– Повторяю, я понял.

– Какой сюрприз! Наконец-то нашелся человек, который выслушивает мои приказы, а не я – его. Позвоните Четему, вот его личный телефон.

Крейг записал номер.

– Сделайте так, чтобы этот чиновник не путался у меня под ногами, – сказал Фарли. – Я хочу спокойно заниматься своим делом и выяснить, кто убил Мелинду Дрейк.

– Обещаю, что все сделаю. – Крейг с тяжелым чувством повесил трубку.

– Ну, – сказал отец Болдуин, – кажется, началось.

Тэсс удивленно подняла брови.

– Думаете, Эрик Четем входит в ту группу, которая пытается меня убить?

– Возможно, я же говорил, что подонки пробрались в высшие эшелоны власти. Но не исключено, что это совпадение, – ответил отец Болдуин. – Четем знал вашего отца?

– Знал, и очень хорошо.

– Тогда он может действовать из добрых побуждений, из желания защитить вас.

Тэсс с безнадежным видом покачала головой.

– Боюсь, вы заблуждаетесь.

– В чем же? – спросил отец Болдуин, ожидая объяснения.

– То, что я прошлым вечером приехала к матери, знали только враги.

– Не совсем так, там был Брайан Гамильтон и, конечно, наши люди.

– Но Брайан Гамильтон мертв! – воскликнула Тэсс. – Я остаюсь при своем мнении. Шеф полиции Александрии узнал, что за мной охотятся, потому что ему об этом сообщил Крейг. Но как узнал Четем?

Глаза отца Болдуина загорелись.

– Полагаете, он получил информацию от людей, которые напали на дом вашей матери и упустили вас?

– По-моему, рассуждения Тэсс звучат убедительно, – вмешался в разговор Крейг.

– Возможно, но, – отец Болдуин покачал головой, – меня беспокоит очевидность этого логического построения. Начиная с 1244 года, когда подонки бежали из Монсегура, они успешно скрывались благодаря удивительной способности маскироваться. На протяжении многих веков они совершенствовали свою систему конспирации. Если Четем – враг, стал бы он рисковать, стал бы, вопреки всем правилам, привлекать к себе внимание, действуя настолько прямолинейно?

– Да, стал бы, – ответила Тэсс, повернувшись к картине на стене, а затем снова обратившись лицом к отцу Болдуину, – если он и его группа находятся в безвыходном положении. Связавшись с Фарли и настояв на том, чтобы дело было передано ФБР, Четем уже выполнил часть их плана. Они хотят убить меня из-за фотографий и из-за того, что я знаю, и если все пойдет по его сценарию, я так и не успею ничего рассказать властям.

Помолчав некоторое время, отец Болдуин задумчиво произнес:

– Может быть, вы правы, есть только один способ проверить.

– Да, – ответила Тэсс, чувствуя, как у нее тревожно сжалось сердце. – Позвонить ему.

Она с опаской взяла листок бумаги, на котором Крейг записал номер телефона Четема.

– Подождите, – остановил ее отец Болдуин.

– Минуту назад вы меня настойчиво подгоняли.

– Ситуация изменилась. Теперь, когда определилась возможная цель, мне нужно научить вас, как следует вести себя во время разговора с Четемом. Тем временем надо заняться кое-какими делами, возможно, весьма прозаическими, но необходимыми.

– Что вы имеете в виду?

– Уже восьмой час.

– Ну и что?

– Вам надо поесть.

– Забудьте об этом. Еда – последнее, о чем я думаю. Я просто не смогу сейчас есть.

– Но если вы совсем лишитесь сил, то окажетесь для меня бесполезной. Мои информаторы доложили, что вы не едите мясного. А рыба подойдет?

Тэсс пришла в ужас от столь широкой – вплоть до всех ее привычек – осведомленности отца Болдуина. Она почувствовала негодование, но властный тон священника заставил ее смириться.

– Если уж вы так настаиваете, – проговорила Тэсс, – придется поужинать, хотя не знаю, зачем вам мое согласие. Вы все равно сделаете по-своему. Хорошо, рыба подойдет.

– А вам, лейтенант?

– Неделю назад я бы заказал бифштекс с жареной картошкой. Но теперь, после знакомства с Тэсс… То, что нравится ей, сгодится и для меня.

– Мне также нужно знать размеры вашей одежды, – сказал отец Болдуин. – То, что на вас, все порвано и пропахло дымом. Поскольку вам предстоит показаться на людях, следует переодеться, чтобы ваш вид не вызывал недоумения.

– Я переодеваюсь уже во второй раз сегодня, – пробормотала Тэсс и обнаружила, что ее бьет дрожь.

Эрик Четем стоял на нижних ступенях лестницы, ведущей к мемориалу Линкольна. Огромный монумент и мраморные колонны рядом таинственно белели в темноте надвигающейся ночи. Часть улицы вокруг мемориала была закрыта для движения, но справа по специальной подъездной аллее к стоянке то и дело подкатывали машины, из которых выходили туристы и направлялись к мемориалу. Четем не сводил со стоянки глаз, нервно ожидая посланца от Тэсс Дрейк.

Поздний вечер был теплым. Тем не менее Четем зябко ежился, словно под ложечкой у него смерзлись кусочки льда. Ему не давали покоя тревожные опасения не только потому, что он согласился, вопреки рассудку и опыту, на эту не совсем обычную и потенциально опасную встречу, а скорее из-за того, что это было уже второе не совсем обычное свидание за сегодняшний день. Первое – с Кеннетом Мэдденом, заместителем директора ЦРУ по тайным операциям, – состоялось в полдень на Арлингтонском национальном кладбище. Между этими встречами несомненно существовала связь, и Четем был более чем уверен, что близятся какие-то роковые события. Он подумал об убийстве Мелинды Дрейк и поправил себя: нет, не «близятся», а уже происходят. Многолетний опыт работы директором Федерального бюро расследований подсказывал ему, что началось нечто непредсказуемое и неконтролируемое.

Когда два часа назад Тэсс позвонила ему, Четема встревожил ее дрожащий, полный отчаяния голос. Она без сомнения была сильно напугана. Даже не дав ему возможности объяснить, почему он хотел поговорить с ней, Тэсс с места в карьер заявила, что знает, кто убил ее мать, что у нее есть важная информация об убийстве, которую она не может сообщить ему по телефону. Ей необходимо кое-что объяснить, показать улики.

– Так приезжайте ко мне на работу, впрочем, нет, – передумал Четем, – лучше встретимся у меня дома, там нас никто не побеспокоит.

– Но ни на работе, ни у вас дома я не буду чувствовать себя в безопасности!

– Простите, Тэсс, но не кажется ли вам, что ваши опасения несколько преувеличены?

– После всего, что я пережила? Эрик, вы даже не представляете, через что мне пришлось пройти. На моем месте вы опасались бы не меньше.

– Ладно, успокойтесь. Если вы в такой панике, я прикажу специальным агентам охранять дом.

– Нет! Встреча должна состояться на моих условиях. Если вы действительно были другом моему отцу, вы сделаете все возможное, чтобы уберечь меня от смерти!

– Хорошо, – помолчав, согласился Четем, – в память о вашем отце я готов принять любые условия.

– Несколько моих друзей встретят вас и отвезут туда, где я не боюсь за свою жизнь.

– Согласен.

– Вы приедете один, – добавила Тэсс.

– Мне это не нравится, но все равно, согласен, – проговорил Четем, и в висках у него застучало.

– Так надо. Чтобы мои друзья могли убедиться, что за вами нет хвоста. Люди, которые хотят убить меня, вероятно, следят за вами.

– Вы опять преувеличиваете.

– Нет, Эрик, я констатирую факты! Если я не приму мер предосторожности, они через вас могут найти меня. Неважно, какой пост вы занимаете. Еретики доказали, на что они способны, лишь бы заставить меня замолчать.

– Еретики? – спросил Четем, и по спине у него пробежал холодок. – О ком вы говорите?

– Вы хотите сказать, что ничего не знаете?

– Если бы я знал, неужели стал бы отрицать это?

– Умоляю вас, будьте там, пожалуйста! – Тэсс назвала место и время встречи и добавила: – Я буду ждать в надежном месте, куда мои друзья привезут вас.

И вот сейчас Четем тревожно поглядывал в темноте на светящийся циферблат своих часов. Десять минут двенадцатого. Стоя среди туристов у подножия подсвеченного лучами прожекторов памятника Линкольну, он ежился от холода, несмотря на теплый вечер. Он ждал уже целых десять минут – вероятно, посланец Тэсс разведывал окрестности, чтобы проверить, явился ли Четем один и не проследили ли за ним враги Тэсс. Между тем директор ФБР чувствовал себя так, словно его выставили на обозрение всей этой толпе туристов, каждый из которых мог представлять для него опасность.