях Аравийской пустыни и Сахары. Пески бухты Лунан и некоторые пляжи Северного Уэльса и Дорсета иногда тоже начинают звучать.

В 39-м номере за 1956 год журнала «Пенгвин сайенс ньюс» появилась статья И. Р. Йархема, озаглавленная «Поющие пески». Там проводится различие между «скрипом» пляжных песков и «гулом» или «ритмом» пустынных дюн, описываемых путешественниками в Аравии, Перу и Туркмении.

Все это Корри приводит как возможное объяснение феноменов Макдуя. Но пока для странных чар этой горы не удалось найти сталь же убедительных толкований.

Однажды в мае 1898 года в Нюрнберге полицейский заметил ватагу подростков. В самой гуще ее отбивался плохо одетый юноша лет шестнадцати. Офицер разогнал ребят, заговорил с ним, и мальчик, ничего не понимая, стал подражать ему, повторяя за ним, как попугай. Он явно не знал языка, на котором с ним разговаривали.

Странного юношу доставили в полицейский участок и, когда его обыскали, обнаружили два противоречивых письма. Одно гласило: «Позаботьтесь о моем ребенке. Он крещеный. Его отец был солдатом шестого кавалерийского полка». Проверка показала, что чернила, которыми было написано письмо, не были такими старыми, какими должны были бы быть, будь это письмо написано шестнадцать лет назад, как на нем было указано. Более того, шестой кавалерийский полк только что прибыл в Нюрнберг и не был здесь расквартирован в предположительное время рождения мальчика. Письмо было явно фальшивым.

Второе письмо было также фальшивым, как и первое. В письме сообщалось, что автор его — чернорабочий, был нанят Каспаром Хаузером. Письмо вызывало подозрения, особенно из-за ошибок, которые мог бы сделать грамотный человек, намеренно скрывающий свое образование.

Полицейские обвинили юношу в бродяжничестве и оставили в тюрьме, таким образом у них было больше времени заняться его личностью. Они обнаружили, что он почти не умел ходить, едва ему попадалось на пути какое-то препятствие, например стул, он налетал на него и падал. Зрение у него было прекрасное, кожа чистая, и по всему было видно, что он никогда не работал. Ступни ног были мягкими, как у ребенка. Когда его обнаружили, на нем были женские туфли на высоких каблуках, которые явно ему не подходили.

Говорить он научился довольно быстро и рассказал полицейским, что его держали в заключении в подземелье, кормили, давали игрушки и, наконец, посадили в коляску и доставили в центр Нюрнберга.

Было проведено расследование. Была обнаружена записка, молящая о помощи, от узника, заключенного в камере на берегах Рейна. Записка подписана Харесом Спрауком. Один из полицейских чинов определил, что эта подпись — анаграмма имени Каспар Хаузер. Велись розыски заключенного, но — безрезультатно.

Именно тогда было совершено первое покушение на жизнь Каспара Хаузера. Неизвестный нападавший ворвался в его камеру и попытался ударить Каспара кинжалом в левую часть груди. Юноше удалось уклониться от удара. Английский вельможа, граф Стэнхоуп, нанял ученого, профессора Даумера, для расследования этого дела.

Каспар Хаузер не знал, что такое молоко. Профессор Даумер обнаружил, когда Каспар пришел к нему домой, что юноша пытается потрогать рукой пламя свечи. У него отсутствовала глубина зрительного восприятия. Но зато он без труда мог учуять любое животное на расстоянии, распознать по запаху человека. Он умел узнавать с помощью обоняния даже листья различных деревьев. Его нюх был настолько тонким, что, учуяв, например, неподалеку трубочиста, он заболевал. Запах мяса, доносившийся с кухни, раздражал его. Во мраке он видел, как кошка.

14 декабря 1833 года он был убит каким-то неизвестным, организовавшим с ним встречу под предлогом раскрытия его тайны.

В эпоху, когда незаконнорожденные дети из благородных семейств были любимой темой салонов и частью устного народного творчества, разные романтические гипотезы соответствовали общей атмосфере времени. Но они рассыпались одна за другой, а тайна осталась. Сорок девять томов «дела» Каспара Хаузера, хранившихся в Главном государственном архиве Мюнхена, сгорели в пожаре во время второй мировой войны.