В данном контексте, пожалуй, уместно вспомнить холодящую кровь историю Ричарда Керла, которая хотя и не имеет отношения к Бен-Мавдую, но весьма впечатляет и, как он сам признается, осталась для него необъяснимой.

Он тогда был мальчишкой, и как-то ему пришлось спать одному в изолированной комнате пустого дома, где он родился. В два часа ночи он вдруг проснулся, непонятно зачем уставился через окно на ветку дерева, которая колыхалась под ветром. И, к своему изумлению, услышал тяжелые, медленные шаги, приближающиеся к его дому. В тишине они были прекрасно различимы и казались зловещими из-за этой своей неспешности. Они добрались до ограды и остановились возле калитки, которая открывалась с заднего двора, и, к его удивлению ибо у них в семье было заведено каждый вечер тщательно запирать калитку и все двери, шаги зазвучали уже на дорожке двора, а затем стихли, словно кто-то подошел к двери черного хода.

Одного того, что кто-то чужой забрался во двор, уже хватало для беспокойства, но Керлу пришлось пережить гораздо больший испуг, когда шаги раздались внутри дома. Спокойные, по-своему чинные, они хлопками отдавались в нижнем коридоре, выложенном плиткой, и, охваченный жутким предчувствием, мальчик понял, что сейчас услышит их на лестнице.

Каждый уголок дома он изучил до мелочей и мог точно определить, откуда в тот или иной момент доносились шаги. Наконец они прозвучали наверху, на лестнице, резко свернули влево, затем еще раз влево, спустились на пару ступенек и приблизились к двери комнаты, смежной с той, в которой он находился, и наконец остановились у самой его двери.

«К тому времени я сидел на кровати, мой взор был прикован к двери, а в сердце поселился холодный ужас. Ручка повернулась, и в дверном проеме возникло существо с лисьей мордой, которое передвигалось на задних лапах. Оно было даже как-то одето и, вы не поверите, носило высокую шляпу, что придавало всему облику окончательно жуткий вид. Но лицо, я повторяю, было лисьей мордой, и сзади виднелся пышный хвост. Вероятно, существо было побольше обычной лисы, в глазах светилось какое-то коварство, хотя, должен признать, отвратительного звериного запаха не было.

Существо поглядело на меня, вид у него был скорее закоченелый, чем злой, но не заговорило. Я закричал: „Убирайся!“ — и как только вспомнилось верное слово! Оно повернулось и ушло. Я слышал, как шаги повторяют в точности прежний маршрут. Как и раньше, неторопливые, размеренные, они звучали гулко в тишине, пока не стихли на дороге, ведущей в лес.

Можно предложить много объяснений. Но все случившееся кажется по-прежнему для меня необъяснимым, для меня, который размышляет над этим вот уже сорок лет».

Изучение странных следов на снегу в Каирнгормах сопряжено с бесчисленными трудностями, которые едва ли преодолимы. Часто от всех сообщений столь явственно отдает вымыслом, что к ним приходится относиться с большим недоверием.

В статье, которая появилась в «Еженедельном шотландце» в октябре 1965 года, автор описывал десятифутовую фигуру, которая прошла в пяти ярдах от того места, где он сидел, — у края Шелтер-Стоуна, пытаясь что-либо разглядеть сквозь снежные вихри и плотный туман. Впоследствии он замерил следы и ширину шага. Нога оказалась четырнадцати дюймов в длину, а шаг — от четырех с половиной до пяти футов. Письмо историков автору осталось без ответа. В «Романтическом береге Спея» Джеймс Алан Ренни описывает, как он сам обнаружил такие же следы примерно в миле от Кромдейла в нижнем течении Спея 2 декабря 1952 года. Фотографии в книге выглядят достаточно достоверно, жаль только, что не были сделаны слепки для научного изучения.

«Они шли через покрытый снегом участок торфяника, каждый отпечаток в девятнадцать дюймов длиной и четырнадцать шириной, и между каждым было добрых семь футов. Никаких различий между правой и левой ступнями заметить было нельзя, и следы выстраивались почти в ровную линию.

Я проследил отпечатки на расстоянии с полмили, пока они не уперлись в подножье сосны, как будто странное создание убралось куда-то на крону дерева. Но и там они не кончались, и примерно в двадцати футах, на пашне, я обнаружил их снова. Преодолев маленькое белое поле, они нырнули с холма к краю реки и исчезли напротив сельской церквушки.

Прекрасное место для посещения ужасного снежного человека!»

Объяснение самого Ренни было до святости наивно и просто — мол, капризные токи теплого воздуха, соприкасаясь с холодными у самой земли, вызывали конденсацию влаги из атмосферы, которая в виде капель направлялась и поверхности. А очутившись в снегу, капли растекались в форме следов какой-то сказочной твари.

Он, кстати, встречал их и в Арктике, и в других частях света, а однажды, в суровую зиму 1939-го, — в Верхней Пустоши графства Кент. По его мнению, «капли воды» могут подделать любой след, который приписывают ужасному Снежному человеку, на разных крышах, даже на стенах и в расщелинах гор, другими словами, эти отпечатки — забава скорее для метеоролога, чем зоолога или демонолога.

Впрочем, метеорологи выказали чрезвычайную осторожность в этом вопросе. Я получил на свой запрос из Метеорологической службы уклончивый ответ, суть которого сводилась к тому, что на образование разных форм на снежной поверхности влияет множество факторов — но ни подтвердить догадку Ренни, ни опровергнуть ее невозможно.

Нам кажется, что здесь не слишком уместно особенно распространяться о снежном человеке Гималаев и саскваче, или Большеного, северо-западного побережья Тихого океана. По-видимому, достаточно будет пересказа мнений некоторых специалистов. Например, Джон Нейпир, директор отдела биологии приматов Смитсоновского института, прямо заявил, что присутствие неизвестных человекообразных существ на побережье вполне допустимо, и нельзя отвергать такую возможность хотя бы потому, что история науки просто пестрит примерами, как отметались с налета первые сообщения о загадочных зверях, вроде кракенов, горилл, окапи и гигантских панд.

Кроме этих двух страшил, хорошо известных читающей публике, можно вспомнить еще: по крайней мере, с 1870 года ходят толки о похожих созданиях, живущих в отдаленных лесах на Кавказе. Местные жители называют их «алмасты». В 1968 году доктор Жанна Осиповна Кофман, член Географического общества Академии наук СССР, опубликовала отчет об этих созданиях в журнале «Наука и религия». Итальянский исследователь Атиллио Галли посвятил большую часть своей книги «Сангома» поискам в лесах Конго таинственного и ужасного Мулагу, которого ему даже удалось однажды увидеть. Это существо имеет некоторое сходство с медведем найди и Нголоко из восточно-африканских легенд.

А сасквач кое в чем похож на ту тварь, которую безымянный друг Ричарда Фрира якобы видел во время своего одиночного бдения на Бен-Макдуе.

Осенью 1941 года девонские города Тоцшем, Лимпстоун, Тейнмут, Эксмут и Доулиш слегка лихорадило от находок следов в форме раздвоенных копыт. Эти следы встречались на высоких стенах, крышах и в широких траншеях — короче, загадочный пешеход игнорировал все препятствия. Пресса, включая «Тайме» и «Иллюстрейтед Лондон ньюз» уделила этому явлению много внимания — давались не только отчеты свидетелей, но и публиковались их зарисовки. Выдвигалось множество теорий — о кенгуру, о гигантской птице, пока неведомой науке, о сверхъестественных силах, клерикалы заявили, что это сам сатана. Но никаких удовлетворительных объяснений с тех пор так и не было найдено. Как и в случае со следами на Бен-Макдуе.

Кажется совершенно нелепым, что Бен-Макдуй является посадочной площадкой для гостей из дальнего космоса, но, как это ни невероятно, именно такое предположение выдвигается с глубочайшей убежденностью некоторыми научными кругами. Итак, Бен-Макдуй — это пристанище и одновременно маленькая лаборатория для пришельцев.