«Уж и не знаю, как быть, — неуверенно сказал Девис. — История и впрямь невероятная. Прямо фантастика какая-то. Нет, право, не знаю».

«Да, все хитро придумано. Кто же поверит официально освидетельствованному сумасшедшему? И все же, клянусь, все это правда».

Приятели переглянулись, и Хьюз многозначительно закатил глаза. Но незнакомец уже переменил тему и увлеченно заговорил о предсказании погоды и солнечных пятнах.

Примерно через час они расстались, и летчики направились к себе на базу. Ни Девис, ни Хьюз никогда больше не встречали того странного человека, но в последующие месяцы они не раз возвращались к его фантастическому рассказу. Хьюз, пропустивший начало той беседы в парке, был настроен более скептически. И все же обоих не покидало ощущение, что в рассказе было что-то «такое».

Прошло несколько лет, и в январе 1978 года Девису, который уже вышел в отставку, в руки попалась книга Чарльза Берлица «Бермудский треугольник». Каково же было его изумление, когда он нашел в ней упоминание о так называемом Филадельфийском эксперименте. В книге сообщалось о якобы имевшем место во время второй мировой войны случае придания невидимости конвойному эсминцу вместе с экипажем путем использования неких силовых полей. Девис сразу же вспомнил тот давнишний разговор со странным незнакомцем в Колорадо-Спрингс и, поразмышляв несколько дней, решил написать автору книги. В телефонном разговоре Девис рассказал о своем приятеле Хьюзе, сожалея, что ничего не знает о нем с тех пор, как вышел в отставку. «Вот бы разыскать его, — говорил Девис Берлицу, — он наверняка припомнит тот разговор и подтвердит мой рассказ».

Через неделю Уильяму Муру, соавтору Берлица, удалось разыскать Хьюза. Тот в общих чертах подтвердил рассказ Девиса и припомнил, что вместе с приятелем повстречал в парке незнакомого мужчину, о котором они потом частенько вспоминали за кружкой пива. Правда, содержание того ночного разговора Хьюз помнил очень смутно.

«А не упоминал ли он о своем участии в каком-либо экспериментальном проекте ВМС в Филадельфии?» — спросил Мур.

«Да, пожалуй, что так, — ответил Хьюз после короткого раздумья. — Он тогда вообще наговорил кучу всякой несуразицы. Не помню деталей, но о каком-то эксперименте он говорил. Честно сказать, я не очень-то всему этому поверил».

«А подробностей, значит, вы не помните?» «Нет, сэр. Возможно, Девис знает больше, чем я, — в конце концов он ведь первым вступил в тот разговор».

«А вы в последнее время слышали что-нибудь о мистере Девисе?»

«Нет, ничего с тех пор, как я оставил службу в ВВС, а это было где-то в июне 1973-го».

«Но почему все же тот человек в парке рассказал свою историю именно вам?»

«Ума не приложу. Может, потому, что мы были в форме? Похоже, что ему нужно было выговориться, облегчить душу».

«А у вас нет никаких предположений относительно того, откуда этот человек или где живет?»

«Нет, он появился как-то вдруг, а потом как-то незаметно исчез».

Вот такая история. Возможно ли такое? Разумеется, никто не спешит принимать всерьез подобные сообщения и их источники. Но все же, все же… В США более 20 лет упорно держатся слухи о том, что во время второй мировой войны в Филадельфии ВМС якобы удалось в обстановке строжайшей секретности создать мощное силовое поле, вследствие чего военный корабль исчез из поля зрения и, по некоторым сообщениям, на несколько секунд был путем телепортации перемещен из Филадельфии в Норфолк, а затем возвращен обратно.

Невероятно? Да, пожалуй. Однако, если собрать и проанализировать все материалы, эта история, возможно, предстанет в несколько ином свете. Попытаемся сделать это вместе с американскими исследователями Чарльзом Берлицем и Уильямом Муром.

Филадельфийский эксперимент. Его загадка начинается с имени Морриса Кетчума Джессупа. Это был человек с разносторонними интересами — астрофизик, математик, писатель. Ему приходилось заниматься различными проблемами, но никогда не искал он общественного признания. В конце 40-х — начале 50-х годов Джессуп заинтересовался феноменом «летающих тарелок», поначалу по причине любознательности, а позднее и чисто профессионально. Накопив определенный материал, он решил написать об этом книгу, которая должна была стать первой действительно научной попыткой ответить на вопрос — что такое НЛО? — на основании имеющихся данных. По его мнению, движущая сила НЛО базировалась на пока неизвестном нам принципе антигравитации.

Книга «Аргументы в пользу НЛО», вышедшая в 1955 году, не стала бестселлером, но именно после ее публикации Джессуп получил в высшей степени странное послание. Оно пришло вместе с пачкой традиционных читательских писем, которые издательство регулярно пересылало автору.

На этом особенном письме стоял штемпель Пенсильвании, и написано оно было разноцветными карандашами и чернильными каракулями, не говоря уже о весьма странном стиле. В середине предложения слова вдруг писались заглавными буквами, присутствовало множество орфографических и лексических ошибок, а знаки препинания были словно разбросаны наугад. Нередко целые предложения были подчеркнуты разными цветами.

Но еще более удивительным оказалось содержание письма. Его автора заинтересовали разделы книги Джессупа, где говорилось о левитации, которая могла быть известна нашим далеким предкам. По мнению автора письма, левитация не только существовала, но и была некогда «общеизвестным процессом» на Земле. Письмо заканчивалось подписью «Карлос Мигель Альенде».

Джессуп написал краткий ответ загадочному сеньору Альенде, в котором просил сообщить подробности. В течение нескольких последующих месяцев ответ так и не пришел, и он постепенно начал забывать об этом случае.

13 января 1956 года, ровно через Год после завершения работы над рукописью «Аргументы в пользу НЛО», Джессуп, теперь уже в Майами, получил следующее послание от самого Карлоса Мигеля Альенде, который, впрочем, на сей раз подписался «Карл М. Аллен». Оно было написано в той же странной манере, указывая на прежнего пенсильванского отправителя, однако на нем был штемпель Гейнсвилла, Техас. Мы приводим его здесь по тексту вышедшей в 1962 году в США малым тиражом брошюры.

«Карлос Мигель Альенде

Нью-Кенсингтон, Пенсильвания

Мой дорогой доктор Джессуп. Ваш призыв к общественности привести ее представителей в массовом порядке в движение и тем самым оказать достаточное давление на соответствующие учреждения, чтобы они издали закон об исследовании Единой теории поля д-ра Альберта Эйнштейна (1925–1927), вообще не является необходимым. Вам, наверное, интересно будет узнать, что милый д-р при издании своего труда руководствовался не столько математикой, сколько гуманистикой.

Результат позднейших расчетов, которые он проводил, возмутил его. Поэтому нам сегодня „рассказывают“, что эта теория была „незавершенной“.

Доктор Б. Рассел утверждает частным образом, что она завершена. Он также говорит, что человек не созрел для этого и не будет таковым до окончания третьей мировой войны. Тем не менее „результаты“ доктора Франклина Рено были использованы. Они явились полным пересмотром той теории по части расчетов с точки зрения любых быстрых возможностей применения, если их можно провести в короткое время. Притом это были хорошие „результаты“, насколько это касается теоретического перерасчета и хорошего физического „результата“. И все же ВМС боятся использовать этот результат! Этот результат был и является сегодня доказательством, что Единая теория поля до определенной степени верна. За ту грань не отважится зайти ни один человек в здравом рассудке или вообще обладающий рассудком. Верно, что такая форма левитации осуществлялась, как описано. Это также часто наблюдаемая реакция некоторых металлов на определенные поля, окружающие ток, и это поле поэтому используется для этой цели…

„Результатом“ была полная невидимость корабля типа эсминец на море и всей его команды (октябрь, 1943). Магнитное поле имело форму вращающегося эллипсоида и простиралось на 100 метров (больше или меньше, в зависимости от положения Луны и градуса долготы) по обеим сторонам от корабля. Все, кто находился в этом поле, имели лишь размытые очертания, но воспринимали всех тех, кто находился на борту этого корабля, и, кроме того, таким образом, будто они шли или стояли в воздухе. Те, кто находился вне магнитного поля, вообще ничего не видели, кроме резко очерченного следа корпуса корабля в воде, — при условии, конечно, что они находились достаточно близко к магнитному полю, но все же вне его. Почему я Вам это сегодня рассказываю? Очень просто: если хотите потерять рассудок, раскройте эту информацию. Половина офицеров и членов команды того корабля сейчас совершенно безумны. Некоторых даже по сей день содержат в соответствующих заведениях, где они получают квалифицированную научную помощь, когда они либо „воспаряют“, как они сами это называют, либо „воспаряют и застревают“. Это „воспарение“ — последствие слишком долгого пребывания в магнитном поле — вовсе не является чем-то неприятным для моряков, обладающих здоровым любопытством. Но становится таковым, если те при этом „застревают“. В этом состоянии они не способны двигаться по своей воле, если один или двое товарищей, которые находятся с ними в магнитном поле, быстро не подойдут и не прикоснутся к ним, потому что иначе они „замерзнут“.