Я посмотрела на коллег: Кевин прижал ладонь ко рту, Таб сияла от гордости за смелую подругу, а руководство застыло от удивления.

— Да она оскорбляет нас! — прошипела Тара.

— Тогда продолжим. Чем дальше, тем интереснее, — произнесла я одно из вечных клише расфуфыренной ведущей.

— Лучше остановимся, — холодно сказала Дженис. — Мы поговорим с тобой после собрания.

Хотите сделать выговор за нарушение субординации? Не стоит. Все сказанное копилось долгое время! — Я вышла в центр зала. — День за днем мы пускаем в эфир одни и те же сюжеты, выдавая их за новые. Начальство твердит журналистам: «Стиль передачи должен быть сексуальным». В результате кулинарные сюжеты рассказывают о том, как возбудить партнера, а повара предлагают рецепты блюд, которые не по карману большинству англичан. Материалы о путешествиях вызывают зависть простого человека, поскольку у нас в программе только эксклюзивный отдых на банановых островах. Перечислять можно до бесконечности. И это называется высоким качеством работы? Вы забраковали сюжет о хосписе для больных детей по причине слезливости, но не подумали о том, что зрители устали от агрессивной пропаганды плотских утех, которую ведет наша занудная передача! В центре я общалась с обычными людьми, которые смотрят телевизор и являются нашей потенциальной аудиторией. Они спросили, почему на экранах не говорят о любви, добре, настоящей дружбе. Впервые в жизни у нас вышел материал о чем-то стоящем. Сотрудники и пациенты хосписа, а также все больные люди страны посмотрели сюжет с интересом! Более того, репортаж обязательно привлечет спонсоров, которые дадут деньги «Солнечному дому». А вы, бестолочи, говорите, что тема благотворительности никому не интересна! Стыдно за вас, коллеги! — Я взяла сумку и направилась к двери. — Кстати, Дженис, наш разговор после собрания не состоится. Причина — увольнение по собственному желанию!

Через час Табита вбежала в бар напротив офиса (теперь уже моего бывшего офиса!).

— Понравилось выступление? — уныло улыбнулась я.

— Ты была просто великолепна. Клянусь, в холле телестудии появится статуя героини. Представь себе: в одной руке весы, в другой — голова Дженис и подпись: «Святая Джесс — покровительница униженных и оскорбленных».

— Спасибо, но пора потихоньку опускаться на землю и думать, как жить дальше. Банковский счет позволит продержаться на плаву какое-то время, однако оплачивать проценты по кредиту за квартиру теперь не под силу.

Подруга улыбнулась:

— Позволь поддержать уволенную и купить ей чего-нибудь покрепче.

Телефон тем временем разрывался от звонков, но разговаривать с бывшими коллегами не хотелось. Пришлось поставить мобильник на виброрежим и не отвечать даже на эсэмэски.

— А вот и мы!

Подруга поставила на стол стакан джина с тоником.

— Расскажи, что произошло после того, как захлопнулась дверь.

— Ты бы видела лицо Дженис! Она была в ярости, даже слова вымолвить не могла. Просто сидела красная как рак.

— А наши ведущие — «тупой и еще тупее»?

— Эдди первым нарушил молчание. Сказал, что эта сумасшедшая Монро всегда отделялась от коллектива. Тара начала доказывать, что она специалист со стажем, профессионал, угрожала, что подаст в суд, если ты еще раз прилюдно усомнишься в ее способностях.

— Тоже мне, испугала! Свободу слова и мнений в Соединенном Королевстве еще никто не отменял.

— Когда Пиранья вновь обрела дар речи, то распустила собрание, взяв с коллектива слово хранить сказанное тобой в тайне. Пригрозила тотальной чисткой кадров.

— Шила в мешке не утаишь.

— Точно! Подробный рассказ о выступлении бунтовщицы уже появился на сайте «Медиа-гардиан» [34].

— Не бойтесь, Дженис решит, что мстительная Монро собственноручно настрочила кляузу. Хуже всего, если она расскажет знакомым телевизионщикам, какая я «воинствующая посредственность», и никто больше не примет меня на работу.

— Не дрейфь, у этой мерзавки связи только в развлекательных передачах. А ты устроишься в приличное место. Кроме того, автор статьи на сайте показал тебя в самом выгодном свете.

— Ладно, посмотрим. Завтра с утра начну искать работу, расстраиваться не собираюсь. В моей жизни есть проблемы посерьезнее, чем эта.

— Например? — беспокойно спросила Таб.

Я вспомнила, что подруга до сих пор не знает о болезни Ливви. Рассказывать на работе было бессмысленно: кто-нибудь из коллег обязательно разнес бы по редакции сплетни. В баре я и моя семья никого не интересовали, поэтому собеседница услышала печальную историю.

— Ездила к сестре в субботу. Она держится молодцом, хотя врачи говорят, что самое страшное — химиотерапия — еще впереди.

— Прости, солнышко. Ни сном ни духом не ведала о твоих переживаниях и, к великому стыду, не догадалась. Да, за последнее время у тебя хватило горя. Понятно, почему ты сорвалась.

— Перестань! Что касается работы, то раздражение копилось слишком давно. Рано или поздно правда должна была вылиться наружу.

— Хочешь, я поговорю с Дженис и объясню ситуацию? Она сменит гнев на милость.

Я поперхнулась при мысли о том, что вновь придется работать под началом стервы.

— Нет уж. Лучше всю жизнь буду мыть полы. Таб заерзала на стуле. Очевидно, на языке у нее повис вопрос, задать который она не решалась.

— Ливви смертельно больна, или существует возможность выздоровления? — промямлила Та-бита.

— Специалисты заявляют, что у нее есть все шансы, но стопроцентной гарантии не может дать никто.

Жужжание телефона нарушило неловкое молчание.

— «Доброутровцы» атакуют! — рассмеялась я.

— Знаешь, твой рассказ заставил меня поразмыслить о собственных проблемах. Все они кажутся мелочью по сравнению с тем, что грозит твоей сестре.

— Как говорится, всегда есть тот, кому хуже. И где-то живут счастливчики, которым гораздо лучше!

— Узнаю плаксу Джесс.

— Не смейся. К несчастью, человеку под силу разобраться только с незначительными трудностями, глобальные проблемы он решить не в состоянии. Кстати, а как проходит твое лечение?

— На следующей неделе начинаем новый курс.

— Как Уилл справляется с ситуацией?

— Знаешь, лечение ничуть не изменило его жизнь. Он по-прежнему играет в регби и встречается с друзьями. Впрочем, я знаю, что он пойдет со мной до конца и всегда поможет делом и добрым словом.

— Его приятель, Бен, очень поддержал меня в критическую минуту.

Последние слова крайне удивили Табиту.

— Порой легче выложить все постороннему человеку… — заметила я.

— А мистер Томас делился с тобой своими секретами, говорил о нетрадиционной сексуальной ориентации?

— Нет. Он рассказывал, что долгое время встречался с какой-то студенткой университета, но она оставила его ради богача. А почему ты спрашиваешь?

— Уилл кое-что рассказал на днях. Он видел, как Бен обнимается с другим мужчиной.

— То есть?

— Ему почудилось, что они целовались.

— Очень туманное дополнение.

— Уилл после матча вернулся в раздевалку. Дверь была открыта. Он увидел через щелку, как Бен чмокнул в щеку какого-то игрока. Когда Уилл вошел, они торопливо расселись в разные стороны.

Я поджала губы. Плохо сплетничать о человеке, который сделал столько добра, но так хотелось узнать наверняка..-.

— Думаю, не стоит совать нос в чужие дела.

— Пропустим еще по стаканчику? — предложила подруга. — За мой счет. Когда найдешь новую работу, пригласишь в бар.

— Ждать придется долго, — парировала я.

До Рождества оставался месяц, а у меня, безработной неудачницы, не было ни денег на подарки, ни приличного молодого человека, которого не стыдно представить родителям в сочельник. Хо-хо-хо!

Дорогие читатели! Помните, я однажды говорила вам о тех счастливых минутах, которые переживает каждый человек, проснувшись рано утром? В эти моменты мозг еще не успевает подумать о проблемах грядущего дня, а сердце дрогнуть от забот. Жизнь кажется веселой и легкой…