Большинство современных французов даже не подозревают, что половина Иностранного легиона — их соотечественники, и, разумеется, свято верят в то, что все легионеры скрываются и служат под вымышленными именами. Иногда это приводит к курьезам.

«Недавно приходит из школы мой младший сын, — рассказывает мне офицер легиона, — и спрашивает:

 — Пап, а как меня зовут по-настоящему?

 — Не понял, сынок! — ответил я.

 — Ну, как твоя настоящая фамилия, пап? Меня сегодня ребята в школе окружили, дразнили и говорили: «Как тебя по настоящему-то зовут? Мы знаем, твой отец — легионер. А они все под вымышленными именами служат!»».

В одной легионерской песне есть такие слова: «Кусок деревяшки в виде креста. Имя на нем неверное. Это — легионер». Действительно, иногда легионер забирал свое настоящее имя в могилу.

Принципа анонимности в легионе по сей день никто не отменял. Правда, им теперь мало кто пользуется. Например, наши соотечественники, как и французы, служат под своими именами. Это упрощает процесс натурализации — получения французского гражданства, что можно сделать через пять лет, то есть к концу первого срока службы. Если ты служишь под вымышленным именем, но хочешь стать французом, то так или иначе тебе придется открыться и сообщить все необходимые сведения. И, будьте уверены, запрос в Министерство внутренних дел вашей страны будет отправлен. Другое дело, что еще остались на планете страны, где любую справку можно купить или ее «сделает» родственник… Те, кто «натурализуют», всё знают, но стараются об этом не думать. Если человек отлично показал себя в легионе, к чему ворошить прошлое?

Конечно, пятилетний срок в обмен на европаспорт больше напоминает практику советских времен, когда иногородние сержанты и старшины изъявляли желание «остаться на сверхсрочную» в роте охраны какой-нибудь московской военной академии, а получив прописку и квартиру, немедленно увольнялись из вооруженных сил, оставляя «войну — военным». Но в легионе таких немного, особенно среди россиян и жителей СНГ. Дольше всех — лет по двадцать пять — служат арабы и африканцы, не рожденные во Франции.

Даже сменив в легионе настоящую фамилию, ее всегда можно вернуть. Эта бюрократическая процедура называется «регулизацией военной ситуации». Такой рапорт можно подать начальству уже в конце первого года службы.

Запрос на французское гражданство легионер-иностранец вправе сделать по истечении третьего года службы. Гражданство предоставляется при условии отсутствия любой претензии со стороны юстиции. Так же легионер, как и всякий иностранец, проживающий во Франции, должен быть согласен интегрироваться во французское общество и разделять его ценности. Это официально требуется от любых эмигрантов, но на практике, получив гражданство, они продолжают во многом игнорировать «французский образ жизни» и настаивают на том, чтобы их дочери в школу ходили в платке, а сыновья проходили процесс обрезания. От афрофранцузов можно услышать и такое утверждение: «Они, эти французы, нам не указ!»

Но не всякий легионер стремится получить французское гражданство: к чему оно британцу или бельгийцу? И все же он может сохранить статус иностранца и получить «вид на жительство» во Франции по истечении своего контракта. Среди «славян» и выходцев из других стран третьего мира такие не попадаются. А вот легионер, получивший ранение в военной операции, имеет право на французское гражданство безоговорочно: это тот самый случай, когда французом становишься «по пролитой крови».

Золотое правило легиона — тайна подлинного имени. Даже если ваше настоящее имя известно командованию, а вас ищут, никто никогда не выдаст.

Выяснение настоящего имени добровольца — это право командования легиона, к тому же подобные «оперативно-розыскные мероприятия» ведут к выявлению «нежелательных» личностей с сомнительным прошлым или попытки внедрения «легендированных» разведчиков из недружественных Франции стран.

А как же бывало раньше? Легионера Отто фон В. вызвали к начальству. Легионер докладывает о прибытии по форме:

 — Слушаю ваши приказания, мой лейтенант.

 — Вольно, Отто. Полковник получил письмо от некой графини фон X. Возможно, оно касается тебя. Она пишет, что она — твоя жена и ей известно, что ты служишь в Иностранном легионе. Вот письмо и ее фотография, держи.

Легионер берет запечатанное письмо на свое имя, бросает взгляд на фото, а затем в упор смотрит на своего командира.

 — Отто, ты свободен, ты волен поступить так, как считаешь нужным. Подумай над ответом до завтра и приходи.

Отто снова смотрит на фотографию, затем вытягивается в струнку, забывшись, берет под козырек, как было принято в его армии, и отвечает:

 — Нет, мой лейтенант. Благодарю вас. Времени мне не требуется. Я не знаю эту женщину!

К очаровательной молодой графине возвращается ее запечатанное письмо и официальный ответ подразделения: «В рядах Иностранного легиона не обнаружен».

И все же в легионе под чужим именем служили не только мужья, уставшие от очарования своих жен, о которых французы говорят: «Она идеальна, кроме одной детали: она невыносима!» И не только «жанвальжаны», прячущиеся от своих «жаверов». И не только аристократы, спасающие свою честь. Там служили и те, кто по правилам легиона времен Луи Филиппа не мог служить во французской армии, хотя и был французом. Например, прямой наследник короля Луи Филиппа, глава Орлеанского дома, граф Парижский во время «странной войны» поступил в Первый полк как «легионер Д’Орлиак» (номер 10 681, Сиди-Бель-Аббес, Алжир). Почему? По той же причине, что и его родственник — глава императорской семьи, сын принцессы Клементины Бельгийской и внук все того же Луи Филиппа, создавшего в свое время Иностранный легион. Принц Наполеон начал служить в 1939 году как «легионер Бланшар» (номер 94 707, Саид, Алжир). Они оба были Бурбонами, а короли были изгнаны из Франции навсегда! А значит, защищать свою страну они могли только как иностранцы. В республиканской Франции закон — «не дышло» и ради VIP-персон менять его никто не станет! К тому же французская аристократия давно уже не пользовалась у населения таким доверием, как британская. Может, оттого что французы, как и мы, уверены, что «рыба гниет с головы»?

Венценосные «рядовые» прослужили недолго и ничем прославить себя не успели. Как только Францию придавил немецкий сапог, а практически вся армия страны оказалась в плену, они предпочли вернуться к привычному светскому образу жизни. Но их служба — это не «щипание корпии» в стиле светских дам, а яркий пример единения нации, пусть и недолгого. Ведь известно же, сколько французов — столько и мнений, и сойтись они могут только в одном — в оценке вкуса соуса.

«Круговая порука» в легионе — правило хорошего тона. Если кто-то собрался в «самоволку», никто не станет об этом доносить начальству, а вдруг однажды самому потребуется отправиться в «самоход»? Да и начальство относится к этому как к пионерским шалостям и не более того.

Следующее непреложное правило легионера: не болтай лишнего. Не рассказывай о своей жизни. Известен случай, когда один легионер, в подпитии, увидел на обложке журнала «Детектив» свой портрет. В приливе гордости за свою славу в криминальном мире он расхвастался перед собутыльниками: «Видали? Это же я!» На следующий же день в этом баре его стали караулить жандармы. Попытались проникнуть в казарму, но их туда не пустили. Да и фото, которым они козыряли, какое-то не очень четкое… Может, и напоминает кого-то у нас тут… А потом болтуна, для его же пользы, перевели в отдаленный гарнизон… Правда, было это еще до Второй мировой войны. Теперь завсегдатаев криминальной хроники в легионе не держат. Легион — не Лондон для беглых российских бизнесменов.

Защитой своих солдат контрразведка легиона занимается всерьез, в том числе и тех, кто скрывается в нем по политическим причинам, а поэтому вряд ли сможет когда-либо вернуться домой…

И все же в силу старой традиции поступление на службу под чужим именем сохраняется ради тех, кому это действительно нужно, и не ради нарушения законности, а чтобы забыть тяжелое прошлое и попытаться начать жить с «чистого» листа. Конечно, за двадцать три года — средний возраст рекрута — доброволец вряд ли успел прожить трудную жизнь, от которой хотел бы отказаться, как это бывало сто лет назад, когда в легионе служили многоопытные мужчины с яркой биографией.