— А почему ты не объяснишь нам, как ты сам провел бы эту операцию?
Алехандро смерил ее долгим взглядом, а потом сказал:
— Я бы погрузил товар на борт одного из этих «лиров», которые стоят у вас в ангарах. Я вылетел бы ночью и, не зажигая навигационных огней, полетел бы прямо в Нью-Йорк. В тридцати минутах лета от места десантирования груза я бы до предела сбавил скорость, чтобы избежать малейшего риска. Затем поднял бы самолет на высоту двадцать тысяч футов, дал задний ход, приказал парню в кабине сбросить груз, затем снизился бы до минимально возможной высоты и полетел туда, откуда прилетел. И тогда бы никто меня не заметил ни по пути туда, ни обратно.
— Просто чудо! — Юдит издевательски захлопала в ладоши.
Чи-Чи откинул со лба прядь длинных волос и спросил у Алехандро:
— А почему ты не запустил бы парашюты с расстояния шестидесяти миль и с высоты тридцать тысяч футов?
— Потому что мне хотелось бы доставить всю партию тем парням, что будут на земле, как можно скорее. Произвести десантирование груза с расстояния в сорок миль — этого вполне достаточно, чтобы обеспечить парашюту рамочный конструкции надлежащий угол скольжения, особенно если место для приземления выбрать в береговой зоне.
Наркодельцы обменялись загадочными, непроницаемыми взглядами. Затем Юдит спросила:
— Ну а где конкретно в береговой зоне выбрать место для приземления?
— Понятия не имею.
Писсаро покинул остальных и широким шагом пошел по ангару в сторону автофургона. Залез внутрь. Мотор взревел, и машина, затрясшись, тронулась с места и подъехала к выложенным в ряд парашютам. Писсаро вылез из кабины, полез в кузов, привел там в движение ряды металлических роллеров, смонтированных на днище кузова, раскрыл изнутри раздвижную заднюю дверь и встал в ее проеме. Мотор машины продолжал работать.
Юдит подошла к транспортеру, работающему на роллерах и предназначенному для подачи пакетов с героином. Она подвела рабочий конец транспортера к разложенным в ряд парашютам. Алехандро полез в картонный ящик, стоящий на полу рядом с неразложенным еще до конца штабелем пакетов с героином, и достал оттуда целую охапку перепончатых ремней, похожих на конскую сбрую, у каждого из которых на обоих концах были петли. Часть этих ремней он передал Писсаро, вдвоем они начали опутывать и закреплять ими контейнеры парашютов.
Чи-Чи наблюдал за происходящим, ничего не говоря, но подмечая все.
Алехандро нацепил петли ремней первого контейнера на двурогую вилку транспортера. Юдит, взяв в руки устройство по приему груза, вошла в кузов фургона через боковую дверь. Алехандро и Писсаро также полезли в машину. Высунувшись из открытой дверцы и крепко поставив ногу на вращающийся коленвал, Алехандро отмашкой приказал Юдит включить транспортер на обратный ход — в кузов фургона. Система доставки «Парапойнт» и груз, который надлежало доставить, покатились по роллерам. Алехандро и Писсаро принимали его и складывали в глубь кузова.
Так продолжалось до тех пор, пока все подготовленные заранее системы не оказались загружены в машину. После чего Писсаро прошел в кабину и сел за руль, а Чи-Чи Моралес опустился на сиденье рядом с ним.
Юдит крикнула Алехандро:
— А ты со мной проедешься.
И Алехандро пришлось разделить с нею потрепанное кожаное сиденье в кузове, возле транспортера.
Дверь ангара отодвинулась в сторону, и фургон выехал под ослепительные лучи послеполуденного солнца; в кузове тряслись Алехандро и Юдит. Двое обнаженных до пояса восточного типа людей, одетые в белые шорты и обутые в сандалии, шли в сторону ангара. Алехандро узнал их: он видел их в «Энвиромане». Они там о чем-то шушукались с Чи-Чи. Фургон остановился, Чи-Чи выпрыгнул из кабины и поспешил к вновь прибывшим.
— Кто эти парни? — спросил Алехандро у Юдит.
— Понятия не имею.
— Держу пари, что это сбытчики из «Золотого треугольника»!
Юдит пристально поглядела на него:
— Даже если и так, то я бы ничего об этом не знала. Я, точь-в-точь как ты, получаю приказы — и не более того.
«Для человека, всего лишь выполняющего чужие приказы, ты, дамочка, держишься чересчур спесиво», — подумал Алехандро. Чи-Чи обменялся рукопожатиями с вновь прибывшими и поспешил назад, к дожидающемуся его фургону.
Они поехали по направлению к взлетно-посадочной полосе. В пятидесяти метрах к западу от нее стояли тесным рядком шесть сараев. Наркотики выгружали с борта турбо-пропеллерного самолета и по ленте транспортера направляли в сараи, тогда как множество обнаженных по пояс мужчин с жестокими небритыми лицами охраняли и самолет, и сараи, и все прилегающее пространство, щеголяя широким ассортиментом автоматического оружия. На вершине ближайшей дюны стоял джип, оснащенный двумя станковыми пулеметами.
Дыхание бриза ласкало обожженное лицо Алехандро. Оглядевшись по сторонам, он нигде не заметил контейнеров с химикатами или с пластиковой смесью, равно как и сушилок, в которых листья коки проходят термическую обработку, прежде чем их превратят в порошок. Да и никаких других примет столь широко известного производства кокаина заметить ему не удалось. Он пришел к убеждению, что остров представляет собой не перерабатывающую, а, главным образом, перевалочную базу «Золотой Клеопатры».
— Не такая уж это простая операция, раз сам Чи-Чи почтил ее своим присутствием, — сказал он Юдит.
Она улыбнулась:
— Чи-Чи — человек умный.
Фургон тронулся с места и поехал по дорожке вдоль бараков в камуфляжный облицовке.
Алехандро подставил лицо дыханию бриза.
— Устал ты, должно быть, — сказала Юдит.
— Да нет. Просто адреналин в крови на исходе.
— Ну и как, начинаешь привыкать жить на лезвии бритвы, не так ли?
— Начинаю.
И он погладил ее по обнаженной ляжке.
Она сильно ударила его по руке.
— Последнего, кто попытался затеять такое, бросили на съедение змеям.
— А может, овчинка стоит выделки.
— Не больно на такое рассчитывай.
Он поглядел на нее сбоку, отметил про себя ее точеный профиль и спокойно спросил:
— А что, собственно говоря, произошло с Барриосом?
— Не знаю. — Юдит пожала плечами, потом, поглядев на Алехандро, добавила: — Возможно, он заболел и умер от чрезмерной болтливости.
Они заехали за последний барак. Под обширной сетчатой крышей здесь стоял «Боинг-767». Фургон остановился прямо у трапа. Юдит выставила транспортер из кузова.
Писсаро вылез из кабины, подошел к боковой дверце, сделал какой-то знак Юдит. Она отогнала Алехандро от транспортера и подвела его ленту к конвейеру, выставленному из грузового отсека самолета. Писсаро ткнул пальцем в Алехандро:
— Забирайся в самолет и принимай, а я буду их тебе подавать.
В салоне были убраны сиденья, а к полу прикреплены металлические роллеры. Внутри салона были натянуты канаты, служившие поручнями при передвижении. Справа от двери был прикреплен огромный баллон с кислородом.
— Готов? — крикнул Писсаро Алехандро, уже поднявшемуся на борт.
— Начинай, — откликнулся тот.
Чи-Чи и Юдит стояли у фургона, разговаривая приглушенными голосами. За мгновение перед тем, как начать прием парашютов на борт, Алехандро увидел в ложбинке грудей у Юдит вспышку золотого блеска. Порыв ветра, на мгновение распахнувший на ней рубашку, позволил Алехандро увидеть очень крупный медальон на золотой цепочке. Что-то в этом медальоне показалось ему до боли знакомым, но он так и не смог сообразить, что именно.
Писсаро поставил на ленту транспортера систему «Парапойнт», конвейер подал ее в глубь самолета. Алехандро переправил систему в хвост самолета. Они с Писсаро начали работать словно наперегонки, и прекратилось это только, когда Чи-Чи строжайше предупредил обоих, чтобы они занимались погрузкой с большей осмотрительностью. Встав на колени, Алехандро принимал один груз за другим и проталкивал их вперед, пока вся передняя часть салона не оказалась загруженной.
Затем, без малейшего предупреждения, дверь, ведущая в кабину пилота, открылась — и оттуда вышла Фиона Ли. Их глаза встретились — и тут же разминулись; явно смутившись, она вернулась в кабину и захлопнула за собой дверь.
