Как и в прежние времена, для того чтобы вступить во Французский Иностранный легион, сначала нужно добраться до Франции, нигде за ее пределами вербовочных пунктов нет. Кандидаты из стран, не принадлежащих к Евросоюзу, как правило, покупают туристическую путевку в Париж или на юг Франции. Если такого «туриста» зачисляют в легион, то домой он не возвращается, а поскольку он будет служить французскому государству, истечение срока визы нарушением паспортного режима не считается.

Сложность заключается в другом: за неделю своей «легионерской» судьбы не определить, — процесс отбора занимает не менее трех недель. А на последнем этапе рекрута могут забраковать по результатам психологических тестов. И по разным вербовочным пунктам, как до 1934 года, сейчас в связи с полной компьютеризацией процесса не побегаешь. Бывает, что комиссия объявляет: «Вы нам подходите, но в настоящий момент зачислить вас в учебный полк не можем. Возвращайтесь через несколько месяцев». Такие ответы связаны чаще всего с «перебором» представителей определенной нации (последние 15 лет — это славяне). Тогда приходится проявлять не только терпение, но и тратить лишние деньги. Пытаться присылать анкетные данные по Интернету бесполезно, их даже смотреть не станут… Только личное присутствие. В этом плане французам намного легче, чем россиянам или китайцам.

Кстати, и мне пришлось проделать две попытки, чтобы добиться своего и начать журналистскую работу с легионерами. После первого визита в полк (по предварительной договоренности) для объяснения своих целей и задач следующие полгода я потратил на переписку по согласованию сроков следующего приезда, которые в последний момент перенесли… Но подобная настойчивость расценивается так, что этому парню действительно нужен Иностранный легион и он сделает все, чтобы попасть туда. Случаев отказа после того, как человек вернулся спустя какое-то время, не бывает.

Разумеется, не имеет никакого смысла приходить во французское посольство или консульство с просьбой о визе на том основании, что вы, видите ли, собрались во Французский легион. Вас быстро отправят на сайт легиона или еще куда подальше. И, конечно, приезжать надо с деньгами: на сердобольных бабушек, что приютят, напоят и накормят, рассчитывать не стоит. Хлебосольство не во французском характере, особенно если дело касается иностранцев, не говорящих на их языке. Нет, французы ни в коем случае не расисты и не шовинисты, — просто чрезмерный наплыв «непонятных» иностранцев им уже порядком надоел.

При подборе кадров даже легион не застрахован от ошибок. Показательна пафосная интернет-страничка некоего Алекса под названием «Я был в знаменитом Французком иностранном легионе» (орфография автора сайта. — В. Ж). Я проявил любопытство и узнал, что мой герой умудрился ночью сбежать из гостиницы, бесплатно проехаться на такси, убежать от разгневанного таксиста и перелезть через забор казармы. Попасть в учебный полк ему удается. Но трудности периода обучения его не вдохновляют: «Я уже стал уставать и нервничать. Потому что испытания меня уже достали». И все же Алекс получает белое кепи, «…и тут случилось непредвиденное, я подрался и сказал, что мне надоел легион. И в итоге меня выгнали. В Марселе у меня уже была кругленькая сумма денег. И билет до Парижа выданный легионом. Поезд был в 22:40. До поезда было еще 5 часов, и я решил пойти подкрепится и выпить. В кафе я познакомился с девушками легкого поведения. Мы пили всю ночь. Днем я проснулся и не помнил, что дальше было. Посмотрев по карманам, я просто обалдел. У меня пропали почти все мои деньги». Попытка французской полиции отделаться от Алекса и сдать его сотрудникам российского консульства провалилась — такой соотечественник оказался им ни к чему. Алексу пришлось автостопом и на электричках «зайцем» пробираться через всю Европу домой.

Этот неприглядный эпизод имел место более десяти лет назад. Но при отборе новобранцев в легионе стали еще разборчивее — недостатка в желающих не наблюдается, да и мировой кризис увеличивает количество кандидатов.

Вот каким увидел Иностранный легион полковник русской армии Елисеев за 60 лет до Алекса.

«Наш Пятый полк состоял почти исключительно из легионеров старших возрастов, которых переводили сюда как бывших фронтовиков на отдых в спокойной обстановке Индокитая с совершенно мирным туземным населением. Здесь 30-летний легионер с пятигодичным стажем службы считался «мальчишкой». Средний возраст легионеров был свыше 40 лет. Много было по 50 и старше. Конечно, люди такого возраста, изношенные физически долгой службой в тропических странах и ненормальной жизнью, как постоянная выпивка и легкодоступность туземных женщин — эти легионеры по большей части уже утратили свои физические силы и выносливость и не отличались большой моральной устойчивостью. С другой стороны, суровость дисциплины, при недостаточной заботливости о легионерах со стороны офицерского состава, видевшего в них не живых людей, своих соотечественников, а только «легионера номер такой-то» — все это вместе взятое не могло заложить в душе легионера никакой преданности, даже верности, той стране, которую он обязан защищать не за страх, а за совесть, как ее сын. Воспитанные и приученные за всю свою долгую службу на методах борьбы с иррегулярными силами восставших полудиких африканских разных племен — теперь они столкнулись с высоко дисциплинированными, глубоко патриотически настроенными войсками японской армии, даже фанатично настроенными японцами для расовой борьбы, при лозунге «Азия — для азиатов». Наши легионеры не могли противопоставить японским отрядам надлежащей боевой устойчивости. Такова была действительность…» Конечно, тонкие наблюдения Елисеева относятся к далекой окраине империи, живущей в расслабленном азиатском ритме: там служба приравнивалась к санаторию для ветеранов… В Северной Африке дело с подготовкой легионеров обстояло намного лучше, что не спасло страну от поражения в «странной войне».

В записках казачьего полковника просматривается очень «русская» точка зрения человека, воспитанного в лучших традициях отечественного патриотизма. Ему, поневоле ставшему лейтенантом Французского легиона, в глубине души так и не стало понятным, как можно умирать за чужую страну, а не за родину-мать. А все «разговорчики в строю» об идеалах свободы и демократии — это для отвода глаз…

Менялось время, менялись люди, а вместе с ними и легион. После Второй мировой войны система набора в Иностранный легион полностью изменилась. Помогли поражения. Сначала в Дюнкерке в 1940-м, потом в Индокитае в 1950-е годы, когда легиону снова пришлось столкнуться с патриотическим отпором коммунистической армии, воюющей на своей территории против оккупантов, воплощая в жизнь лозунг «Азия — для азиатов». И наконец, уход легиона из «Отчего дома» — Алжира.

Французы отличаются от нас тем, что все-таки учатся на собственных ошибках. Сейчас во французской армии служат люди с активной гражданской позицией. При всей внутренней дисциплине и патриотизме они не боятся поднимать вопросы и выносить их на суд общественности. Проявлять гражданскую смелость им позволяет простой факт: армия это не государство в государстве, она находится под контролем своего народа, который содержит ее за счет своих высоких налогов. Французы не очень-то любят расставаться со своими деньгами. Пожалуй, даже больше остальных европейцев. И не из природной жадности, которую им радостно приписывают как свои ближайшие соседи по «евродому», так и другие, весьма отдаленные. Право задавать вопросы власти давно стало частью национального характера французов. Используя многочисленные демократические институты, включая политическую оппозицию, они всегда контролируют, на что же были потрачены кровные «еврики», которые можно было с пользой употребить на «качество жизни», то есть на себя, любимых. Жирные «бизнес-генералы», плохо воюющие, зато мастерски осваивающие госбюджет, здесь давно перевелись. Впрочем, и солдаты не строят им загородных домов… При всем своем «антимилитаризме», то есть размеренной, сугубо гражданской жизни, когда никому против воли не надо идти в армию, к Вооруженным силам во Франции относятся с большим уважением, ценя высокий профессионализм. Как не вмешиваются в дела врачей и не «носят» им в карман, зато в случае ошибки на них подают в суд.