– Похоже, нас преследуют.

У Гамильтона засосало под ложечкой. Он обернулся, чтобы посмотреть в заднее стекло «роллса».

– Тот микроавтобус, что за нами?

– Да, сэр. Вначале я подумал, что это просто совпадение. Но он следует за нам и с тех пор, как мы выехали из Александрии.

– Стряхни его.

– Это то, что я пытаюсь сделать, сэр.

«Роллс-ройс» прибавил скорости. Но и микроавтобус тоже.

– Он настойчивый, – сказал водитель.

– Я сказал, стряхни его.

– Каким образом, сэр? Если позволите, напомню вам, что мы на скоростной трассе. Я еду со скоростью девяносто миль и не вижу съезда.

– Погоди-ка! Он меняет полосу движения! Похоже, хочет обогнать нас! – воскликнул Гамильтон.

– Да, сэр. Может быть… вероятно… я ошибся.

Микроавтобус выехал на параллельную полосу, начал набирать скорость и поравнялся с «роллсом». И в тот же момент Гамильтон увидел, как опускается стекло на правой стороне микроавтобуса, и сердце у него екнуло.

– Берегитесь! – выкрикнул шофер Гамильтона.

Слишком поздно. Из открытого окна вылетела бутылка, заткнутая тряпкой. Тряпка полыхала как факел.

– Господи Иисусе!

Телохранитель вывернул на покрытую щебнем обочину шоссе, резко сбросив скорость, но бутылка, сделанная, должно быть, из особого, хрупкого стекла, разбилась о ветровое стекло «роллса», и горящий бензин растекся по всей поверхности автомобиля.

Ослепленный языками пламени на капоте и – Боже! – на ветровом стекле, шофер отчаянно пытался управлять машиной. На заднем сиденье Гамильтон с ужасом смотрел, как слева к «роллс-ройсу» стремительно приближается микроавтобус. Гамильтон почувствовал сокрушительный удар по дверцам машины, еще один и еще. Микроавтобус ударялся в бок «роллса», сталкивая его с обочины.

Гамильтон сжался, когда «роллс-ройс», теперь весь охваченный огнем, пробив ограждение, пронесся по воздуху и врезался в… Гамильтон закричал. Он так и не узнал, с чем столкнулась машина. Неожиданно могучая сила швырнула его вперед, и, перелетев через переднее сиденье, он ударился головой о панель управления.

Но те, кто сидел в микроавтобусе, с удовлетворением увидели, что их расчет бы точен и «роллс» врезался в массивную стальную опору линии электропередачи. Ударом топливный бак автомобиля разорвало, и «роллс», превратившись в огромный огненный шар, разлетелся на куски. Взрывная волна разбросала на пятьдесят ярдов во все стороны разорванные человеческие тела и металлические осколки, столб пламени взметнулся вверх на сто футов. Когда микроавтобус рванулся прочь от этого места, скрываясь в потоке машин, на его заднем стекле играли блики погребального костра, полыхавшего в темноте на обочине скоростного шоссе.

Хамелеон вынул из папки сложенную первую полосу «Нью-Йорк таймс» и поднял ее так, чтобы остальные могли видеть заголовок: «Бывший государственный секретарь погибает в автокатастрофе». Затем, протягивая газету человеку в очках, сказал:

– Когда прочтете, передайте другим.

– Я уже читал, но тогда еще не знал, что это происшествие имеет отношение к интересующему нас делу, однако, как только вы упомянули о Брайане Гамильтоне, понял, к чему вы клоните.

– Ну, – сказал мужчина с узким ртом, – у меня сегодня утром не было возможности почитать газету. Разрешите взглянуть.

В мрачном молчании остальные друг за другом прочитали статью.

– Опять огонь! – в сердцах воскликнул эксперт по электронике. – Они так любят огонь. – Он отложил газету и, глядя на Хамелеона в упор, проговорил, криво усмехаясь: – У вас, кажется, на все вопросы находятся, ответы. Как насчет такого: зачем они его убили?

– Это не то чтобы ответы, а скорее логически обоснованные предположения, – ответил Хамелеон. – Тэсс Дрейк внезапно едет повидать мать. Когда она приезжает в особняк в Александрии, там оказывается бывший государственный секретарь и теперешний главный советник президента. Случайность ли это? Вряд ли. Остается предположить, что она сама вызвала для встречи столь важную персону, что именно Гамильтона – друга ее покойного отца – она хотела видеть прежде всего, а вовсе не мать, что Тэсс Дрейк пыталась использовать связи своего отца, чтобы заручиться влиятельной поддержкой и выяснить, кем был Джозеф Мартин и почему его убили.

– Что ж, – пожал плечами тонкогубый, – я вынужден согласиться, что ваши предположения действительно логичны.

– Остается предположить, – продолжал Хамелеон, – что враги следовали за Тэсс Дрейк до самого особняка, как и наши люди. Когда враги выяснили, что у дома стоит машина Гамильтона, и сообразили, что пытается предпринять женщина, они, должно быть, решили, что смерть Гамильтона – необходимое условие для сохранения их тайны. Я уверен, что они хотели помешать ему распространить полученную от женщины информацию и использовать свой авторитет в правительственных кругах, чтобы расширить возможности расследования.

Мужчина со впалыми щеками, водя пальцем по исписанной учениками крышке парты, проговорил:

– Возможно.

– Кажется, вы не слишком убеждены? – спросил его Хамелеон.

– Ну, ваши предположения до некоторой степени представляются верными, но… меня смущает вот что. Пойдя на отчаянный риск и убив Гамильтона, враги не решили своей проблемы, во всяком случае полностью. Их тайна все равно до конца не сокрыта. Чтобы сохранить ее в неприкосновенности, им надо в первую очередь убрать…

– Совершенно верно.

– Вы хотите сказать?…

– Да.

– Боже милостивый!

– В точности мои слова… Боже милостивый. Прошлой ночью… сразу после двух…

Напряженно выпрямившись, вцепившись рукой в трубку, Тэсс стояла в своей спальне в родительском доме и слушала хриплый, настойчивый голос Крейга.

– Я хочу, чтобы вы мне обещали, – говорил он. – Поклянитесь, что будете осторожны.

– Даю честное слово, – твердо проговорила Тэсс, – я не буду рисковать.

– Постарайтесь сдержать его. И обещайте вот еще что: непременно позвонить мне завтра, как только сделаете копии с фотографий. Потом как можно быстрее отошлите их по «Федерал экспресс».

– Сделаю. Обещаю.

– Послушайте, не хочется быть похожим на ревнивого любовника, но мне было бы гораздо спокойнее, если бы вы поскорее вернулись сюда.

– Ей-богу, со мной все будет в порядке. С чего вам взбрело в голову, будто я в опасности? Не из-за того ли, что кто-то поджег квартиру Джозефа?

– А как насчет парня в фотомастерской? – многозначительно напомнил Крейг.

Тэсс промолчала, в глубине души неохотно признавая, что чувствует себя все неуютнее.

– Ладно, какой адрес и телефон у вашей матери? – спросил Крейг и раскашлялся. – По-моему, хорошо бы мне их иметь. Тогда я смог бы связаться с вами и известить, если что случится.

Тэсс назвала адрес и телефон особняка.

– Спасибо, – сказал Крейг. – Поверьте, мне хотелось бы, чтобы вы вернулись.

– Ладно, предположим, вы правы и я в опасности, – что бы вы смогли сделать, даже если бы я была в Манхэттене? Не можете же вы все время проводить со мной!

– Никогда нельзя сказать наверняка. Может дойти и до этого.

– Послушайте, не преувеличивайте, – вздрогнув, проговорила Тэсс. – Вы меня пугаете.

– Ну слава Богу. Наконец-то до вас начинает доходить. – Он замолчал, в трубке слышались лишь помехи на междугородней линии. – И кстати… – неуверенно заговорил он снова. – А что, это ужасно, если бы я все время проводил с вами?

– Что? – недоуменно спросила Тэсс. – Я не понимаю, что вы имеете в виду.

– Я вчера по дороге в квартиру Джозефа говорил вам. Все началось как обычная полицейская работа. Теперь расследование в отделе убийств, а не розыска пропавших. Но я тем не менее хочу заниматься им. Из-за вас.

Тэсс озадаченно молчала.

– Ответа нет? – спросил Крейг.

– Я стараюсь разобраться. Неужели вы имеете в виду то, что я подумала?

– Что касается меня, то это вышло за рамки полицейского расследования. Я хочу поближе узнать вас.