Я, вероятно, останусь зимовать в Ялте. За границу не хочется. Да и нельзя уезжать далеко, так как необходимо начертать план дальнейшего существования. На сих днях приедет в Ялту сестра, и мы вместе будем решать, как нам быть. Мать, вероятно, уже не захочет жить в деревне, ей одной там будет страшно. Должно быть, продадим Мелихово и устроимся в Крыму, где будем жить вместе, пока бациллы не покинут меня; так или иначе, но доктора того мнения, что в Крыму придется мне провести еще не одну зиму. Это называется выбиться из колеи.
Вы неоднократно говорили, что я могу взять из книжного магазина 5 или даже 10 тысяч на льготных условиях, т. е. с уплатой долга в несколько лет по частям. Если Вы и теперь судите так же, то пришлите мне переводом по телеграфу 5 тысяч* и скажите в магазине, чтобы долг вычитался из моих доходов мало-помалу, по одной тысяче в год, не больше, а то мне придется круто.
Из газет узнал об успехе «Федора Ивановича»* у Вас и в Москве. О сценке из народного быта подумаю; вероятно, напишу. В Ялте тихая жизнь, хочется писать роман, и я, войдя в свое обычное настроение, засяду и напишу листов десять*.
Здесь шла Ваша «Татьяна Репина» с Волгиной*.
Телеграфируйте. Образцов еще не получал*. Материал для первого тома* привезут барышни Коломнины. Это очень милые человечицы, с ними весело, но они редко приезжают из Алупки. Вчера привезли мне винограду.
Луна. Море очаровательно. Иду опускать это письмо.
Ваш А. Чехов.
Дача Иванова, Ялта.
Меньшикову М. О., 20 октября 1898*
2438. М. О. МЕНЬШИКОВУ
20 октября 1898 г. Ялта.
20 окт.
Дорогой Михаил Осипович, Виктор Сергеевич Миролюбов, издатель «Журнала для всех», бывший оперный певец, Ваш давний почитатель, желает повидаться с Вами, чтобы познакомиться и поговорить. Это добрый, благодушный человек, простяк. Рекомендую Вашему вниманию. Теперь он в Ялте, скоро уезжает в Петербург. Кстати сказать, у Вас много почитателей. На днях в Алупке одна дама, мать семейства, долго расспрашивала меня, какой Вы; я рассказывал, а она слушала, по-видимому, с большим удовольствием.
У меня умер отец. Выскочила главная шестерня из мелиховского механизма, и мне кажется, что для матери и сестры жизнь в Мелихове утеряла теперь всякую прелесть и что мне придется устраивать для них теперь новое гнездо. И это весьма вероятно, так как зимовать в Мелихове я уже не буду, а без мужчин в деревне не управиться. Спасибо за письмо. Читаю «Начала жизни»* с большим удовольствием. Очень хорошо. В Ялте пробуду еще долго.
Ваш душевно А. Чехов.
На обороте:
Царское Село. Михаилу Осиповичу Меньшикову.
Магазейная, д. Петровой.
Павловскому И. Я., 20 октября 1898*
2439. И. Я. ПАВЛОВСКОМУ
20 октября 1898 г. Ялта.
Дорогой Иван Яковлевич, спасибо за «Le Temps» — получаю каждый день и читаю с удовольствием. Я в Ялте и пробуду здесь долго; быть может, даже поселюсь здесь с матерью. У меня умер отец, и теперь семья едва ли захочет жить в Мелихове, тем более, что там мне уже нельзя зимовать. Жду сестру в Ялту, будем обсуждать вместе, как быть.
А<лексей> С<ергеевич> тоже писал мне, что я «победил»* и проч. Вам нужно набраться терпения; по всей вероятности, придется пережить Вам еще немало сюрпризов. У каждого человека в жизни бывает темная полоса, такая полоса и у Вас теперь. Но все обойдется рано или поздно, только крепко держитесь своей линии и не уступайте. Жаль, что Вы не сделались проприетером*; но время еще не ушло, летом устроитесь. Крепко жму Вам руку. Если попадется турецкая газета, издаваемая в Париже младотурками, то пришлите мне, пожалуйста. Привет Вашей жене и детям.
Ваш А. Чехов.
Яковлеву А. С., 20 октября 1898*
2440. А. С. ЯКОВЛЕВУ (отрывок)
20 октября 1898 г. Ялта.
Вы можете оказать мне услугу или протекцию, и мы будем квиты* до самого страшного суда. Буде найдете это удобным, возьмите на себя труд похлопотать насчет И<вана> П<авловича>*, который состоит на службе учителем уже почти 20 лет и давно хочет примазаться к какому-нибудь казенному училищу ради чинопроизводства — и никак не может. Как бы ему в конце концов получить коллежского регистратора? Увы, он так же, как и я, не имеет никакого чина. И<ван> П<авлович> не кончил ни в университете, ни в гимназии, так как свою педагогическую карьеру начал чуть ли не с 18 лет. Но зато он считается заслуженным и образцовым педагогом. Он получил много наград, и грудь его подобна иконостасу: у него медалей, как у фельдфебеля, и если бы служба была государственной, то давно бы уже его произвели, по крайней мере, в статские советники. Здоровье мое недурно, погода редко бывает плохой, работать я, по-видимому, уже начал, так что живется пока ничего себе. Кем Вы состоите в министерстве земледелия? И я тоже не чужд Вашему министерству, я состою корреспондентом отдела сельскохозяйственной статистики, состою уже давно, так давно, что, кажется, уже имею право на ношение установленного знака (пустой коробки из-под сардин), но правом этим из вольнодумства не пользуюсь.
Суворину А. С., 20 октября 1898*
2441. А. С. СУВОРИНУ
20 октября 1898 г. Ялта
Вчера писал Вам* насчет денег, а сегодня опять просьба. Мой бывший ученик Анатолий Яковлев, сын московского типографа и камергера С. П. Яковлева, автор нескольких рассказов, помещенных в «Новом времени», хочет повидаться с Вами*. Я написал ему*, что дома Вы бываете очень заняты и что удобнее всего ему подойти к Вам в театре и заговорить. Так вот, если в театре подойдет к Вам симпатичный молодой человек, то знайте, что этим Вы обязаны мне. Кстати сказать, это хороший, умный и очень воспитанный человек.
Я поздравляю Орленева* и от души желаю ему всего хорошего; если не забудете, передайте ему, что я рад за него. Это хороший актер, художник. Погода в Ялте всё еще очень хорошая, теплая. Кашляю, но чувствую себя вполне порядочно и томлюсь, что я не на севере. Желаю всего лучшего и низко кланяюсь.
