Но, оказавшись в этом круговороте всех цветов радуги, он увидел, словно в волшебном кристалле, как десяток Йишан входит в цитадель через десяток ворот. Странным образом отраженный свет создавал эту иллюзию, и сказать, какая из этого десятка настоящая Йишана, было невозможно.

Когда Йишана исчезла из виду, музыка прекратилась, и Элрику показалось, что он слышит слабый шелест смеха. К этому времени его конь начал волноваться и почти совсем перестал слушаться хозяина, и Элрик понял, что больше доверяться коню нельзя. Он спешился — его ноги погрузились в лучащийся туман — и отпустил коня. Тот с испуганным ржанием поскакал прочь.

Рука Элрика легла на рукоять меча, но извлечь его из ножен он не спешил. Оказавшись вне ножен, меч начнет требовать душ и не захочет возвращаться обратно, пока не получит своего. Но меч был его единственным оружием. Элрик убрал руку, и клинок сердито завибрировал у него на боку «Не спеши, Буревестник. Внутри могут оказаться силы, с которыми не справиться даже тебе».

Он, почти не встречая сопротивления, начал продвигаться по световым водоворотам. Его частично ослепили эти вибрирующие вокруг него цвета, которые иногда сверкали темно-синим, серебристым и красным оттенками, а иногда — золотистым, светло-зеленым и янтарным. Еще он испытывал обескураживающее чувство, порожденное отсутствием каких-либо ориентиров — расстояние, глубина, ширина теряли здесь всякий смысл. Такое он испытывал только в астральной форме — странное чувство пребывания вне времени и пространства, свойственное только Высшим Мирам.

Он перемещался, словно вплавь, в том направлении, в котором, как ему казалось, исчезла Йишана, потому что он потерял из виду ворота и все их зеркальные отражения.

Он понял, что если не хочет плавать здесь, пока не умрет с голоду, то должен извлечь из ножен Буревестник, потому что рунный меч может сопротивляться воздействию Хаоса На этот раз, взявшись за рукоять меча, он почувствовал, словно какой-то заряд жизненных сил ринулся в его тело Элрик извлек меч из ножен. По огромному мечу, испещренному странными древними рунами, пробежали черные молнии, они встречались с мерцающими цветами Хаоса и поглощали их И тогда Элрик издал древний боевой клич своего народа и ринулся в цитадель, нанося удары по смутным образам, возникающим по обеим сторонам. Ворота были впереди, и теперь Элрик в этом не сомневался, потому что его меч сообщал ему, где он имеет дело с отражениями, а где — нет.

Вход, когда Элрик приблизился к нему, оказался открыт Он помедлил мгновение, его губы двигались — он пытался вспомнить заклинания, которые могут понадобиться ему позднее. Ариох, Владыка Хаоса, демон и бог-покровитель его предков, являл собой нерадивую и капризную силу — на него Элрик не мог полагаться, если только...

По коридору, начинающемуся от входа, неторопливыми грациозными прыжками надвигалось на Элрика золотистого цвета животное с горящими красными глазами. Хотя глаза и горели ярко, но по виду были слепы, а огромная собачья пасть животного была закрыта. Однако направление движения животного могло привести его только к Элрику, и, приблизившись к нему, оно внезапно разинуло пасть, обнажив кораллового цвета клыки. Животное остановилось, не производя ни звука, его слепые глаза застыли на альбиносе.

А потом оно прыгнуло.

Элрик сделал шаг назад, выставив меч. Животное повергло его на землю своей массой. Элрик почувствовал, как звериное тело накрыло его. Оно было холодным, очень холодным, и животное не предпринимало никаких попыток растерзать его, Элрика, оно просто лежало на нем, и холод все глубже проникал в тело альбиноса.

Элрика начало трясти от холода, и он попытался стряхнуть с себя ледяное тело. Буревестник стонал и приборматывап в его руке, а потом вонзился в туловище зверя, и тогда жуткая ледяная сила начала наполнять альбиноса. Напитавшись жизненной энергией зверя, Элрик попытался подняться Зверь продолжал прижимать его к земле, хотя теперь издавал тонкий, едва слышимый звук. Элрик понял, что даже небольшая рана, нанесенная Буревестником, доставляет зверю немалую боль.

Элрик отчаянным движением нанес новый удар. Снова зверь издал тонкий писк, и снова Элрик испытал прилив ледяной энергии и попытался подняться. На этот раз ему удалось скинуть с себя зверя, который отполз к входу. Элрик вскочил на ноги, высоко поднял Буревестник и со всей силой опустил его на череп золотистого животного. Череп треснул, как ледяная глыба.

Элрик побежал вперед по проходу, и в его уши сразу же хлынули крики и визги, которые многократно усиливались, отражаясь от стен. Возникало впечатление, будто голос, которого не было у холодного зверя снаружи, теперь заходился в смертельной агонии.

Пол коридора поднимался, и вскоре Элрик уже бежал по восходящему спиральному пандусу. Бросив взгляд вниз, Элрик ужаснулся — он смотрел в бесконечную бездну таинственных и опасных цветовых оттенков, которые плавали в воздухе и обладали такой притягательной силой, что Элрик был не в силах оторвать от них глаз. Он даже почувствовал, как его тело подалось к краю пандуса, собираясь нырнуть вниз, но он сильнее ухватился за рукоять меча и заставил себя продолжить восхождение.

Он взглянул вверх — там было то же, что и внизу. Только пандус обладал неким постоянством, и теперь он казался тонким срезом драгоценного камня, в котором Элрику была видна бездна и ее отражение.

Преобладали здесь зеленые, синие и желтые тона, но были видны и следы красного, черного и оранжевого, а также многих других цветов, не принадлежащих к земному спектру

Элрик знал, что находится в одной из областей Высших Миров, и догадался — скоро пандус приведет его к новым опасностям.

Опасности не заставили себя ждать, когда он добрался до конца пандуса и шагнул на мостик, изготовленный из такого же материала; этот мостик вел над вибрирующей бездной к арке, от которой исходил устойчивый голубоватый свет.

Элрик осторожно пересек мост и с такой же осторожностью вошел под арку. Здесь все было пронизано голубоватым светом, даже сам Элрик приобрел голубоватую окраску. Он пошел вперед, и по мере его продвижения свет становился все насыщеннее.

Буревестник тихо забормотал. Элрик, предупрежденный то ли мечом, то ли каким-то шестым чувством, резко повернулся направо. Там появилась еще одна арка, которая излучала красный свет — такой же насыщенный, как и синий. Там, где встречались эти два света, образовывалось пурпурное сияние фантастической красоты. Элрик смотрел на эту световую игру, испытывая такое же гипнотическое притяжение, какое он чувствовал, находясь на пандусе. Но опять его разум оказался сильнее, и он заставил себя войти под красную арку. И сразу же слева от него появилась новая арка, излучавшая зеленый свет, который сливался с красным. Еще одна арка слева посылала желтые лучи. А следующая — еще дальше — излучала розовато-лиловый свет. Элрику стало казаться, что он оказался в ловушке из этих взаимно пересекающихся лучей. Он ударил по ним Буревестником, и черное сияние на мгновение уменьшило силу лучей, но лишь на мгновение. Элрик продолжил движение.

Теперь за смешением цветов возникла какая-то фигура, и Элрику показалось, что это фигура человека.

По форме это был человек, но не по размерам. Когда фигура приблизилась, она оказалась вовсе не гигантской — высотой она была ниже Элрика. Тем не менее она производила впечатление чего-то огромного, словно и в самом деле имела гигантские пропорции, а Элрик увеличился до нее в размерах.

Она тяжелой поступью прошла сквозь Элрика. Произошло это не потому, что фигура была воздушна,— напротив, это Элрик превратился в призрака. Казалось, что тело этого существа имеет огромную плотность. Существо повернулось, вытянуло вперед огромные руки, на его лице появилась насмешливая гримаса. Элрик нанес по нему удар Буревестником и удивился — рунный меч обрушился на существо, но оно словно и не заметило удара.

Но когда существо попыталось схватить Элрика, его руки нащупали только пустоту. Элрик сделал шаг назад и вздохнул с облегчением. Потом он с ужасом увидел, что свет проникает сквозь него. Он не ошибся — он и в самом деле превратился в призрака.