Литмир - Электронная Библиотека

— Ты уведешь с собой всех своих друзей.

— Какое тебе дело до них?

— Не хочется слыть кошмарной особой.

— А я здесь при чем?

Это было не совсем так: люди считались с моим мнением. Моника знала это. Выражение ее лица вдруг резко изменилось. Мгновение назад оно было полно мольбы и кротости, теперь стало каменной маской отчуждения и угрозы. Мне еще не случалось быть свидетелем столь контрастного преображения.

— Значит, ты отказываешься помогать мне? — уточнила она неприятным тоном.

— Я не хочу знать тебя.

— И намерена приложить все усилия, чтобы я не попала в совет директоров Муниципального музея?

Наконец карты открыты, подумалось мне.

— Как по-французски будет «через мой труп»? — спросила я сладким голосом.

Моника презрительно посмотрела на меня, потом подняла к лицу руку с воображаемой шпагой и ткнула ею в моем направлении.

— Защищайтесь, друг мой! — сказала она по-французски и вышла.

Я пересела на кровать и очень долго перебирала в памяти то, что узнала от Моники о своем покойном муже. Я казалась себе одной из тех, которых можно увидеть в ток-шоу: жен извращенцев, многоженцев и маньяков-убийц. Со слезами на глазах они клянутся, что не имели ни малейшего понятия о том, чем занимаются их мужья. Прежде я сильно сомневалась в искренности подобных заверений и вот теперь сама играла ту же нелепую, жалкую роль.

Рассказ Моники напоминал дешевую мелодраму, К тому же в нем осталось множество пробелов, и я жалела, что, обескураженная отдельными откровениями, не расспросила ее подробнее.

Ну и личность, думала я с неослабевающим удивлением. Определенно женщина со странностями, иначе как объяснить эту настойчивую потребность оставаться рядом со мной даже теперь? Она добилась чего хотела. С двумя сотнями миллионов можно очень неплохо устроиться. Моника завладела моими деньгами, заполучила оба моих дома, но ей было мало. Она хотела всю мою жизнь целиком, и первым шагом должно было стать ее избрание в совет директоров Муниципального музея.

В Нью-Йорке, если нет нужных связей, деньги не помогут войти в избранный круг. Когда-то я обратила внимание своей протеже на то, что в городе полно честолюбцев, единственное желание которых — пролезть в первую сотню, и что желание это так и останется неосуществленным, если никто не замолвит за них словечко. Точно так же единственный весомый голос против может навсегда поставить точку на твоем пути в высшее общество. Моника могла пополнить собой ряды богатых женщин, которым навсегда заказан доступ в священный круг сильных мира сего.

Я так погрузилась в эти мысли, что не заметила, как наступила ночь. Пора было ложиться. Я переоделась, но сон не приходил. Мысли продолжали роиться в голове.

Нет, положительно она очень странная, эта Моника, думала я, глядя в темноту. Не слишком хочется иметь такого врага, но иметь такого друга, пожалуй, еще хуже.

Глава 11

Прикидывая, кто может пролить свет на поступки Моники, я в конце концов вспомнила про Нейта. Мне не слишком хотелось его видеть, но узы недоброжелательства так же крепнут с годами, как и узы дружбы, и перед лицом вторжения со стороны противники порой объединяются охотнее, чем люди близкие. В свете последних событий мы с Нейтом стали единомышленниками, мы могли бороться в едином строю. После смерти мужа он ко мне значительно подобрел, и я полагала, что причина тому проста: ему, как и мне, ненавистна перспектива уступить постороннему большую часть состояния Люциуса.

Я пригласила Нейта на обед в устричный бар отеля «Плаза», недалеко от его конторы, и когда вошла туда, увидела его уже сидящим за столиком. При моем приближении он поднялся с места — воплощение изысканной любезности и умопомрачительной моложавости. Нейт, как всегда, безупречно выглядел в дорогом костюме-тройке и с прической волосок к волосу.

Мы сделали заказ и, пока его ждали, болтали обо всем понемногу. Чтобы расслабиться, я выпила аперитив.

— Нейт, ты знал Люциуса лучше, чем кто бы то ни было; Я вынуждена задать тебе один вопрос: скажи, ты был в курсе того, что он хочет жениться на Монике?

Осторожный, как всякий хороший адвокат, Нейт не спешил с ответом, вилкой передвигая по тарелке устрицы. Было Ясно, что он все знал.

— Как давно ты был в курсе этого? — спросила я сквозь стиснутые зубы.

Нейт промолчал.

— Послушай, я понимаю, что прошу тебя злоупотребить своим положением и нарушить… как это называется… не важно, бывают же обстоятельства! Пойми, я должна знать наверняка!

— Как ты догадалась?

— Несостоявшаяся миссис Слейтер сама сказала мне об этом.

— Я так и думал, что Моника не смолчит. — Нейт закивал, что всегда меня раздражало. — Бедняжка, ей нелегко приходится.

— Вот как?

— Джо, не начинай. Моника прошла через ад! — Он посмотрел на меня, сузив глаза. — Ты знаешь все?

— В смысле, насчет выкидыша? Да, она говорила и об этом, но я не поверила ей.

— А я верю.

— Чего ради? Она могла с успехом все это выдумать. Где доказательства?

— Я не могу раскрывать детали, но даю слово, что у меня есть все основания верить Монике.

— Как вышло, что ты столько о ней знаешь? — осведомилась я с подозрением.

— Знаю, и все.

— Наверняка она изложила тебе ту же насквозь промоченную слезами историю, что и мне. Но в отличие от меня ты поверил.

— Да.

— Может, ты знал и то, что она почти год жила в Нью-Йорке? Что Люциус снял для нее ту же комнату, что когда-то для меня?

— Я об этом даже не подозревал до тех выходных в Саутгемптоне.

— Он тебе сказал?

— Да.

— Как он объяснил тебе все это? — спросила я, волнуясь все больше.

— Джо, зачем тебе знать?

— Нужно!

— Но что тебе это даст, кроме боли?

— Да пойми же ты, мне необходимо знать все! Как Люциус это выразил?

Нейт тяжело вздохнул, поколебался, но все же заговорил.

— Он сказал, что влюблен в Монику и собирается попросить тебя о разводе.

— А ты на это?..

— Сказал, что он сошел с ума.

— Спасибо… — прошептала я, изо всех сил стараясь удержаться от слез. Меньше всего мне хотелось расплакаться при посторонних. — А ты догадывался, что Люциус намерен изменить завещание?

— Нет, что ты! — Нейт со звоном уронил вилку и вскинул обе руки, словно защищаясь. — О завещании не было сказано ни слова, в этом я могу поклясться! Люциус навестил Салливана по собственной инициативе. Меня тогда даже не было поблизости, и тебе это известно.

— А насчет ее беременности речь заходила?

— Да. По его словам, у Моники были подозрения.

— И ты так ухлестывал за ней все выходные?

— Получив твое приглашение, я, естественно, решил, что ты хочешь нас свести. Я не имел ничего против. О том, что между Моникой и Люциусом существует связь, я узнал только к концу.

— Ты был потрясен?

— Честно? И да и нет.

— Ответ, достойный адвоката! Как это понимать?

— Такое уже случалось, — многозначительно ответил Нейт.

Сообразив, о чем речь, я конвульсивно глотнула.

— Наверное, ты двадцать лет ждал шанса, чтобы бросить это мне в лицо.

— Вовсе нет. — Нейт снова начал качать головой, теперь из стороны в сторону. — Это не упрек, просто я никогда не забывал, что Люциус на такое способен.

— Значит, обошлось без потрясения? — настаивала я.

— Джо, этот поступок укладывается в общую картину!

— Да, прецедент уже был. В моем лице.

— Если хочешь.

— Что ж, Нейт, у тебя есть шанс все-таки испытать потрясение. Я уверена, что Моника приложила руку к смерти Люциуса.

— То есть?

Я поманила его к себе, и мы склонились друг к другу через стол, как заговорщики.

— Доктора строго-настрого запретили Люциусу даже думать о сексе. Это знали все: я, ты, Моника. Если вспомнить завещание, у Моники была веская причина так раззадорить Люциуса, чтобы отправить его на тот свет. Что скажешь?

25
{"b":"193756","o":1}