Все решили, что мы идем на бой, и я не открывала своих карт. Я молчала, просто наслаждаясь близостью родителей и тишиной. Но вот пришел момент, когда мы разбудили Теренса, и принялись одеваться.

Калеб не отпускал меня от себя, крепко сжимая за руку. И я была ему благодарна, пока его руки не начали холодеть — тогда медленно тоненькой струйкой страх начал просачиваться в мой самоуверенный разум.

Никто кроме меня не знал куда идти, поэтому все следовали за нашей парой.

Снег жалил.

И почему я так радовалась ему вчера?

Но все неожиданно остановились.

— Так как, разделяемся? — Прат обратился ко всем сразу и ни к кому конкретно. Терцо и Грем переглянулись, словно понимали о чем думает другой.

Совсем рядом с тем местом, где стояли мы, с веток слетели две ночные птицы. В городке спало множество разумов, которых я не ощущала, да и не хотела тратить на них свои силы. Мы шли вперед. Я с тревогой думала, хватит ли у меня сил выдержать все это? Но без меня уже не обойтись. К тому же сейчас я хотела предложить нечто такое, что повергнет в ужас всех, а особенно Калеба.

— Я пойду одна.

Калеб даже не обратил внимания и не остановился, а пошел вперед.

— Не может быть и речи.

Самюель и Терцо приняли тот же угрожающий вид при моих словах. Но Прат, Ричард и Мизери остановились вновь. А Грем и Ева тревожно замерли, смотря на меня.

— Да, я тоже уже думал об этом, — выдохнул тяжело Ричард, Калеб остановился, но так и не развернулся к нам лицом. Вся его поза была слишком уж застывшей. Я знала, сколько он прикладывает сейчас усилий, чтобы не взорваться.

— Нет, — глухо повторил Калеб.

Я подошла к нему и взяла осторожно за руку. Приложив его ладонь такую же холодную, как и снежинки, вокруг нас к своему лицу улыбнулась ему.

— Ты ведь понимаешь что так надо?

— Я. Не позволю. Рисковать. Тобой, — с расстановкой медленно проговорил Калеб. Я молчала и ожидала, когда он посмотрит на меня. Когда Калеб поднял тяжелый взгляд, мое сердце по привычке забилось быстрее, неутолимое желание прижаться сейчас к нему заставляло забывать обо всем, но нам нужно было решить этот вопрос сейчас. Его глаза наполнились мукой и болью, страх потерять меня был сильнее остальных страхов. Неужели я действительно так дорога ему? — промелькнуло у меня в голове. Раньше это казалось мне само собой разумеющимся, но теперь я ни в чем не была уверена. Я придвинулась ближе и посмотрела ему в глаза. В них были беспокойство и забота. Я уже и забыла, что в его глазах может быть столько тепла.

— Это необходимо. Ты сам сказал, что свора не поможет нам, если мне не будет угрожать опасность. Я пойду туда, и поверь, никто не посмеет причинить мне вред. Вы будете следовать за мной, но достаточно далеко, чтобы вас не учуяли волки, и также вы свяжетесь с Легальной Сворой, и скажете, что меня снова украли.

— Ты ведь все это уже давно решила?

Я не смогла соврать ему, а просто молчала.

— Но ты не можешь идти сама, — голос Терцо прозвучал обреченно. Значит, он смирился, и понял, что это выход.

— Со мной пойдет Теренс, он быстрее выведет меня к ним. У него есть радар.

Я обернулась и посмотрела на друга, и еще успела заметить его испуг и протест, но он быстро подавил их, понимая, что должен мне помочь, потому что так помогает Бет. Я знала, как он испуган и вымучен зовом, но он мне был нужен. Ну вот, мне пригодилось не только его спящее сознание. Интересно, а когда я все это решила для себя? Я даже не могла понять. Почему же не могла — именно тогда когда Волчица сказала что ожидает гостей. Она догадывалась, как я поступлю, что я все равно приду за Бет.

Терцо и Самюель оторвали меня ненадолго от Калеба, и когда они обняли меня, я поняла, что они молятся. И я присоединилась к ним. Мне была нужна не только их поддержка, но и так же одобрение. Я хотела, чтобы они поняли, почему я решила так, и ничего не сказала им еще дома.

За ними Ричард и Мизери, а также Грем и Ева. Ева обняла меня так сильно, что выступили слезы — она еще не совсем контролировала свои порывы, и это сказывалось на моих ребрах. Прат остался в стороне, даже не желая на меня смотреть. Интересно. Даже не думала, что он может так расчувствоваться. А где же смех? Пошлые шутки? Иссякли, и это было тревожно. Но ничего, как только они придут мне на помощь, в его власти будет уничтожать волков, и вот тогда вся грусть пройдет.

И они ушли. А Калеб смотрел на меня тяжелым взглядом, не желая никуда отпускать, хотя тоже прекрасно понимал, что мой план, именно то, что нам было нужно. Волки они ведь немного глупые, и самовлюбленные и их потешит мое появление без семьи. Они даже не поймут подвоха.

Калеб притянул меня без каких-либо слов, и если я боялась, что он снова оставит меня без поцелуя, как вчера, перед нашим с Самюель уходом — то я ошиблась. Он поцеловал меня тяжело и надрывно, но вовсе не прощаясь, а так чтобы я помнила этот поцелуй. Я чувствовала в нем тревогу и гнев, но любви было намного больше. Вот и все. И в последний раз, посмотрев на меня, он ушел.

В его глазах мелькнуло что-то странное, и я не сразу же могла найти этому объяснение, только спустя минут десять, когда Калеб наверняка был уже очень далеко, я поняла, что это был страх.

Я обернулась к ожидающему меня Теренсу.

— Тебе нужно превратиться.

Покорный кивок, и без слов Теренс припал к земле. Его обращение не было похоже на то, что я видела в доме Аераса у того, взрослого волка. Ему было трудно, и теперь я не помогала ему, но Теренс нашел путь к своему волчьему существу. Быстрее, чем во все другие дни, когда мы охотились.

Теренс был сильным. Я была ему больше не нужна, чтобы ставать зверем, но он все еще нуждался в контроле, чтобы Зов не был так силен.

Ветер усилился, начал завывать между деревьями, словно разбиваясь об их неподатливую сухую кожуру, усыпанную морозными бриллиантами.

Мы двинулись вперед.

Давнее гнетущее ощущение не отпускало моего встревоженного сознания, но пришлось задвинуть его на задний план, настороженность не позволяла расслабиться. А страх как раз хотел моего послабления. Никакого страха, твердила я себе. Я должна собраться. Волю в кулак, так как ты это всегда делаешь и вперед. Снег скрывал мои следы, но не запах, и этого я изменить не могла. Хотя какая разница — я ведь сама добровольно шла в Логово. Я шла на верную смерть или же верное обращение — хотя так могло показаться только волкам. Даже пребывая в состоянии крайней напряженности и стресса, я еще не впала в слабоумие, чтобы жаждать превращения в оборотня. Да стоит только вспомнить постоянную раздражительность Бет.

Напоминание о подруге, снова вернуло тяжелое чувство потерянности.

Вскоре нечто произошло. Теренс залег на землю, неподвижно, словно камень, но скользнув по его сознанию, я почувствовала, как напряжены его мышцы, как внимательно он следит за всем вокруг. Он прислушивался к запахам и звукам, хотя по его спокойному виду, дремлющего волка, этого понять было не возможно. Вот он навострил уши и дернулся в мою сторону, будто подзывая. Но я не пошла и просто позволила своему сознанию слиться с его.

Я чувствовала, как далеко были волки и их тени в рассеивающемся сумраке леса будоражили. Но мой разум затуманивала волчья кровь, которую подпитывали оборотни своим зовом.

Вдруг сердце Теренса бешено забилось, предвещая добычу, и мне с трудом удалось отвернуть его от следа какого-то маленького зверька. Но мне и не пришлось долго упорствовать. Раздался вой, далекий и надрывный. Я сразу же распознала в нем чужого волка, это не могла быть Бет. Хотя оставались сомнения. Она у волков, это мы прекрасно знали. Они могли таким образом дразнить нас, подзывать, просто надеясь, что мы рядом.

Теренс дрожал, но не от страха, а от боли за Бет. И все же Теренс был разумен и понимал, даже в таком виде, насколько опасно идти именно туда, где нас поджидали волки. Часть пути к Логову я должна была пойти одна — Теренс был только средством быстро их найти. И пока он мне нужен, пусть ведет.