Моя версия, что убийство следует присоединить к делу о взрыве, — подтверждалась…
ПОКУШЕНИЕ
Вернувшись из леса, ведун почувствовал себя страшно усталым, даже изможденным. Такого не бывало прежде никогда. Наоборот, общение с лесом, полем, рекой, озером, зверьем и птицами обычно наполняло Виктора Алексеевича силами. Он вроде бы даже молодел, хотя лет ведуну было немало. Недавно девятый десяток разменял.
На этот раз Шурлыгину казалось, что из него высосали все жизненные соки. Ведун знал причину. Уже который день ходил он в район Глухого Лога, где обстановка становилась все тяжелее и мрачнее. Пока силы тьмы не обрели полной власти, не овладели всем пространством леса и полей вокруг Глухого Лога, но влияние их день ото дня становилось все заметнее. Исчезли крупные и мелкие звери и птицы, а оставшиеся стали злобными и агрессивными, даже по отношению к нему, ведуну, хотя он ходил по здешним местам многие десятилетия, знал не только каждую тропинку, но и каждую травинку приветствовал, как родную. Ходил он в лесу неслышно и почти невидимо, ухитряясь практически не мять траву. Ведун знал все древние заговоры и заклинания, которыми пользовались его деды и прадеды, отгоняющие нечистую силу, помогающие сохранять душевное здоровье и спокойствие. Но заговоры, даже самые сильные и испытанные, начинали действовать слабее в местах, где хозяйничали демоны зла. Ведун мог только предполагать, откуда у них берется сила. По городу много ходило слухов об исчезновении людей. Ведун не раз встречался на лесных тропках с призраками, бредущими по направлению к Старым пещерам. Призраки были обессиленные, лишенные души. Звери, с которыми ведун всегда умел находить общий язык, отвечали на вопрос ведуна «Почему ушли из обжитых мест?» неохотно. Медведица, которую в прошлом году ведун спас от охотников, сказала, что увела медвежат из Глухого Лога, потому что там опасно было оставаться. Большего ведун не добился ни от кого. Все говорили одно: «Ушли, потому что опасно!»
Сам ведун чувствовал страшный гнет на душе, когда оказывался в районе Глухого Лога. На него наваливалась тяжесть чьих-то загубленных душ. Шурлыгин знал, что существо, поселившееся в пещерах, с помощью демонов выманивает из города людей, отбирает у них души, принуждает к чему-то злому. Деталей замысла сил мрака ведун не знал, но предполагал, что они собираются здесь, в окрестностях Межинска, основать плацдарм, с которого начнут битву за человечество. Виктор Алексеевич знал предание, согласно которому в его городе враги человека и добра организуют нечто вроде своей военной базы, выражаясь газетным языком. Но ведун продолжал ходить в лес, надеясь узнать как можно больше о замыслах противника. СУЩЕСТВУ не удавалось до сих пор одержать победу над ведуном, хотя оно каждый раз узнавало о его появлении. Ведуна берегли его собственные Ангелы Хранители, его жизненный опыт и знания методов борьбы с темными силами.
Сейчас, прежде чем войти в дом, ведун произнес заговор, снимающий заклятие против демонов, которое он наложил на свое жилище, уходя в лес. Заклятие снималось как обычно, ничто не препятствовало ведуну. Это было что-то вроде ключа, без которого никто из злых побуждений не мог войти в дом. При этом только он сам мог снять его. И, снимая, всегда чувствовал, посягал кто-нибудь из «темных» на его душевный покой или на него самого.
В этот раз все было благополучно. Ведун вошел, снял куртку в прихожей, прошел на кухню, поставил воду на плиту, приготовил травы на заварку. Вода скоро закипела. Ведун заварил чай, нарезал хлеб и сел за стол.
Вдруг он услышал тяжелые шаги во дворе. Кто-то шел, с трудом преодолевая сопротивление чистых энергополей ведуна.
Шурлыгин встал и от стены к стене дома провел пальцем три черты, как бы отгораживая себя от незваного гостя. Потом ведун встал у стола и произнес древнее заклинание, знакомое всем ведунам России:
«Плакун! Плакун! Плакал ты долго и много, а выплакал мало. Не катись твои слезы по чистому полю, не разносись твой вой по синему морю, будь ты страшен бесам и полубесам. А не дадут тебе покорища, утопи их в слезах, да убегут от твоего позорища. Замкни в ямы преисподния. Будь мое слово при тебе крепко и твердо век веком. Аминь».
При последних словах ведуна дверь распахнулась, в дверном проеме встал человек. Но по характерному запаху тления, по холодному порыву ветра, ворвавшемуся в дом, ведун понял, что пришел его проведать вовсе не человек, а дух в теле человека, которым управляло ТО САМОЕ СУЩЕСТВО. Живой мертвец явился за ним.
Он остановился перед тремя чертами, проведенными ведуном, и сказал:
— «Пусти меня к тебе, ведун. Мы должны объединиться: твоя и моя души. Тогда обе получим волю. Если нет, быть тебе уничтоженным».
— Тебе меня не одолеть, — ответил Виктор Алексеевич, мысленно прикидывая, как ему самому нейтрализовать мертвеца, не повредив при этом его душе, плененной СУЩЕСТВОМ.
— Сними черту, ведун, — снова выговорил мертвец. — Мне некогда ждать. Меня ждет моя душа. Она устала от мук. Пусти меня!
Ведун подошел к самой черте, одновременно повторяя вслух заговор от черных мурий. Мертвец вытянул руки, пытаясь достать ведуна, но тот, осенив себя крестом, с силой вогнал нож, взятый со стола, в сердце живого мертвеца, сказав при этом: «Старцы не скованные, не связанные, соберите черных бесов-муриев в кади железные, в тенета шелковые, от раба Виктора!»
Живой мертвец или зомби (по западной терминологии) согнулся пополам, захрипел и вышел, пошатываясь, на улицу. Ведун еще раз перекрестился и осенил крестным знамением спину выходящего зомби, который пересек двор, вышел на улицу, прошел нетвердым шагом до перекрестка и упал в молодую траву у входа в городской парк.
Заметил его опер из наружного наблюдения, установленного за домом ведуна. Он сообщил по рации дежурному Отдела Межинского ФСБ, тот передал информацию дальше, и скоро у того места, где упал зомби, была машина с операми из бригады, занимающейся делом, условно названным в Москве «Чародей».
Оперативники нашли на месте, указанном сотрудником из наружки, полуразложившийся труп одного из туристов, о воскресении которого ходило так много слухов по городу.
Бригада получила ордер на обыск в доме Шурлыгина, но сыскари ничего там не нашли, задержали самого ведуна, отвезли в областное управление, но через сорок восемь часов выпустили, потому что понимали, что никакого обвинения Виктору Алексеевичу Шурлыгину они предъявить не могут. Согласно докладу опера из наружного наблюдения, к Шурлыгину приходил некий человек в 18 часов 20 минут. Он же вышел из дома и, дойдя до перекрестка, скрылся за углом. Оперативник, решивший продолжить наблюдение за вышедшим от Шурлыгина объектом, последовал за ним и нашел его тело за углом, на траве. Тело у него на глазах стало стремительно разлагаться. И скоро внешность вышедшего из дома Шурлыгина человека настолько изменилась, что его с трудом удалось опознать. Никаких ран при экспертизе на теле обнаружено не было. Сам Шурлыгин объяснял происшедшее наивно, но честно, утверждая, что к нему приходил оживленный в результате какого-то эксперимента мертвец. Он же, Шурлыгин, отогнал его с помощью древних заклинаний и с помощью молитвы.
На вопрос следователя почему, вернее — от чего погиб его посетитель? Шурлыгин ответил, что зомби могут выполнить только один приказ своего хозяина о совершении злодейства. Если же оно не удается, человек умирает окончательно. «В данном случае, — пояснил ведун, — зомби получил приказ уничтожить меня. Поскольку убийство совершить не удалось, зомби погиб».
Обвинение в убийстве мертвеца предъявлять было нелепо и, главное, бессмысленно. Поэтому Шурлыгина освободили, хотя следователь, естественно, не до конца поверил Виктору Алексеевичу. Тем не менее освобождать Шурлыгина было необходимо. После экспертизы не осталось никаких сомнений в том, что человек, чье тело обнаружил опер из наружки, умер примерно месяц тому назад. Личность погибшего так же установили: молодой человек по фамилии Берестов, приехавший в качестве туриста в Межинск для подключения к работе контактеров, страстных поклонников всего непознанного и необъяснимого. Ведун вернулся к себе в дом и сразу же ушел в лес. Наблюдатели «довели объект» до поляны, примерно в трех километрах от опушки леса, и здесь потеряли его из виду.
