— Призрак, — не без удовлетворения сказал Дивим Твар.

— Ересь! — крикнул император Йиркун, делая нетвердые шаги вперед и указывая пальцем на фигуру в плаще и капюшоне, восседающую на Рубиновом троне.— Трон мой! Мой!

Фигура ничего не ответила.

— Мой! Исчезни! Этот трон принадлежит Йиркуну. Теперь Йиркун император! Кто ты такой? Почему ты встал на моем пути?

Капюшон упал на плечи, и все увидели белое лицо в копне струящихся молочно-белых волос. Малиновые глаза холодно смотрели на вопящую фигуру, которая, спотыкаясь, двигалась к трону.

— Ты мертв, Элрик! Я знаю, что ты мертв!

Призрак ничего не ответил, но едва заметная улыбка коснулась его белых губ.

— Ты не мог выжить. Ты утонул. Ты не можешь вернуться. Твоя душа принадлежит Пьяраю!

— В море есть и другие владыки,— сказала фигура на Рубиновом троне.— Почему ты убил меня, кузен?

Вместо вероломного Йиркуна теперь в зале стоял другой Йиркун — испуганный, неуверенный.

— Потому что я должен править в Мелнибонэ. Потому что ты был недостаточно силен, недостаточно жесток, ты и пошутить по-мелнибонийски никогда не умел...

— А разве это плохая шутка, кузен?

— Исчезни! Исчезни! Исчезни! Никакое привидение меня не испугает! В Мелнибонэ не может править мертвый император!

— Это мы увидим,— сказал Элрик, давая знак Дивиму Твару и его воинам.

— А теперь я буду править так, как ты того хотел, кузен.— Элрик смотрел, как воины Дивима Твара, окружив и схватив за руки несостоявшегося узурпатора, отбирают у него оружие.

Йиркун дышал, как загнанный волк. Он сверкал глазами и крутил головой, надеясь, что кто-нибудь из воинов поддержит его, но они смотрели либо нейтрально, либо не скрывая презрения.

— И ты, принц Йиркун, первым почувствуешь все блага моего нового правления. Ты доволен?

Йиркун опустил голову. Теперь его пробрала дрожь. Элрик рассмеялся.

— Что же ты молчишь, кузен?

— Пусть Ариох и все герцоги Ада вечно мучают тебя,— прорычал Йиркун. Он откинул назад голову, глаза его безумно вращались в орбитах, губы искривились.— Ариох! Ариох! Предай проклятию этого слабого альбиноса! Ариох! Уничтожь его, или ты увидишь, как падет Мелнибонэ!

Элрик продолжал смеяться.

— Ариох не слышит тебя. Хаос сейчас слаб. Нужно колдовство посильнее твоего, чтобы Владыки Хаоса вернулись на землю и помогли тебе, как помогали нашим предкам. А теперь, Йиркун, скажи мне, где госпожа Симорил.

Но Йиркун опять погрузился в упрямое молчание.

— Она в своей башне, мой император,— сказал Магум Колим.

— Ее повел туда один из прихвостней Йиркуна,— сказал Дивим Твар,— капитан стражи Симорил. Он убил воина, который хотел защитить свою госпожу от Йиркуна. Возможно, принцесса Симорил в этот момент в опасности, мой господин.

— Быстро ступай в башню. Возьми с собой отряд. Приведи сюда Симорил и капитана ее стражи.

— А что делать с Йиркуном, мой господин? — спросил Дивим Твар.

— Он останется здесь, пока не вернется его сестра.

Дивим Твар поклонился и, отобрав несколько воинов, вышел из тронного зала. Все отметили, что шаг Дивима Твара стал легче, а выражение лица — не таким мрачным, как в тот миг, когда он следом за принцем Йиркуном приближался к тронному залу.

Йиркун поднял голову и оглядел двор. На какое-то мгновение он стал похож на неразумное и озадаченное дитя. Весь гнев и вся ненависть исчезли, и Элрик даже испытал что-то вроде сочувствия к своему кузену. Но на сей раз он подавил в себе это чувство.

— Довольствуйся тем, кузен, что в течение нескольких часов ты был владыкой всего Мелнибонэ.

Йиркун произнес тихим, недоуменным голосом:

— Как тебе удалось спастись? У тебя не было ни времени, ни сил на колдовство. Ты едва мог двигаться, а твои доспехи должны были утащить тебя на дно, ты не мог не утонуть. Это несправедливо, Элрик. Ты должен был утонуть.

Элрик пожал плечами.

— У меня есть друзья в море. Они, в отличие от тебя, признают мою королевскую кровь и мое право властвовать.

Йиркун попытался скрыть удивление. Явно его уважение к Элрику выросло — как и его ненависть к императору-альбиносу.

— Друзья?

— Да,— сказал Элрик с едва заметной улыбкой.

— А я... я думал, ты дал обет не использовать свое колдовское искусство.

— Но ведь ты думал, что такой обет не подобает мелнибо-нийскому монарху, да? Что ж, я с тобой согласен. Как видишь, Йиркун, в конечном счете победа осталась за тобой.

Йиркун в упор взглянул на Элрика, словно пытаясь понять тайное значение его слов.

— Ты вернешь Владык Хаоса?

— Ни один, даже самый сильный колдун не может призвать Владык Хаоса, так же как Владык Закона, если они сами не пожелают быть призванными. Ты это знаешь. Ты должен это знать, Йиркун. Разве ты сам не пытался? А Ариох так и не пришел, разве нет? Разве он принес тебе тот дар, о котором ты просил,— два Черных Меча?

— Ты знаешь об этом?

— Я не знал. Догадывался. Теперь знаю.

Йиркун попытался что-то сказать, но гнев переполнял его так, что слова не подчинялись ему. Вместо этого он издал сдавленный рык и несколько мгновений пытался вырваться из рук державших его стражников.

Дивим Твар вернулся с Симорил. Девушка была еще бледна, но улыбалась. Она вбежала в тронный зал.

— Элрик!

— Симорил! Тебе никто не причинил вреда?

Симорил бросила взгляд на поникшего капитана стражников, которого тоже привели в тронный зал. На ее тонком лице появилось отвращение. Потом она отрицательно покачала головой.

— Нет, мне никто не причинил вреда.

Капитан стражников дрожал от ужаса. Он умоляющим взглядом смотрел на Йиркуна, словно его сотоварищ по пленению мог ему чем-то помочь. Но Йиркун продолжал разглядывать пол.

— Подведите этого поближе.— Элрик показал на капитана стражников.

Того подтащили к подножию ступенек, ведущих к Рубиновому трону. Капитан застонал.

— Ты жалкий предатель,— сказал Элрик.— У Йиркуна по крайней мере хватило мужества попытаться убить меня. И у него были весьма честолюбивые помыслы. А твое честолюбие состояло в том, чтобы стать его прихвостнем. И поэтому ты предал свою госпожу и убил одного из своих людей. Как тебя зовут?

Слова капитану давались с трудом, но наконец он пробормотал:

— Меня зовут Валгарик. А что я мог сделать? Я служу Рубиновому трону, кто бы на нем ни сидел.

— Значит, предатель заявляет, что руководствовался преданностью. Но я так не думаю.

— Так оно и было, мой господин. Так оно и было,— заскулил капитан. Он упал на колени.— Убей меня легко. Не наказывай меня.

Элрик хотел было выполнить просьбу капитана, но тут он взглянул на Йиркуна, а потом вспомнил выражение на лице Симорил, когда та смотрела на своего стражника. Он чувствовал важность момента и знал, что на примере капитана Валга-рика должен теперь преподать всем урок. Поэтому он покачал головой.

— Нет, я накажу тебя. Сегодня ты умрешь здесь по традициям Мелнибонэ, когда мои придворные будут праздновать новую эру моего правления.

Валгарик заплакал. Потом он взял себя в руки, прекратил рыдания и поднялся на ноги — как настоящий мелнибониец. Он низко поклонился и сделал шаг назад, предаваясь в руки стражи.

— Я должен подумать, как ты разделишь судьбу с тем, кому хотел служить,— сказал Элрик.— Как ты убил молодого воина, который хотел остаться верным Симорил?

— Мечом. Я пронзил его. Это был чистый удар. Один.

— А что стало с телом?

— Принц Йиркун приказал мне скормить его рабам принцессы Симорил.

— Понимаю. Что ж, принц Йиркун, ты можешь сегодня присоединиться к нашему пиршеству, пока капитан Валгарик будет развлекать нас своей смертью.

Лицо Йиркуна стало бледнее лица Элрика.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Тебе будут подавать кусочки плоти капитана Валгарика, которые доктор Остряк будет вырезать из его тела. Ты сможешь давать указания, как бы тебе хотелось приготовить мясо капитана. Мы бы не хотели, чтобы ты ел его сырым.