Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Как только Сазонов решил всерьез взяться за малолеток из «Лиги друзей», так немедленно последовал звонок от Каширина, который предостерег от «резких движений» и «карательных мер», потому что, по его словам, «неправомерные действия правоохранительных органов могут вызвать возмущение родителей тех подростков, которые были, по их мнению, всего лишь „по-мальчишески увлечены романтикой таинственности и не замышляли ничего худого“».

Сазонов понимал и сам, что дело не в мальчишках, а в тех невидимых пока силах, которые провоцировали ребят на создание отрядов «друзей». Но добраться до «паханов» без помощи ребят было трудно.

С другой стороны, Михаил Логинович, хотя и не верил в мистические силы, якобы действовавшие в городе, но без данных, которыми обладала ФСБ, не мог доказать существование банды или группы злоумышленников, организовывающих все «фокусы», с помощью которых извлекалась какая-то выгода.

Кем извлекалась и какая выгода — тоже оставалось загадкой.

Одним словом, Сазонов был в бешенстве от собственного бессилия. Поэтому Михаил Логинович не только сквозь пальцы смотрел на активное вмешательство в следственные действия частного сыщика Батогова, но и поощрял это вмешательство, надеясь, что Слава, не скованный никакими официальными запретами, раздобудет больше информации, чем сыскари его собственной бригады.

Недовольство Кашириным побудило Сазонова согласиться на то, чтобы послать на него ориентировку в Москву и в Питер. Ответа пока не было, и это тоже удручало следователя.

Наконец сегодня, после бесед с юными друзьями Духа, Сазонов решил сосредоточиться непосредственно на раскрытии преступления на железной дороге, тем более что там дело вроде сдвинулось с мертвой точки. Теперь Сазонов мог с полной уверенностью доложить начальству, что взрыв был устроен с целью устранения двух сообщников преступления, а деньги похищены. Михаил Логинович отлично понимал, что найти десять миллионов долларов, исчезнувшие в результате столь хитроумной операции, почти невозможно, но надеялся на счастливый случай да на частных агентов, нанятых банком, который наверняка снабдит их такой информацией, о которой официальные органы не могут и мечтать.

Кроме того, Сазонова мучила совесть. Он буквально корчился от стыда и ярости, когда вспоминал о погибших бойцах в лесу от несуществующего пожара. «Как это могло произойти? Отборные парни, прошедшие огонь Чечни, не раз вступавшие в смертельную схватку с террористами и бандитами, погибли, как утверждают врачи, от внушенного ужаса и галлюцинаций! Наверняка эти мудрецы из ФСБ что-то знают, но не дают сведений! Что это за волны такие психотропные? Не сам же дьявол, в конце концов, орудует в Глухом и в лесу?»

Михаил Логинович составил подробную служебную записку с просьбой, нет — с требованием предоставить ему данные о возможных конструкциях, могущих давать смертоносное излучение.

На этот крик души он получил холодный ответ:

«Производить тщательное и подробное исследование общественного мнения. Собирать и анализировать слухи и домыслы. Возможность существования подобной аппаратуры в распоряжении Министерства обороны исключена. Все сведения о необъяснимых явлениях излагать в зашифрованных рапортах в МВД».

Ответ этот Сазонов получил днем, ознакомился с ним, когда разрешил отпустить последнюю группу юных легионеров.

Батогов вошел к нему в кабинет, когда Сазонов в очередной раз прикидывал, какие предпринять действия.

Увидев Славу, Михаил Логинович облегченно вздохнул. Можно было расслабиться и послушать нормально мыслящего человека.

Но и Батогов разочаровал на этот раз старшего следователя. Первый вопрос, который задал Слава, поверг Сазонова в еще большее уныние. Батогов поинтересовался, пришел ли ответ на запрос о Каширине.

— Нет никакого ответа, — хмуро буркнул Сазонов. — Зря мы с тобой это затеяли. Даже если Каширин в чем-нибудь замешан — скорее всего, он уже давно скрыл все следы. А кроме того, к нашим делам он вряд ли имеет отношение.

— Михаил Логинович, мы ведь об этом с вами рассуждали. Уж больно живо Каширин интересуется расследованием. Это раз. И во-вторых, именно уважаемый Сергей Иванович имеет возможность больше тормозить следствие и уводить его в сторону, потому что более других осведомлен.

— Если бы Каширин хотел увести следствие в сторону, он бы стал настаивать на убийце-маньяке. Помнишь еще девочку Таню?

— Согласен. Здесь у него промашка вышла. Пожалел племянничка. А другого кандидата под рукой не оказалось. Но ведь и вы, и я чувствуем, что кто-то постоянно вставляет палки в колеса.

— Интуиция — это еще не повод для того, чтобы подозревать уважаемого человека.

— Но ведь и Алексей говорит, что знал его в Питере под другой фамилией. И рассуждения Каширина о добре и зле весьма характерны.

— Все это лирика. А фактов у нас нет. Вот придет ответ — посмотрим, кто прав. Хотелось бы, конечно, здесь основных фигурантов выявить… — вдруг мечтательно произнес Сазонов. — Но…

— А что наружка говорит о продавщице ювелирного?

— Тоже пока ничего определенного нет. Наблюдение продолжают, но ругаются. Людей не хватает, а мы пустышками занимаемся.

— Поживем — увидим, — философски заметил Батогов и продолжил: — В Питер собираюсь. Думаю, там парочка событий должна произойти. И не мистических, а самых что ни есть реальных.

— Давай двигай. Может, и впрямь повезет. Если добудешь что-нибудь конкретное, сообщи. Мы сразу подключимся. Мне пока уезжать нельзя. А ты небось не только за справками зашел? Просьба наверняка есть, так ведь?

— Ничего особенного… Не дает мне покоя стодолларовая купюра с опаленным уголком. Наверняка она из нашего ящика. Если кого-нибудь расколем на ней, выйдем и на других. А здесь у нас кандидатов раз-два и обчелся. Валентина отпала… почти… Продавщица ювелирного — основная дама, которая меня интересует. Ну и, конечно, бывшая возлюбленная Владимирова, а затем Семенова — Олечка. Как-никак, в том же банке работает… Наружку бы за ней направить!

— Рассуждаешь правильно. Мы тоже об этом думали, но… ваше банковское начальство не велело Ольгу трогать.

— Как?! Никаноров не велел держать на подозрении Ольгу?

— Во всяком случае, телеграмма подписана Никаноровым. Содержание недвусмысленное: «Сотрудница банка Ольга Кузина вне подозрений».

Батогов вздохнул, еще раз подивился хитросплетениям дела.

Они простились, и через десять минут Слава уже был в гостинице.

Панкратова он в номере не застал и решил подремать до его возвращения.

ПАНКРАТОВ И БАТОГОВ

Обсудив последние события и решив не смущать мистикой здоровый дух Сазонова, Алексей и Слава договорились действовать порознь. Батогов должен был ехать в Питер и там уточнить некоторые детали, а Панкратов оставался на связи с Шурлыгиным. Несмотря на уговоры ведуна не вмешиваться в «чародейские» дела, друзья решили, что должны помочь хотя бы в поисках таинственного мальчика.

Разошлись они по своим комнатам около полуночи.

Как только Батогов стал засыпать, ему привиделась красавица. Славе даже показалось в ее облике что-то знакомое, но кого именно она ему напоминает, вспомнить было невозможно.

Женщина стала раздеваться, приближаясь к Батогову. Слава поначалу изумился, но потом почему-то решил, что к нему явилась из прошлого одна из его приятельниц.

Когда за спиной красавицы появилась незнакомая дама, Слава поначалу испугался, подумал, что в номер зашла по ошибке соседка по этажу. Женщина молчала и только делала предостерегающие знаки. Но красавица заслонила собой незваную гостью и продолжала обнажаться, очаровательно улыбаясь. Когда она легла рядом со Славой, он вовсе перестал обращать внимание на окружающее. Объятия красавицы были столь жаркими, что Батогов забыл обо всем на свете. Свет попросту померк для него…

Наступившее утро было ужасным. Очнувшись, Слава увидел рядом с собой девушку. Не веря своим глазам, он протянул руку, прикоснулся к плечу незнакомки и тут же все вспомнил.

50
{"b":"196531","o":1}