Ну вот, на кухне настала благословенная тишина, которую разбавляло мое пение. И как всегда Соне тут же срочно понадобилось сесть с нами, но думаю, причиной был совсем не мой голос, Соня, как и Рики в первую очередь искала брата — своего верного друга во всем, и это они еще не умели говорить. Мне просто страшно было подумать, что будет, когда им станет по семь. Соня определенно будет втягивать брата во всякие проблемы и шалости, которые ей Терцо и Самюель будут спускать, а Рики постоянно будет пилить сестру, хотя так ни разу ее не сдаст. Было что-то подобное и между нами с Ричардом, но он все же относился ко мне покровительственно и тоже следил за тем, чтобы мои шалости не заходили за определенные рамки.

— Ну, давай, начинай, я готова слушать, — я немного отстранилась от Рики, чтобы лучше видеть маму. Ей не нужно было объяснять, о чем я говорю, и как Терцо она не станет ходить вокруг да около.

— Думаешь, стоит говорить об этом перед школой? — Самюель взглянула на меня из-за шелковой завесы белоснежных волос.

— Никакой разницы — сегодня контрольная по физике, и мистер Чан не упустит возможности мне испортить настроение, так уж лучше я с плохим настроением приеду в школу, — пробурчала я, немного смущаясь от такого забытого родительского гнева. С каких пор интересно я перестала считать мнение Самюель самым весомым? Да с тех самых как в мою жизнь вошел Калеб. Его мнение было самым главным, и совещалась я только с ним, делилась своими проблемами, как недавно сказала Самюель, я похожа на квартиранта — видят они меня редко, да и то когда я прихожу вечером, чтобы поесть и лечь спать!

— Ну, спасибо, — Самюель возмущенно поджала губы, — ты уже настроена на то что я тебе испорчу настроение. А я просто хотела объяснить тебе, что мы, как твои родители, все-таки еще имеем право, знать о таких вещах, как ужаснейшие кошмары, и случайное ментальное общение. Это же тебе не детские шалости — это серьезно! Никто не знает, что несет в себе это твое влезание в чужое сознание для тебя самой. Даже не каждый вампир способен полностью пользоваться своим талантом, а что говорить о человеке. Твой рассудок все еще имеет способность, разрушатся.

— Я понимаю, просто… я так надеялась, что оно пройдет само собой, — я закусила губу, и чтобы не смотреть на маму принялась стирать с лица Рики остатки еды. Он, словно бы почувствовав мою нервозность, потянулся ближе ко мне. Соня как зеркальное отражение брата сделала то же самое. Я вытерла и ее ручки, но, ни одного так и не вытянула из стульчиков. Соня тут же скривилась, очевидно, полагая, что таким образом сможет на меня влиять, но такое действовало в основном на мужскую часть населения нашего дома. Я проигнорировала ее действия, как ни в чем не бывало, и, посидев с таким видом минуту другую, она вернулась к более интересным занятиям, как дергать брата за кофту.

— Это не простуда и не насморк, само собой не проходит! Да и вообще о чем ты думала, умалчивая это? Я надеялась, что ты хотя бы ждала приезда Калеба, чтобы рассказать ему, но как я поняла по его рассказу, если бы он не застал тебя спящей, ты бы вряд ли рассказала. Та ситуация, что сложилась в Лутоне, грозит опасностью!

— Я этого не могла знать, так как вы мне ничего не рассказываете!

— Это для твоей же пользы, — уже мягче отозвалась Самюель. Она привычным движением поднялась на ноги и разгладила идеально гладкую юбку. Отвернувшись к плите, она постояла так несколько мгновений. — Все не так просто. Мы пока что и сами не полностью понимаем с чем имеем дело. И то, что ты имеешь такую связь…с волками…не очень хорошая новость.

— А какая разница, у меня и с вами есть связь, и с людьми.

Неожиданно Самюель дернулась при последнем слове в мою сторону. Ее лицо приобрело напуганное выражение.

— Ты говоришь о людях, так словно не одна из них.

Я хотела было возразить и улыбнуться, но не смогла. Меня и саму напугало то, как я это сказала.

— Рейн, это не правильно…

Я не дала ей закончить, потому что вскочила на ноги и бодрым голосом воскликнула:

— Все убегаю, а то опоздаю в школу. Сегодня вечером мы собираемся у Калеба смотреть фильмы, так что буду поздно.

Я смачно расцеловала липкие щечки близнецов, за что была награждена веселым угуканьем, а от Рики даже подобием слова Рейн. Самюель встревожено наблюдала за мной, и я почувствовала, как ее мысли кружатся вокруг меня.

Но Самюель не дала мне так быстро исчезнуть с кухни, как я того хотела. Она обняла меня, пригладила волосы, и стояла, вглядываясь в мое лицо.

— Ты же знаешь, что мы за тебя переживаем?

— Конечно же, знаю, — я постаралась не быть такой, как в последнее время, и показать ей, что тоже ее люблю. — Просто, это сложно…

— Я понимаю.

Я хотела сказать, что она вряд ли может понять всю ту бурю чувств, что оставили после себя кошмары, и связь с Сани Стюарт, но промолчала. Самюель многое пережила и еще во время своей смертной жизни, и разве я могла ей сказать, что она меня не поймет? Еще не понятно кто кого на самом деле не понимает.

— Я пойду.

Самюель с тяжелым вздохом разжала руки, ее лицо еще потянулось за мной, вдыхая сладчайший запах крови, но я постаралась выкинуть эту картинку из головы. Впереди был сложный день в школе, выматывающая тренировка и что самое главное вечер, проведенный с Калебом и друзьями. Никаких родителей, а то что-то мы зачастили проводить вечера с ними. На что тонко намекнули Бет и Теренс.

Не знаю, может просто я не замечала, или действительно страсть начала сходить, но любовный треугольник Грем-Ева-Прат, вел себя в последнее время довольно миролюбиво. На лицо Евы вернулась улыбка, Прат ходил удовлетворенным жизнью в маленьком городе, единственное — недовольным оставался Грем. Даже если это касалось Прата и Евы, я не знала. На меня свалилось и так слишком много всего, чтобы я переживала сейчас из-за них. И худшим, как оказалось, в последнее время были не последствия кошмаров (а они изредка еще снились), а то, что Калеб стал странным. Не то чтобы обеспокоенным, и не то чтобы расстроенным, а как будто бы все это вместе взятое.

Все началось после той ночи охоты, когда он пришел ко мне и остался на ночь в моей комнате. Он был как всегда внимателен, переживал за меня, но что-то изменилось. Какая-то вещь его тревожила, и Калеб явно не собирался ею со мной делиться. Я даже было опустилась до мысли проникнуть в его сознание, но тут же отмела ее как просто ужаснейшую мысль, что могла прийти в мою больную голову. И все же тревога не спадала. Я уже знала такой настрой Калеба — обычно, пребывая в таком настроении, он что-то решал. И как всегда — за нас двоих, а может в данном случае только за себя. Я переживала, и боялась, только не могла понять почему.

Прат, видя все это и некоторое охлаждение между нами, наоборот — просто расцвел. Так и хотелось съездить чем-нибудь тяжелым по его ухмыляющейся мине, но я понимала, что от этого он не пострадает, а только еще больше развеселится. Как же — ведь у нас не все так хорошо как было раньше.

Впрочем, все было хорошо, лучше некуда, но я чувствовала отстраненность Калеба, и связана она была не с его искусством и не с волками, так как о них пока что ничего не было слышно, а именно со мной.

Следя за петляющей дорогой, я едва смогла унять дрожь страха, за нас с Калебом. А если он вдруг увидел всю меня, и это ему не понравилось? Я была вовсе не такая как обычные люди, я была не вампиром, я была не понятно кем!

Доехав к школе без случайностей на дороге, которые вполне могли появиться в связи с моей нервозностью, я как раз успела припарковаться, когда возле машины возникла Бет. Ее настроение, в отличие от моего, было более чем радужным. В своем любимом наряде — черные облегающие джинсы, светло-серая майка и пиджак школы, она прислонилась к капоту моей машины и подставила лицо небу, словно оттуда на нее лилось солнце. Хотя на улице действительно было тепло, но не настолько, чтобы она могла ходить без куртки, и все же Бет была без нее.